Как только в 1991 году распался Советский Союз и появилось независимое государство Украина, сразу же возникла идея создания на ее территории независимой Церкви. Идея не нова. Греция, Болгария, Сербия и другие государства, освобождаясь от гнета Османской империи, реализовывали эту идею на практике. Да, их действия были неканоническими, да, они несколько десятилетий находились в состоянии отлучения от церковного единства, да, они прошли период непризнания, но в конечном итоге мы имеем сейчас каноничные, признанные поместные церкви: Элладскую, Болгарскую, Сербскую и т.д.
И если бы не гражданин Денисенко, то с определенной долей вероятности можно было бы предположить, что сегодня в Украине существовала бы каноническая автокефальная УПЦ во главе с патриархом, признанным Вселенским Православием. И, вероятнее всего, это обретение автокефального статуса произошло бы каноническим путем, с согласия Русской Православной Церкви.
Оснований для такого предположения два. Во-первых, это прецедент относительно безболезненного предоставления автокефалии Православной Церкви в Америке (Orthodox Church in America) со стороны РПЦ в 1970 году. А во-вторых, это общая политическая идеология начала 1990-х годов на постсоветском пространстве: демократия, либерализация, провозглашение всяческих свобод и независимостей. То, что емко выразил Борис Ельцин в знаменитых словах: «Берите столько суверенитета, сколько сможете унести». Этот общий политический настрой проецировался, пусть и в меньшей мере, и на церковные дела. К тому же, показательным фактом является то, что в конце 1980-х годов из Украины происходили 25 из 77 епископов РПЦ (в том числе 14 – с Западной Украины), которые возглавляли не только украинские епархии.
Сегодняшний автономный статус Украинская Православная Церковь получила с поразительной легкостью. Обращение об автономии было принято Синодом Украинского Экзархата 10 июля 1990 года. Всего через десять дней, 20 июля 1990 года, Священный Синод РПЦ постановил рассмотреть его на внеочередном (!) Архиерейском Соборе, который и принял положительное решение об образовании автономной УПЦ 25-27 октября того же года. В чем состояла эта автономия и состоит до сих пор, говорит официальное Определение об Украинской Православной Церкви, принятое на том Соборе:
1. Украинской Православной Церкви предоставляется независимость и самостоятельность в ее управлении.
2. В связи с этим наименование «Украинский Экзархат» – упраздняется.
3. Предстоятель Украинской Православной Церкви избирается Украинским епископатом и благословляется Святейшим Патриархом Московским и всея Руси.
4. Предстоятель Украинской Православной Церкви носит титул «Митрополит Киевский и всея Украины».
5. Митрополиту Киевскому и всея Украины, в пределах Украинской Православной Церкви, усвояется титул «Блаженнейший».
6. Митрополит Киевский и всея Украины имеет право ношения двух панагий и предношения креста во время Богослужения.
7. Синод Украинской Православной Церкви избирает и поставляет правящих и викарных архиереев, учреждает и упраздняет епархии в пределах Украины.
8. Митрополит Киевский и всея Украины как Предстоятель Украинской Православной Церкви является постоянным членом Священного Синода Русской Православной Церкви.
Если посмотреть на объем самостоятельных полномочий, которые получила УПЦ еще в 1990 году, можно сделать однозначный вывод: в Украине появилась самая настоящая Поместная Церковь. Пуповина, которая связывает ее с РПЦ, – это всего лишь три момента:
• поминовение Московского Патриарха за богослужением;
• благословение Патриархом избранного украинским епископатом Предстоятеля УПЦ;
• членство этого Предстоятеля в Синоде РПЦ.
И все!
Примерно то же самое мы видим в Томосе Константинопольского Патриархата об автокефалии (!) Элладской Православной Церкви (ЭПЦ) 1850 года:
• поминовение Константинопольского Патриарха;
• посылка ему грамот при вступлении новоизбранного Предстоятеля ЭПЦ;
• сотрудничество Священных Синодов двух Церквей.
(по книге К.Е. Скурат «История Поместных Православных Церквей»)
УПЦ полностью владеет всем церковным имуществом в Украине, самостоятельно распоряжается финансами, избирает архиереев, поставляет священников и решает все свои внутренние дела. Ни один орган управления РПЦ с 1990 года не рассматривал и не решал ни одного вопроса, связанного с Украиной, за исключением «филаретовской смуты». Три вышеуказанных момента, которые связывают УПЦ с Московским Патриархатом, совершенно незначительны со светской точки зрения. Но с точки зрения духовной они имеют огромное значение. Именно через них Украинская Православная Церковь находится в благодатном единении со Вселенским Православием. Именно это делает украинских христиан причастными Тела Христова, Его Церкви, которую не одолеют адовы врата. Эта пуповина могла бы быть перерезана самым законным каноническим путем, если бы не… Филарет.
Идея украинской каноничной автокефалии была вовсе не чужда епископату УПЦ в начале 90-х. 1-3 ноября 1991 года в Киево-Печерской лавре прошел Собор Украинской Православной Церкви, на котором присутствовал весь украинский епископат, делегаты от 22 епархий, представители 32 монастырей, а также духовных школ. Собор вынес Обращение о полной самостоятельности УПЦ, просившее Патриарха Алексия II и епископат РПЦ даровать УПЦ полную каноническую самостоятельность, то есть автокефалию.
Во многом это Обращение стало результатом давления Филарета, не оставившего своих стремлений все же стать патриархом (в июне 1990 года он был в шаге от Московского патриаршества). Но нельзя не согласиться с тем, что эту идею разделяло или допускало какое-то количество членов того Собора. Многие из тех, кто колебался в этом вопросе, были успокоены обещанием Филарета спокойно себе остаться в статусе автономной Церкви, если Архиерейский Собор РПЦ не удовлетворит этого обращения. Но в искренность Филарета поверили не все. Вскоре три архиерея – епископы Черновицкий Онуфрий (Березовский), Тернопольский Сергий (Генсицкий) и Донецкий Алипий (Погребняк) – отозвали свои подписи под обращением, за что были смещены со своих кафедр на следующий же день.
Идея украинской автокефалии разделялась далеко не всеми в среде верующих и духовенства. Требовалось время разобраться в этом вопросе и понять, что же больше отвечает критерию церковного блага – автономия или автокефалия. И за тот, и за другой вариант были свои аргументы. Церковь должна была спокойно прожить какое-то время уже в новых геополитических условиях и сформировать по этому вопросу единое соборное мнение. Возможно, это мнение было бы за автокефалию, возможно, нет. Но действия Филарета не оставили Церкви никакого выбора.
Тогдашние СМИ, избавившись от плотного государственного контроля, стали публиковать информацию о неприглядной стороне жизни Блаженнейшего, на то время Киевского митрополита. Он обвинялся в связях с КГБ, авторитарных методах управления паствой и епископатом и фактической семейной жизни, которую вел чуть ли не открыто. Все это длилось много лет, а именно с 1966 года, когда Филарет занял Киевскую кафедру. И духовенство, и епископат об этом прекрасно знали, но поделать ничего не могли. Ведь за Филаретом стоял всесильный КГБ, в архивах которого он значится как сотрудник под именем «товарищ Антонов».
Но в начале 90-х КГБ уже перестал быть всесильным. Появились статьи, открылись архивы, люди перестали молчать. Одна из киевских газет опубликовала письмо Веры Медведь: «Я Вера, дочь Филарета», в котором во всех подробностях изобличались его неблаговидные поступки. Всем было понятно, что такой человек никак не может быть первым украинским патриархом. Такой человек не может противостоять натиску униатов, уже вовсю громивших тогда западноукраинские епархии. Да и украинские архиереи, уже по горло сытые авторитарными методами управления «товарища Антонова», приходили в ужас от мысли оказаться под его единоличной властью уже в статусе патриарха, не ограниченного никакими вышестоящими инстанциями. И это в немалой степени стало причиной того, что на Московском Архиерейском Соборе 1992 года за автокефалию УПЦ высказались всего 6 из 21 украинских архиереев.
Увидев свое поражение на Соборе, Филарет дал архиерейскую клятву перед крестом и Евангелием (!) уйти с поста Предстоятеля УПЦ, которую тут же нарушил по приезде в Киев. Он открыто заявил о своем разрыве с РПЦ и создании «Киевского патриархата». 27 мая 1992 года состоялся Харьковский Собор украинских епископов, которые отправили-таки в отставку Филарета и запретили его в священнослужении. Раскольнические действия не поддержали ни архиереи, ни духовенство, ни монастыри, ни церковный народ. Но в руках у Филарета оказались свои козыри: поддержка властей и националистических организаций, финансы УПЦ, которые он незаконно присвоил, а также общественное мнение, которое на волне сепаратизма (да-да, сепаратизма – идеи отделения от Советского Союза) ратовало за независимую Церковь.
И тут Филарет сделал то, что поставило крест на идее канонической украинской автокефалии, – начал «рукополагать» параллельную «иерархию». Уже через несколько дней после Харьковского Собора и запрета в священнослужении он, вместе с еще одним запрещенным архиереем, бывшим епископом Почаевским Иаковом (Панчуком), «рукоположил» двух епископов. Позже к ним примкнул бывший епископ Львовский Андрей (Горак), также запрещенный в священнослужении. За очень короткое время они втроем и «нарукополагали» все «духовенство» УПЦ КП. На сегодняшний день в этой организации состоит 1 анафематствованный «патриарх», 39 неканоничных «архиереев» и несколько тысяч таких же неканоничных «священников», «рукоположение» которых является кощунственным театрализованным представлением. Иаков (Панчук) и Андрей (Горак) уже отошли в мир иной.
А теперь зададимся вопросом: откуда Филарет в столь короткий срок набрал стольких кандидатов на «архиерейские» и «иерейские» места и что собой представляют эти люди? Если мы зайдем в раздел «Епископат» официального сайта УПЦ КП и почитаем биографии, то увидим, что их можно условно разделить на две категории. К первой относятся очень молодые люди, взлетевшие к вершинам «иерархии» просто из ниоткуда. Вторая категория – бывшие священники канонической Церкви, причем не только украинской, но и русской, изгнанные своим священноначалием за различные провинности. Любой раскол в любой стране и в любое время подбирает таких личностей и переманивает к себе обещаниями теплого местечка и карьерного роста. Именно за это Филарет, еще будучи законным Предстоятелем УПЦ, обличал Украинскую Автокефальную Православную Церковь (еще одно раскольническое образование) такими словами: «Это канализация, куда текут все нечистоты».
И вот сейчас Филарет предлагает всем православным конфессиям Украины сесть за стол переговоров и объединиться. Однако всеми своими антиканоническими действиями, а также практикой насильственного захвата храмов, избиения священников и мирян УПЦ, постоянной ложью и ненавистью, которую он извергает в адрес Церкви, и постоянным участием в экуменических мероприятиях (в том числе богослужениях) с различными религиозными организациями и прежде всего Украинской Греко-Католической Церковью, Филарет воздвиг непреодолимую преграду для такого объединения и появления в Украине канонической православной автокефалии. Выражается это вот в чем.
1) В сознании абсолютного большинства архиереев, духовенства и мирян УПЦ сформировалась устойчивая ассоциация самой идеи украинской автокефалии с расколом, а сохранение единства с РПЦ – с верностью Православию.
2) Любые попытки получить автокефалию для УПЦ однозначно приведут к расколу в самой УПЦ, потому что значительная часть и приходов, и монастырей, и епархий пожелают остаться в лоне РПЦ. Следовательно, противостояния по поводу храмов и церковного имущества возрастут в сотни раз.
3) Духовная связь с РПЦ является фактором идентификации, то есть различения благодатной Церкви от безблагодатных религиозных организаций. Если представить сейчас дарование УПЦ канонической автокефалии, мы получим в Украине целых три или четыре одинаково независимых организации, именующих себя Церквями. Нельзя будет разобрать, чем же они друг от друга отличаются.
4) Епископат УПЦ справедливо опасается подпасть под безраздельное влияние светских властей государства, как это произошло в случае с Филаретом и его УПЦ КП.
5) Гипотетическое объединение украинских конфессий по принципу: «давайте сядем за стол переговоров, договоримся и подпишем какое-то там заявление» создаст ситуацию, когда у большинства епархий и других церковных структур появится по два или три начальника.
6) В эту гипотетическую единую Церковь войдет огромное число «священников», которые священниками не являются просто по факту своего неканонического рукоположения. Церковь разделяет известный юридический принцип: «Никто не может дать другому то, что не имеет сам». На момент раскола ни Филарет, ни два поддержавших его епископа не имели благодати священства.
7) Решив проблему объединения православных конфессий, украинское политическое руководство на этом не остановится, а непременно станет навязывать православным унию с греко-католиками.
8) Такое гипотетическое объединение создавало бы очень опасный прецедент для других Поместных Церквей. В большинстве из них также есть раскольнические группировки, которые получили бы очень мощный стимул для продолжения своих неканонических действий. Следствием этого стало бы непризнание такой единой украинской Церкви со стороны Вселенского Православия. Даже уже упоминавшуюся Православную Церковь в Америке, получившую автокефалию совершенно законно, не признают 10 из 15 Поместных Православных Церквей.
Список препятствий для канонической автокефалии Украинской Православной Церкви можно продолжать, но главный факт состоит в том, что все эти препятствия создал именно Михаил Денисенко, бывший митрополит Филарет. После всего того, что он совершил на украинской земле, идея автокефалии еще очень долго будет отторгаться верующими.
Единственный путь для единения православных конфессий в Украине и, может быть, автокефалии в будущем, – это путь покаяния и возвращения в лоно Украинской Православной Церкви всех отпадших от нее. Об этом постоянно говорил Блаженнейший Митрополит Владимир, об этом говорит Блаженнейший Митрополит Онуфрий, об этом говорят Предстоятели всех Поместных Православных Церквей.
Церковь есть тело Христово, а если от тела отсечь, например, руку, тело будет болеть, кровоточить, но все-таки жить. Отсеченная же рука начнет гнить и разлагаться. И если эту разлагающуюся руку просто прикрепить обратно к телу (к примеру, за столом переговоров), ничего, кроме заражения гниением всего тела, не произойдет. Единственная возможность для руки ожить – это Божественное действие Святаго Духа, которое в таинстве покаяния воскрешает духовно мертвых и соединяет их со святой Церковью.
