У волхвов своя история, у пастухов совсем иная, но кое в чем эти непохожие люди очень похожи. Кто такие волхвы? Ученые. Можно сказать, академики своего времени. Кто такие пастухи? Простые люди, обслуживающие скот. Такие разные люди становятся едиными в том, что они пошли искать новорожденного Спасителя. Обратите внимание: их никто к этому не призывал! Им просто даны были некоторые знамения, как наводки.
Волхвы видят какую-то особенную звезду, с которой они связывают древнее пророчество о рождении Царя-Мессии. Пастухам являются ангелы и возвещают о Рождестве Христовом. Ни тем, ни другим не дается прямое повеление найти Новорожденного. Но их сердце откликается на радостную весть горячим желанием увидеть Младенца, и поклониться Ему. Они встают, и идут, еще не совсем понимая, куда.
А ведь они вполне могли поступить по-другому. Явилась необычная звезда? – можно было записать в какую-то толстую книжку и забыть об этом. Видели ангелов? – можно было поудивляться, пересказать видение друзьям, и также забыть. Но благая весть о Рождестве Спасителя стала для этих людей императивом к действию. Знание о Боге перешло в опыт познания Его. Волхвы и пастухи идут, не зная даже точно, куда необходимо идти. Всевышний приводит их в искомое место, оберегает от опасностей, и они становятся первыми свидетелями уникального события человеческой истории – Рождества Иисуса Христа.
Любой современный человек слышал проповедь о Господе. Сегодняшний потомок христианской цивилизации постоянно ходит мимо храмов и монастырей, до его уха неминуемо доносятся какие-то отголоски проповедей – на радио, телевидении, в интернете. Хоть на каком-то уровне всякий образованный человек знаком с сюжетом Библии. Но мало кто имеет желание опытно проверить воспринятую весть, выйти из привычного круга повседневности, и вступить «во мрак, где Бог» (Исх.20,21); испытать «великое может быть», как говорил Рабле. Информации о Боге много, но она не становится позывом к действию. Может быть, это одна из главных трагедий нашего времени.
В лекциях профессора А.И.Осипова есть такой пример. Скажем, кто-нибудь копает землю. Подходим к нему и спрашиваем: «для чего копаешь?» Представьте себе, если он ответит: «не знаю», — и продолжит копать дальше. Можно будет усомниться в душевном здоровье такого работника. Как делать что-либо, не зная, для чего? И это мы говорим о лопате и земле. А если речь идет о смысле жизни? Уж насколько более важное, чем копание, дело – жизнь. И поразительно, как много людей не знают, зачем живут, и не желают задавать себе этот вопрос. Или боятся задавать, потому что ответов по сути два, и каждый из них будет мучительным для неверующего сознания.
Первый – цель земной жизни определяется благами этого бытия. Семья, дом, работа, досуг, удовольствия – и в гроб, а за гробом пустота. Но такой ответ должен разрывать изнутри любого мыслящего человека. Ведь смысла-то здесь нет. Прожить свои годы сыто и оставить потомство – это смысл жизни быка, но не потомка Адама. К тому же, зачем все это, если оно быстро закончится и мне будет абсолютно безразлично, как я жил? А если все равно, нравственно я жил или безнравственно, хорошую я оставил память о себе или плохую – почему бы не «взять от жизни все», не считаясь со средствами?
Второй ответ – есть душа, она как-то существует за гробом. Тогда смысл жизни устремляется туда, за пределы физической смерти. Значит, надо поднимать глаза к небу, задавать мучительные вопросы, получать мучительные ответы, и искать Живого Истинного Бога. В таком случае жизнь земная превращается в подготовку к вечности, а вечность с ее законами проецируется на настоящее и коренным образом меняет будни.
Вот два ответа, единственно возможные. Жаль, когда кто-нибудь выбирает первый вариант. Но, наверное, еще хуже, если он вообще не задавался подобными вопросами. Если человека не интересует смысл собственного бытия, если он ни разу не спросил: «Бог, Ты есть?» — значит, его жизнь мало чем отличается от существования высокоорганизованного животного.
Митрополит Антоний Сурожский рассказывал о себе, как он, будучи четырнадцатилетним подростком, однажды услышал замечательную лекцию о христианстве. В то время он в Бога не верил, и Библию еще не читал. Но после лекции он решил, наконец, «разобраться» с этим вопросом раз и навсегда. Если уж отрицать христианство, то аргументировано. Придя домой, Андрей (имя юноши до принятия монашеского пострига) взял в руки Евангелие. Какую же именно книгу почитать? Самым маленьким по объему оказалось Евангелие от Марка, — за него мальчик и принялся. Прочел страницу, другую. Первая мысль была: «Если все это правда, то этому Христу необходимо посвятить всю жизнь. Какое-то половинчатое восприятие здесь исключено. Но точно ли правда ли все это?» Через несколько мгновений подросток почувствовал, что перед ним встал Сам Христос. Этот день явился переломным для Андрея.
Вообще поразительно, насколько по-разному реагируем мы на те знания, которыми обладаем. Почему для одного человека достаточно нескольких страниц Евангелия, а для кого-то бесполезна целая библиотека христианской литературы?
Проблема духовно-нравственной заторможенности сердца в ответ на Благую Весть – это проблема и нас, церковных людей. Придя в Церковь, мы постепенно расслабляемся, как будто пребывание в истинной вере само по себе гарантирует спасение. Но христианином может называться только тот, кто расслышал нечто такое, после чего жить по-старому он уже не может. Он должен сильно измениться и служить Христу! В Евангелие недостаточно поверить – ему необходимо именно служить. Евангелие – это не только благая весть, это ведь совершенно потрясающая весть! И христианин есть человек, который переводит знания в действие, и служит своему Богу.
Если узнанное не равняется сделанному, религия превращается в атрибут комфорта. Если у человека нет вопроса к Богу, возникает вопрос о его человеческом достоинстве. Такие предупреждения слышатся от важнейших участников Рождественской Истории, волхвов и пастухов, пришедших поклониться Спасителю без какого-либо особого повеления от Творца. Пойдем в Вифлеем и посмотрим, что там случилось, о чем возвестил нам Господь – говорят они и нам, приглашая соединить наши знания о Боге с конкретными жизненными поступками.
