12 ноября владыке Василию исполнилось 90 лет. По причине его недуга мы не смогли побеседовать с первым архипастырем Запорожской епархии, которой он управлял с 1992 по 2009 годы. В канун юбилея архиепископа Василия мы поговорили с одним из помощников Его Высокопреосвященства протоиереем Димитрием Шуляком, планируя приурочить публикацию интервью к знаковой дате. Но Господь судил иначе: 1 декабря на 91-м году жизни владыка Василий скончался. Этот материал посвящается его светлой памяти.
— Батюшка, расскажите, как вы познакомились с владыкой Василием?
— Я учился в Запорожском государственном медицинском университете, а пока учился, посещал Покровский кафедральный собор, он тогда находился в районе Малого рынка. Я был иногородний. Мой духовник, протоиерей сказал, что мне надо искать нового духовного отца в связи с выбором моего пути. Где мне найти духовника, я не знал. Переживал очень тяжело, а недавно рукоположенный священник, который проходил стажировку в кафедральном соборе мне и говорит:
— Ты проси владыку Василия.
— Да кто я такой? Я же совершенно рядовой человек — и к владыке в духовные чада?!
— Ты попроси — он тебе не откажет.
Такой совет. Его исполнение казалось невозможным: такая величина — правящий архиерей, старец, и как я — совершенно рядовой студент. Но, думаю, попрошу. В алтаре, после Божественной литургии, подошел к владыке Василию и высказал свою просьбу, он вдруг погладил меня по голове и сказал: «Ну ладно. Грядущего ко мне не иждену вон». Это был для меня такой всплеск духовный, так радостно было! Вот с этого момента он и стал моим духовным отцом. После первой в мире духовно-светской научно-практической конференции, посвященной 2000-летию Рождества Христова «Аще возможно, будьте в мире со всеми» (состоялась она в Запорожье в 1997 году, сопредседателем которой был архиепископ Василий), он меня пригласил в епархиальное управление на должность секретаря епархии. Для меня это были, конечно, очень радостные моменты. Однако и сил очень много уходило: было большое напряжение. Все боялся: такая величина — архиерей! И боишься что-нибудь не так сказать, не то сделать, как себя правильно повести, не оплошать. Конечно, сильно внутренне уставал. Владыка меня всегда выслушивал с терпением и любовью, в то же время давая понять, чтобы я лишних и многих слов не говорил, чтобы учился четко высказывать свои мысли и просьбы. Для него были типичны простота и любовь. Не было ни нравоучений, ни наставлений, он не говорил их никогда. Если владыка хотел дать что-то понять, то говорил всегда иносказательно, от третьего лица: «Вот, у нас был отец Дормидонт, и он обычно говорил так…»
— Как владыка относился к другим людям?
— Он всегда был очень добрый. Никого не отпускал без подарка какого-нибудь: книжку или иконку, портрет, для детей гостинец передаст. И у него было совершенно простое отношение к себе. Он был очень прост, к себе относился довольно строго. К людям — всегда с любовью, к себе — всегда предельно строго. Не помню, чтобы он меня за что-то поругал, хотя и было, безусловно, за что.
— Как владыка вел епархиальные дела?
— Одно из качеств владыки — это ведение епархиальной работы. В редких случаях он говорил свое весомое архиерейское слово, но практически всегда манера его работы заключалась в совете. Он собирал епархиальный совет и обращался к священникам: «Ну что, отцы, вот такая ситуация у нас: как будем поступать?» Сначала всех-всех выслушает, все мнения, а потом подведет итог. Или выберет какое-то мнение, которое покажется ему самым нужным, или выскажет какое-то свое. Владыка всегда советовался, был очень деликатен и уважал чужое мнение и достоинство. Он редко писал резолюцию односложную вроде: «Благословляю», и точка. Всегда что-нибудь напишет еще: «Обязательно побывать в таком-то храме», «Обязательно помолиться за такого-то» и т. д.
Если какого-нибудь батюшку запрещали в служении, накладывали епитимью или в монастырь на исправление посылали, он тоже обязательно напишет: «Такие-то каноны прочитать, столько-то поклонов каждый день сделать» и т. п.
Каждого человека он принимал очень близко к сердцу, так что все относились к нему, как к родному. И он всегда принимал всех людей, которые к нему приходили. Не только духовенство, но и бабушек, и простых женщин, и церковных, и нецерковных людей — всех принимал, терпеливо слушал. Бабушки любили его еще с прихода в Феодосии, когда он был, настоятелем храма. Многие его любили и помнили как отца Василия. Бабушки-то не понимали, да и трудно им было произносить «Ваше Высокопреосвященство». Вот и называли по-старому: «отец Василий», а он и не обижался.
По существу, он и был отцом. С отеческой любовью всех выслушает. Очень не любил, когда к нему приходили рассказать про интрижки или выяснять меркантильные вопросы. К нему приходят как к отцу — рассказать про жизнь, про беды, горести. Он услышит, помолится, перекрестится, посоветует, пособолезнует: «Ничего, ты читай то-то и то-то».
— Как владыка Василий служил в храме?
— Владыка, пока позволял возраст и здоровье, служил часто и охотно, истово. На богослужении никогда не отвлекался. Не обращал внимания на разные помехи: духовенство, например, разговаривает или еще что. Не хотел терять молитву. Уж совсем в крайнем случае, если вопиющая ситуация, подзовет диакона и скажет ему: «Отец, почему священники в алтаре разговаривают?!» Тот идет, ему неудобно, но делает протоиереям замечание. А сам владыка никогда замечаний не делал. Все чувствовали благодать соборной молитвы, возглавляемой архиереем — это было так радостно! Поэтому и любили приезжать священники, чтобы служить вместе с архипастырем. Не было тут никакого сковывающего трепета, ужаса перед архиереем — мол, сейчас как «вразумит жезлом».
— Вспомните, как владыка проповедовал?
— Слово у него всегда было очень церковное. Проповедь, с одной стороны, очень простая и доступная, но, с другой стороны, всегда пропитанная цитатами из Священного Писания или святых отцов. Молодые священники к нему обращались, как бы им проповедь покрасивее составить, какие бы приемы использовать риторические. Владыка говорил: «Знаешь, я в свое время много разных способов проповеди перепробовал и понял: чем проще, тем лучше».
И это его простое слово очень глубоко проникало в сердце — народ очень любил его проповеди. После богослужения всегда его обступали взять благословение, потому что люди чувствовали тепло и любовь от него. До сих пор встречаю людей ,они, может быть, и видели его один раз всего, но самое доброе значительное событие в их жизни — это общение с владыкой, как он, например, до головы человека дотронулся. Рассказывают: «Не помню, что за праздник был. Ну, все пошли, и я пошел (пошла). Почти безразлично все было, пока владыку не увидел (не увидела). Подошел ко мне, благословил, и моя жизнь изменилась».
Однажды к нему приехала группа людей — несколько человек из Таиланда, и профессор из Японии, океанолог. После встречи тайцы сказали владыке: «Если бы вы оказались в Таиланде, то через год там все были бы крещеные». Тайцы вообще придают мало значения словам — у них довольно сильное внутреннее восприятие. Они так почувствовали внутренний склад владыки, что сказали именно такие слова: «Даже если бы вы сидели там у нас молча, то люди все равно стали бы православными».
— Расскажите, пожалуйста, об интересных случаях из жизни владыки, свидетелем которых вы, возможно, были.
— У владыки Василия потрясающее чувство юмора. Именно православного юмора, доброго светлого, можно сказать, человеколюбивого. И я вспоминаю несколько ситуаций, которые лично у меня вызвали добрую улыбку. Начиналось Всенощное бдение. Открываются Царские врата, совершается каждение Алтаря, на амвон выходит диакон и должен дать возглас: «Востаните!» Но диакон был молодой, только рукоположенный, переволновался, и вместо «Востаните!», возглашает: «Возношуся!!!» Заходит диакон в алтарь, а владыка Василий, так серьезно, но с хитрым прищуром говорит: «Ой, отец диакон, вы вернулись, а то я уже хотел священников посылать, держать вас за ноги, что бы вы высоко не улетели!»
Еще одна история. Часто в записках с просьбой помолиться пишут не православные имена (нет их в православных святцах). Например, Анжела, Альбина, Марта, Клара. И владыка Василий напоминал об этом прихожанам. И вот, ектенья, протодиакон читает записки:
— О здравии Марии, Михаила, Олега, Анны, …, Мальвины. (пауза)
— Ну, тогда уже и Буратины — добавляет владыка Василий.
— Батюшка, а как вы лично воспринимаете служение, в широком смысле этого слова, архиепископа Василия, сами предстоя у Престола Божия уже больше четверти века?
— Служение Церкви Христовой и пасомых владыки Василия можно коротко охарактеризовать всем известным литургическим возгласом: «Горе имеем сердца». Вся его жизнь — жизнь «потаенного сердца человека» есть стремлением к горнему миру. Этою своею сопричастностью и пламенностью горнему миру владыка зажигает охладевшие сердца, укрепляет опустившиеся руки, вселяет дух веры в Господа, поднимает падших. «От сердца к сердцу» — так можно назвать особенность его подвижнического делания. Из одного живого источника — чистого, отданного Богу сердца — архиепископ Василий черпает неиссякаемые силы в своих великих трудах. Всегда жизнерадостный, благодатный, готовый отозваться на любое горе и снизойти к самым падшим грешникам, — и все это проистекает из здоровых основ духа и сердечной чистоты.
Одно мгновение, еле уловимое для внешнего взгляда, как делатель умной сердечной молитвы износит из сокровищницы своего сердца нужный для вопрошающего ответ, поразительное проникновение в тайны сердца и мысли своих чад, обличение во грехе или благословение на будущее.
Народ не обманешь, он особым чувством воспринимает пастырей и сердцем познает тех, кто сами влекутся ко Христу. Владыку люди знают сердцем и любят его за Христову любовь и самоотверженное служение ближнему. В нем неиссякаемый источник добра. Многим запоминается его испытующий пронизывающий взгляд в самое сердце смотрящих его глаз. И только видишь, что знает благодатный пастырь тайные твои немощи, но, любя, щадит и, милуя, врачует их легким удобопосильным словом вразумления. Таким я вижу духовного отца, данного нам промыслительно Господом.
— Обращаясь лично к владыке Василию, что бы вы сказали?
— Ваше Высокопреосвященство! Сердечно поздравляю вас со знаменательной датой в вашей жизни — 90-летием со дня рождения. За минувшие годы вы много и плодотворно потрудились во вверенном вам винограднике Христовом. На протяжении десятилетий с ревностью совершая архипастырское служение, восстанавливая храмы и обители епархии, заботясь о подрастающем поколении, вы убедительно свидетельствовали о вечных Евангельских истинах и преображающей силе Православия. Ваши усилия были направлены также на развитие конструктивного взаимодействия со светским руководством, деятелями науки, образования и культуры. С присущим вам чувством ответственности вы исполняли то многотрудное послушание, которое возложил на вас Господь. По слову праведного Иова, «в старцах — мудрость, и в долголетних — разум» (Иов. 12, 12). В вашей мудрости и многолетнем пастырском опыте нуждаются православные верующие Украины.
Посему, в знаменательный день вашего рождения, мы «едиными устами и единым сердцем», молимся о благом поспешении во всех ваших делах на ниве духовного совершенствования и земного созидания. Да наполнится каждое мгновение вашей жизни радостью служения! Да дарует вам Господь наш Иисус Христос полноту и изобилие Своих милостей!
Молитвенно желаем вам здравия и долгоденствия, чтобы множество благих дел, совершенных вами, умножалось и служило на благо народа Божия.
Исполла эти деспота, дорогой владыка!
