В апостольском чтении 4-й Недели Великого Поста апостол Павел говорит о христианской надежде. Он обозначает всех христиан как людей, прибегших «взяться за предлежащую надежду, которая для души есть как бы якорь безопасный и крепкий» (Евр. 6:18–19).
Итак, Павел уподобляет христианскую надежду якорю. Прекрасный образ! Якорь мореплаватели бросают тогда, когда останавливаются, когда движения вперед по каким-то причинам не может быть. Также и для нас добродетель надежды наиболее важна в те минуты, когда наш корабль веры не может плыть дальше: либо в нем обнаружилась какая-то поломка, либо он попал в шторм и со всех сторон колеблется волнами. Когда житейские бури грозят опрокинуть этот корабль или унести в открытое море, надо сворачивать паруса, останавливать движение и бросать якорь надежды. Мы переживаем трудный период и не плывем дальше, но якорь надежды удерживает наш корабль веры и сохраняет от бушующей стихии мира и греха.
Увы, далеко не всегда мы способны уверенно двигаться вперед в духовной жизни, лететь по волнам житейского моря на всех парусах. Бывает время, когда грех торжествует над нами, и мы с позором останавливаем наше плавание. Тогда речь уже не о том, чтобы победить грех, а о том, чтобы не упасть еще ниже и с молитвой переждать время своего бессилия, прося Господа о помощи. В таких ситуациях человеку остаются только молитва и надежда.
Иметь надежду – это не мало, братья и сестры, это очень много. «Надежда есть обогащение невидимым богатством; надежда есть несомненное владение сокровищем еще прежде получения сокровища», – писал преподобный Иоанн Лествичник (1). Если у нас все плохо, но мы имеем надежду, мы богачи. Надежда соединяет человека с Богом и обращает на нас благословение Божие даже тогда, когда мы, по грехам нашим, недостойны его.
Надежда – это то, что остается у верующего после того, как он поймет, кто он есть; когда он познает свой «богатый внутренний мир». Когда христианину становится стыдно и противно от зрелища своей собственной души, надежда становится порогом, который останавливает человека на пути к отчаянию. Именно надежда проводит наше покаяние между отчаянием и самооправданием, как между Сциллой и Харибдой. Как важно понять и прочувствовать две важнейшие грани покаяния: да, я неисправимый грешник и умираю от грехов, но Христос пришел для моего спасения и Он не бросит меня погибать. От соединения этих двух мыслей и рождается христианская надежда.
Православный катехизис дает прекрасное определение обсуждаемой нами добродетели: «Надежда христианская есть успокоение сердца в Боге с уверенностью, что Он непрестанно заботится о нашем спасении и дарует нам обещанное блаженство» (2). Как хорошо написано: успокоение сердца в Боге. Кто-то скажет: мы грешны, а разве сердце грешника может успокоиться в Боге? Может, если человек не отождествляет себя со своим грехом. Если верующий не хочет грешить, но грешит по немощи, Бог принимает его покаяние и утешает сердце. Для того и утешает, чтоб человек открылся для Бога больше и грешил меньше, чтоб он учился побеждать грех.
«Надежда будущих благ всегда уменьшает трудности настоящей жизни», – писал святитель Иоанн Златоуст (3). Не только для IV века актуальны эти слова, но и в наше время имеют тот же вес. Без надежды на Бога и сегодня жить решительно невозможно. Мир постепенно исполняет написанное о нем в Священном Писании и неуклонно движется к погибели. Зло огустевает и все более и более наполняет наше бытие. Выдержать свою личную испорченность и высокую концентрацию зла в мире невозможно без надежды на Господа и Царство Его.
Надежда непременно должна быть именно религиозная, а не мирская. «Не надейтеся на князи, на сыны человеческия, в нихже нет спасения» (Пс. 145:3). Обычная, мирская надежда уже давно посрамлена самой историей. Например, в начале XX века люди всерьез верили, что путем социальных изменений, через научно-техническую революцию можно прийти к всеобщему счастью. Но последующие годы XX века показали страшную неправду этой надежды. Страну залили кровью и наполнили концентрационными лагерями. Миллионы стали жертвами надежды на «светлое будущее» без Бога. А те, кто остались живы, дождались ли этого «светлого будущего»? Мирская надежда обманывает, но упование на Господа не обманет никогда.
Наша надежда – невидима. «Надежда же, когда видит, не есть надежда; ибо если кто видит, то чего ему и надеяться?» (Рим. 8:24) Она невидима и духовна, как то Царство Небесное, которое обещано нам. Как якорь корабельный прикрепляет судно к морскому дну, так якорь христианской надежды соединяет нас с небом. Не с миром сим, но с небом и Самим Владыкой неба и земли, Который именуется в Писании Надеждой: «Надежда Израиля, Спаситель его во время скорби!» (Иер.14:8) – восклицает пророк Иеремия к Богу.
Посему никогда не будем терять надежды на Господа, потому что Он всегда силен исполнить наше упование на Него. «Блажен, кому помощник Бог Иаковлев, у кого надежда на Господа Бога его» (Пс. 145:5). Когда все плохо, когда у нас не получается ничего, когда поражение следует за поражением, когда небосклон нашей духовной жизни покрыт тучами и не видно никакого просвета – сохраним надежду, браться и сестры. «Кто находится между живыми, тому есть еще надежда, так как и псу живому лучше, нежели мертвому льву» (Еккл. 9:4), – говорит Екклесиаст. Бывает, что и мы в жизни по грехам нашим уподобляемся псам и становимся противны сами себе. Но если мы еще живы, значит надежда есть и все еще может исправиться и обязательно исправится, ибо жив Господь Бог наш. Укрепимся этой мыслью и продолжим великопостное шествие к нашей надежде – Царствию Небесному, которое обещал нам Христос.
