История Запорожской епархии

От апостола Андрея до Запорожского казачества

Начальные времена христианства в Запорожском крае церковное предание связывает с деяниями апостола Андрея Первозванного, который плыл из Крыма по Днепру. Об этом есть упоминания в «Повести временных лет». Сохранились и народные сказания о нахождении апостола Андрея в Запорожском крае.

О начальных временах распространения христианства в Запорожском крае свидетельствует археологический материал, прежде всего изображение христианских символов на Каменной могиле.

Во второй половине VII века территория современного Запорожского края оказалась под властью Хазарского каганата. Его правители исповедовали иудаизм, но, также, славились своей веротерпимостью и не препятствовали распространению христианства в пределах их государства. В 860 году, византийский император Михаил ІІІ направил в Хазарию миссию во главе с Константином Философом (в иночестве – Кириллом) и Мефодием. Трудности миссии Кирилла и Мефодия были связаны с начавшимся гонением христиан, но тем не менее миссия увенчалась некоторыми успехами.

С выходом на историческую арену Киевского государства, население степного левобережья Днепра стало более активно сближаться с христианским миром. Пролегающий по Днепру путь “из варяг в греки”, был не только торговой и военной коммуникацией, это еще был и путь, по которому распространялось христианство. В 860 году киевский князь Аскольд совершил первый поход на византийскую столицу. Его благоприятный исход был ознаменован принятием киевским князем христианства и появлением в Киеве первой церковной общины во главе с архиепископом.

По благословению первого правящего архиерея Запорожской и Мелитопольской епархии архиепископа Василия в 1994 году были произведены археологические исследования остатков фундамента христианского храма. Исследователи обнаружили признаки намеренного разрушения храма, а также свидетельства того, что на его месте впоследствии было воздвигнуто языческое капище. Есть все основания истолковать данный случай как свидетельство напряженной борьбы между христианством и язычеством, которая велась на территории Запорожского края в течении длительного времени.

С появлением запорожского казачества православие прочно обосновалось в степном крае, получив в его лице важнейшую политическую и хозяйственную опору. Казачество проявило себя защитником православной веры.

На Запорожье принимались люди любого этноса, однако они должны были принять православную веру. Без выполнения этого условия переселенцы не имели права здесь проживать. Запорожское казачество в отстаивании своих политических и экономических интересов, в борьбе с соседями и даже в убийствах и грабежах опиралось на свое понимание долга православных христиан, оправдывало свои поступки лозунгом защиты православной веры. Безусловно, иногда запорожцы совершали поступки, которые шли в разрез с соображениями исполнения православного долга.

Процедура выполнения многих христианских обрядов на Запорожье несколько отличалась от той, что была распространена в других регионах Российской державы. Казаки так часто использовали во время религиозных праздников и исполнения религиозных обрядов оружие, что можно говорить о существовании своеобразного «культа оружия». На Запорожье существовал обычай, согласно которому во время крещения мальчиков, родившихся у запорожских казаков, отец подсыпал в купель порох. Это делалось для того, чтобы закалить казака сызмальства.

Оружие использовалось казаками в день Богоявления. На его празднование на Сечи собирались даже те казаки, которые жили по зимовникам. Они вместе с сечевыми казаками в полном вооружении шли в церковь, везя с собой даже  пушки. Войско занимало всю центральную площадь Сечи, ожидало, пока закончится литургия. После того, как из церкви выходили, неся крест, Евангелие и иконы настоятель и иеромонахи  шли к реке, запорожцы направлялись за ними, везя с собой артиллерию и неся развернутые знамена. По окончанию Великого освящения воды настоятель окунал крест в воду, и в этот момент казаки давали один залп из ружей и пушек. После того, как настоятель три раза окунал крест, казаки начинали «уже жарить во все тяжкие, сколько кому угодно». Выстрелы из ружей и пушек сопровождали у запорожцев и празднование торжественных событий. Когда на Сечь приехал офицер, который должен был привести Войско к присяге, запорожцы выразили ему почтение таким образом. Кошевой, старшина и рядовые казаки выстроились вдоль дороги, и когда делегация приблизилась к ним, начали стрельбу из пушек и ружей. На Сечи гостей встретило духовенство, отслужившее благодарственный молебен. Во время этого казаки стреляли из пушек. После молебна запорожцы собрались на военный совет, на котором было провозглашено об их принятии в российское подданство. 

Во время русско-турецкой войны 1768 – 1774 гг в церквях Запорожских Вольностей по поводу побед русской армии отправлялись благодарнственные молебны, которые тоже сопровождались выстрелами из пушек и ружей. С оружием казаки заходили и в церковь. Во время чтения Евангелия они до половины вынимали из ножен сабли, что, по мнению некоторых исследователей, должно было означать готовность защищать «благовествуемые истины».

Большую роль играло оружие и в погребальном обряде запорожских казаков. Умерший перед тем, как его клали в гроб, лежал на лавке в полном казачьем боевом облачении, рядом с ним стояло оружие – пика и ружье. Когда гроб с умершим запорожцем несли в церковь, за ним обычно вели боевого коня в полном снаряжении – с седлом, пистолетами в кобурах, вьюками. На саму могилу клали саблю, казачью шапку и пику.

На Запорожье было очень распространено почитание Покрова. В 1734 – 1775 гг. на Запорожских Вольностях существовало более десяти религиозных сооружений во имя Покрова Пресвятой Богородицы. В его честь казаки ежегодно устраивали праздник на Сечи. Покров настолько почитался запорожцами, что на храмовый праздник они собирались на Сечи даже тогда, когда там свирепствовала эпидемия чумы. Чествование запорожцами Покрова Пресвятой Богородицы имеет несколько причин. Оно берет начало с тех времен, когда главными врагами казаков были татары и турки. Покров, символизируя защиту христиан в их борьбе с мусульманами. Кроме того, частое пребывание в военных походах, постоянная опасность со стороны соседей принуждали казаков  обращаться за помощью и покровительством к Небесным Силам. Покров как нельзя лучше соответствовал требованиям такой жизни. Большим почетом запорожцев пользовался святитель Христов Николай. Чествование святого Николая в восточной Церкви было очень популярно. Издавна ведя борьбу с турками и татарами, казачество находило некоторое подобие этому в деяниях святого архистратига Михаила, который защищал славу Божью и воевал с сатаной. В XVIII в. большую популярность среди запорожцев приобрел апостол Андрей Первозванный. Этот святой, который считается «носителем » православной веры в Поднепровье, был близок  запорожцам, которые провозглашали свою преданность православию  в этом крае, находящемся на границе с мусульманским миром. Кроме того, что во имя вышеупомянутых святых на Запорожье сооружались храмы Божьи, казаки ежегодно устраивали праздники в их честь. Изображения святых святителя Николая и Архистратига Михаила многие из казаков носили на груди, особенно во время военных походов.

Церкви на Запорожье служили еще местом, перед которым и в котором казаки проводили свои советы. Здесь проходило избрание запорожского руководства, встречались высокопоставленные гости, зачитывались важные указы и сообщения и т.п. Проведенное исследование позволяет также утверждать, что запорожцы были очень щедрыми по отношению к церквям, жертвуя на храмы Божьи как Запорожья, так и расположенные за пределами Вольностей. Зная то, что запорожцы были щедрыми жертвователями на храмы Божьи и на содержание духовенства, на Запорожские Вольности ежегодно приходило для сбора милостыни большое количество монахов, как с земель Российской империи, так и из-за рубежа.

Для того чтобы отчетливее понять место земель нынешней Запорожской епархии в церковном устройстве Запорожских Вольностей, следует обратиться к подсчетам общего количества религиозных сооружений запорожцев. Об общем количестве монастырей, церквей, часовен и скитов на территории Запорожских Вольностей в исторической литературе единого мнения не существует. Наиболее распространенные количественные данные в исторической литературе такие: в границах Запорожских Вольностей находилось 44 церкви, 13 часовен, 2 скита и одна молитвенная икона. Они были расположены в 53 населенных пунктах. Запорожцы также часто посещали храмы и участвовали в богослужении в церквях, которые  находились за пределами Вольностей.

Некоторые из запорожских казаков, решив отойти от мирской жизни и посвятить себя служению Богу, уходили в степи и леса, удаленные от населенных мест. Там они строили небольшие скиты и ставили иконы. Конечно, эти отшельники не имели духовного сана и служили Богу согласно собственному разумению. Такое явление получило название «дикое поповство». Среди таких людей довольно известными на Запорожье стали Семен Коваль и Дорош. Последний, бывший есаул, переселился в лес, принадлежавший Самарскому монастырю. Там он завел собственную пасеку, доходы от которой жертвовал на бедных и Самарскую обитель. Бывший есаул устроил небольшую часовню с иконой святого Николая и лампадой. Там он ежедневно молился, а каждую субботу, с помощью иеромонахов, приходивших из Самарского монастыря, служил открытые панихиды о спасении и успокоении душ умерших монахов. К Дорошу на беседы приходило много казаков. Причину большой популярности Дороша среди запорожцев следует искать не только в его религиозности. Запорожские казаки, которые всегда тянулись к знаниям, ходили к Дорошу не только для молитвы, но и для удовлетворения своей любознательности. Такие яркие личности, как Дорош, поднимали в глазах запорожских казаков авторитет людей, посвятивших себя служению Богу, побуждали многих казаков если не последовать их примеру, то хотя бы жертвовать на храмы Божьи.

Среди духовных лиц, к которым запорожцы относились с большим уважением, был Кирилл Тарловский. Этот неординарный человек на момент прибытия на Запорожье уже имел достаточно большой жизненный опыт. Рожденный в семье священника Козелецкой Николаевской церкви, Кирилл Тарловский на правах дворянина поступил в гвардию, где за короткий срок получил офицерский чин. За какую-то провинность Тарловский был разжалован и ушел в отставку как рядовой. Образование он получил в Киевской духовной академии. По окончании обучения Тарловский был священником сначала при Козелецком девичьем монастыре, а позже при Николаевской церкви. В 1744 г. по дороге в Киев Козелец посетила императрица Елизавета Петровна, и, согласно легенде, Тарловский соединил ее тайным браком с графом Разумовским. Императрица взяла отца Кирилла в Петербург и назначила учителем и духовником к недавно прибывшей в Россию принцессе Ангальт-Цербтской, будущей императрице Екатерине II.

Вследствие придворных интриг, в которых отец Кирилл занял сторону Петра III, он попал в опалу Екатерине II и вынужден был бежать в Киев, где впоследствии стал монахом Киево-Печерской Лавры. Именно в качестве монаха Тарловский осуществил путешествие по Левобережной Украине и Запорожью. Во время путешествия по Запорожью отец Кирилл Тарловский встретил казаков, которые увидели в нем «знатока православной веры». Вероятно, во время беседы с Тарловским казаки узнали и о его бурном прошлом, а также имели возможность оценить ораторские способности своего собеседника. Именно учитывая это, отцу Кириллу и было предложено поехать в Сечь и стать священником при Покровской церкви. Тарловский согласился. Две недели запорожцы присматривались к нему, «испытывали» его, после чего решили просить Киевского митрополита назначить Тарловского священником к Покровской церкви. Киевский владыка исполнил просьбу Коша, и отец Кирилл начал деятельность по исправлению  «добропорядности и религиозности запорожцев». Однако, Тарловскому не удалось долго задержаться на Сечи. Вероятно, скрываясь от преследований петербургских врагов, отец Кирилл вновь пошел странствовать по Запорожью, проповедуя среди его населения. Уже после ликвидации Сечи Тарловский, по просьбе генерал-губернатора Черткова, был прощен Екатериной II и даже получил звание лейб компании священника. Тогда, пользуясь уважением к себе со стороны бывших казаков, отец Кирилл занялся устройством церквей и основанием новых поселений на территории, которая до этого входила в Запорожские Вольности.

Входя в состав Вольностей Войска Запорожского, территория современной Запорожской епархии длительное время имела специфику в управлении ее храмами, связанную именно с существованием запорожского казачества. Характер церковной системы Российской империи в XVIII в. в значительной степени был определен комплексом петровских реформ.  Согласно Духовному регламенту, который вступил в силу 25 января 1721 г., ликвидировалось патриаршеское правление. Отныне высшим руководящим органом  Церкви стала Духовная коллегия, впоследствии – Синод. Синодальное правление ставило Церковь в прямую зависимость от государства. Храмы запорожских казаков, как находящиеся на территории Российской империи были включены в ее церковную систему и поэтому руководство решением религиозных вопросов на Запорожье должно было осуществляться в соответствии с принятой в России практикой. В то же время Кош (центральный орган управления запорожцев) издавна имел привилегии в руководстве духовным делом на Запорожье. Поэтому в период Новой Сечи по церковным вопросам сложились довольно своеобразные отношения между Кошем, Киево-Межигорским ставропигиальным монастырем, Киевскими митрополитами, Старокодацким духовным наместным правлением, Синодом и светской властью.

Важная роль в этих отношениях принадлежала именно КиевоМежигорскому монастырю. Запорожцы 4 октября 1683 г. приняли решение быть приходом Межигорского монастыря. Свое решение казачество объясняло тем, что, во-первых,  межигорские монахи, в отличие от «сечевых дьяков светских», ведут  «житие приличное», во-вторых, запорожцы уважают «монастырский чин», и, в- третьих, Войско довольно порядком в сечевой церкви, который навели межигорские монахи. Но, пожалуй, главной причиной желания запорожцев стать прихожанами Межигорья было то, что Спасо-Преображенский монастырь был ставропигиальным, т.е. не подлежал власти местного (в данном случае – Киевского) митрополита, а зависел от патриарха – до 1686 г. от Константинопольского, а начиная с этого года – Московского. А это дало казакам то преимущество, что лишало Киевского митрополита права вмешиваться в их военные дела. Конечно, решение Запорожья о признании казачества приходом Межигорья было выгодно для обеих сторон. Щедрые дары от запорожских казаков укрепили экономическое могущество монастыря. Такое положение дел, при котором значительные территории на юге Украины были вне влияния киевской духовной власти, вызвало недовольство митрополита. В 1686 г. Киевский владыка Гедеон приказал «подчинить церкви Войска Запорожского Киевской кафедре», отозвать межигорских монахов из Запорожья.  Межигорские монахи обратились к Московскому патриарху Иоакиму с жалобой, в результате чего 5 марта 1688 г. тот выдал грамоту, согласно которой запорожская церковь признавалась парафией Киево-Межигорского монастыря. Кош, который стремился управлять всеми делами Запорожских Вольностей, в том числе и религиозными, держал под своим контролем и посещение казаками Межигорского монастыря. Спасо- Преображенский монастырь играл и роль места, где перевоспитывали совершивших преступления запорожцев. Кош, который до момента ликвидации Новой Сечи сохранял за собой право судопроизводства над запорожскими казаками, среди других видов наказания использовал и содержания в Межигорском монастыре, где преступники должны были находиться определенный кошевым руководством срок. Такой мерой наказания иногда заменяли смертную казнь даже лицам, совершившим убийства.

Вместе с предоставлением монахов на Запорожье Киево-Межигорский монастырь содержал на своей территории госпиталь, в котором находились немощные и престарелые запорожские казаки. Это делало монастырь еще более популярным среди запорожцев, которые могли теперь быть уверенными, что на склоне лет или в случае тяжелой болезни они всегда смогут найти приют в стенах Межигорской обители. Содержание госпиталя для казачества играло значительную, но не главную роль в отношениях Межигорья и Запорожских Вольностей. Еще большее значение имели путешествия запорожских казаков в монастырь на богомолье и послушание, а также получение некоторыми запорожцами духовного сана в стенах монастыря. Таким образом, Межигорский монастырь предоставлял много полезных услуг Войску Запорожскому. За это запорожцы щедро благодарили Межигорье, жертвуя значительные суммы его монахам, приходившим за милостыней в Запорожские Вольности; сооружая своими силами церковные и хозяйственные постройки на землях монастыря; оказывая помощь братии продовольствием и промышленными товарами.

Православная Церковь на Запорожье в последней четверти XVIII – средине XIX века

Православная Церковь и на территории будущей Запорожской епархии, и в целом в южноукраинском регионе, который в последней четверти XVIII – середине ХІХ в. был неотъемлемой частью Российской империи, ощущала на себе все те процессы, которые происходили в жизни государства. 

Власть монарха доминировала над властью Церкви; подчинение Церкви государству автоматически предусматривало безусловный приоритет императоров в регулировании духовных вопросов. Есть основания утверждать, что едва ли не каждый аспект церковной жизни Запорожского края непосредственно, или опосредствовано направлялся и контролировался лицами, которые занимали российский престол. Пик интереса к развитию церковного устройства региона пришелся на правление Екатерины ІІ.

В первые годы правления Павла І, повышенное внимание к Южной Украине имело уже несколько иную природу – император прилагал усилия к тому, чтобы лишить регион тех особенных прав и привилегий, которые Юг получил благодаря опеке Екатерины. Отныне развитие Церкви края не входило в число приоритетных заданий, и Петербург время от времени проявлял большую активность относительно регламентации не церковного уклада в регионе в целом, а лишь относительно отдельных его аспектов или же территориальных составляющих Южной Украины. Аспекты церковной жизни, которым уделялось специальное внимание имперской власти, определялись теми приоритетами, которые имел Петербург в конкретные исторические моменты. Если южноукраинский регион в силу тех или других обстоятельств занимал особенное место в реализации определенных планов центра, то и на Церковь этой части империи обращалось большее внимание в связи именно с этим. Так, в свое время край чувствовал большую опеку, чем другие составные государства, в связи с размещением здесь военных поселений, связанные с событиями Крымской войны… Соответственно и первоочередное внимание уделялось обеспечению религиозной жизни этих поселений, регламентации прав и привилегий духовенства, которое обслуживало военных.

В качестве ключевой фигуры в системе епархиальной власти выступал архиерей. От него в значительной степени зависел уровень успешности внедрения на местах решений центральной власти. Понятно, что для того, чтобы иметь в лице епархиальных архиереев проводников нужной линии, имперской власти было необходимо выработать механизм влияния на них. Важной составляющей этого механизма стала система назначения и освобождения архиереев с должности. Имея возможность на свое усмотрение проводить кадровую политику, Екатерина ІІ постепенно отодвинула на задний план тех архиереев, которые не поддерживали курс на распространение вмешательства светской власти в церковные дела.

Устраивая в 1775 г. новую епархию на южноукраинских землях, Екатерина ІІ сделала ставку на «ученого грека». 28 сентября в 1775 г. греческому иеромонаху Евгению (Булгарису) было поставлено в известность, что именным указом императрица повелела, а Синод благословил его быть архиепископом Славянским и Херсонским. Он был предан Екатерине и она могла не сомневаться, что ни одно принятое им решение не будет идти вразрез с ее намерениями. Также была надежна на то, что возглавление епархии греком станет стимулом для переселения сюда его единоверцев – греков. Переселение греков коснулось и территории будущей Запорожской епархии. Именно здесь значительная часть переселенцев, застигнутая холодами, была вынуждена зазимовать в Александровской крепости. После ухода архиепископа Евгения на покой из-за «слабости здоровья и глубокой старости» искать достойную замену долго не пришлось. Уже сам первый южноукраинский архиерей предложил кандидатуру, которая имела ряд тех же позитивных качеств, которые дали в свое время самому иеромонаху Евгению (Булгарису) возможность быть назначенным Екатериной на эту должность. Речь идет о греке Никифоре (Феотоки), который при архиепископе Евгении был присутствующим консистории и ректором устроенного в Полтаве духовного училища.

Таким образом, 1775 – 1786 гг. были, так сказать, «греческим периодом» в истории южноукраинской иерархии. Кроме архиереев Евгения и Никифора, следует вспомнить и грека святителя Игнатия (Газадинова) (прославленного в лике святых Украинской Православной Церковью), под руководством которого в пределы Российской империи переселились в это время крымские греки и, который получил сан митрополита Готфийского и Кафийского. Преемником архиепископа Никифора (Феотоки) на архиерейской должности стал Преосвященный Амвросий (Серебренников), который до назначения на юг Украины занимал пост епископа Олонецкого, викария Новгородской епархии.  Владыка Амвросий делал все, чтобы заручиться поддержкой Потемкина. Удалось Амвросию услужить и самой императрице.

Время преосвященного Амвросия было порою наивысшего положения Екатеринославской епархии и Екатеринославских архиереев: владыка Амвросий пользовался чрезвычайной любовью к нему Потемкина и особенно благосклонностью самой императрицы. Со смертью владыки Амвросия Екатеринославская епархия стала сходить со своего высокого положения, на которое поставили ее необычные обстоятельства и необычные люди.

Преемником преосвященного Амвросия стал владыка Гавриил (Бонулеску-Бодони), человек энергичный и амбициозный. Его энергия была сполна использована для развития региона, который тогда еще находился в фаворе. После смерти Екатерины ІІ, по мнению Павла І, Южная Украина уже не нуждалась в таком внимании, как раньше. Преосвященный Гавриил был переведен в более престижную Киевскую епархию. На место владыки Гавриила в 1799 г. пришел москвич владыка Афанасий (Иванов), который до того находился на Воронежской кафедре. Ни архиерей Афанасий (Иванов), ни его преемник владыка Платон (Любарский), переведенный сюда из Астраханской епархии, не были такими яркими личностями, как их предшественники. Сказывалось все то же снижение внимания к региону по сравнению с екатерининскими временами. Для обоих архиереев южноукраинская епархия стала последним местом, которое они возглавляли: и владыка Афанасий (Иванов), и владыка Платон (Любарский) умерли именно на этой кафедре. Каждый из них руководил здесь около шести лет. На склоне своего жизненного пути был переведен в Екатеринославскую, Херсонскую и Таврическую епархию владыка Иов (Потемкин). Как и для двух его предшественников, Екатеринославская епархия стала последней в жизни владыки Иова – в 1823 г. 72-летний архиепископ Екатеринославский умер. Владыка Феофил (Татарский), назначенный именным указом от 19 мая в 1823 г лишь 4 года был в руководящей должности на южноукраинской кафедре. Не оставил заметного следа в истории Екатеринославской, Херсонской и Таврической епархии преосвященный епископ Онисифор (Боровик), который именным указом от 4 ноября 1827 г. был переведен сюда с должности епископа Вологодского. Он умер через несколько месяцев после этого указа.

Нужен был более энергичный и молодой человек, который бы занял Екатеринославскую кафедру. Таким человеком стал епископ Гавриил (Розанов), относительно которого и был подписан соответствующий именной указ от 22 мая 1828 г. На время назначения ему было 47 лет. Деятельность преосвященного Гавриила на протяжении 1837 – 1848 гг. по обустройству новой епархии нашла оценку в том, что он был переведен на более лучшую Тверскую кафедру. Пребывание на юге Украины владыка Гавриил рассматривал как очень важный, но все же лишь этап своей деятельности. В результате очередной ротации кадров Херсонская и Таврическая епархия получила руководителя, который не только не уступал, но во многих аспектах и превышал своего предшественника.

В Одессу прибыл святитель Иннокентий (Борисов), бывший ректор Киевской духовной академии, архиепископ Харьковский и Ахтырский. Владыка Иннокентий стал признанным авторитетом и для светских вельмож, и для представителей церковной иерархии. Южная Украина на определенное время вернулась в круг приоритетных во многих аспектах регионов вследствие событий, связанных с Крымской войной. Владыка Иннокентий руководил Херсонской и Таврической епархией до самой смерти в 1857 г. Уйдя из жизни, он не завершил целый ряд начатых проектов, реализация которых была в интересах, как центральной власти, так и южного края. На место владыки Иннокентия (Борисова) нужен был человек, который мог бы продолжить начатое. Таким человеком стал владыка Димитрий (Муретов), переведенный именным указом от 11 июня в 1857 г. на вакансию в Херсонскую и Таврическую епархию из Тулы. Между прочим, Димитрий был давним знакомым владыки Иннокентия (Борисова), его преемником на должности ректора Киевской академии. Что касается Екатеринославской кафедры, то после отделения Херсонской и Таврической епархии Петербург не поставил на нее лицо, которое могло бы сравниться со своим предшественником, преосвященным Гавриилом  (Розановым). В кадровой политике здесь явно прослеживалось, что развитие Херсонской и Таврической епархии было более приоритетным. Иначе в Екатеринослав не был бы переведен 60-ти летний, слабый здоровьем владыка Анастасий (Ключарев), в далеко не блестящей биографии которого место епископа Екатеринославского и Таганрогского стало последним. Чтобы не допустить запущения епархиальных дел, Петербург назначил следующим архиереем более молодого преосвященного Иннокентия (Александрова), переведя его с должности епископа Слободско- Украинского. Он продержался в Екатеринославе до 1853 г., хотя и не заслужил большого авторитета со стороны Синода. Когда владыка Иннокентий (Александров) ушел-таки по состоянию здоровья, на его место был переведен из Костромы преосвященный Леонид (Зарецкий), который тоже не имел такого потенциала и авторитета, как его коллеги из соседней южноукраинской епархии.

Таким образом, на протяжении последней четверти XVIII – середины ХІХ в. на назначение и перемещение лиц, которым поручалось руководство южноукраинскими епархиями, влиял комплекс факторов, включавший, в частности, мнение императора, членов Синода о том или ином потенциальном кандидате, месте, которое занимал регион или его часть в планах государства, особенности церковной политики в тот или иной момент. Место в этом комплексе мнения самого южноукраинского духовенства было намного скромнее. Для улучшения епархиального управления в контексте кодификации и унификации законодательства в 1841 г. был утвержденный «Устав духовных консисторий», который привел в систему нормы, регулирующие статус этих мест. Согласно «Уставу духовных консисторий », эти присутственные места должны были действовать под непосредственным руководством епархиальных архиереев, и ни одно другое лицо или учреждение, кроме соответствующего архиерея и Синода, не могло непосредственно вмешиваться в их деятельность. В компетенцию консисторий входили:

•  забота о защите и распространении православия;
• надзор за соблюдением правил богослужения;
• опека строительством и обустройством церквей;
• назначения на церковные должности, пострижение в монахи;
• надзор за правильностью ведения приходским духовенством необходимой документации;
• заботы о хозяйственных делах, которые касались епархиального ведомства;
• епархиальный суд.

Южноукраинские епархиальные архиереи и после ввода Устава продолжали доминировать над присутствующими консисторий, используя относительно них могучие рычаги влияния.

На основании, высочайше утвержденного 12 августа 1823 г., Положения, при каждой епархиальной кафедре, под непосредственным ведомом местных архиереев, действовали присутствия попечительства о бедных духовного звания. В круг их обязанностей входили: сбор пожертвований; забота о лучшем использовании собранных средств; сбор и проверка информации о лицах, которые нуждались в помощи; предоставление такой помощи.

Для юга Украины духовные правления стали учреждениями, благодаря которым епархиальные архиереи имели возможность хозяйствовать в условиях рассредоточения приходов на большом расстоянии от епархиального центра, недостаточной населенности региона и неразвитости системы коммуникаций.

Это промежуточное звено, которое выполняло посреднические функции и служило низшей ступенью духовного суда, стало своеобразной наследницей протопопий, действовавших на Юге состоянием на 1775 г. Присутствующие духовных правлений, равно как и присутствующие консисторий, должны были сочетать работу в этих учреждениях с выполнением других обязанностей.

В первые времена обустройства епархии на юге Украины еще практиковалось избрание руководителей протопопий (духовных правлений) самим местным духовенством.

Рассматривая систему  управления Церковью в регионе, отмечено, что причина ситуации, при которой объемы делопроизводства в консисториях увеличивались, а в духовных правлениях – наоборот, заключается в  переориентации документопотоков с правлений на благочинных. Полномочия благочинных определялись разработанной в 1775 г. преосвященным Платоном (Левшиным), архиепископом Московским, специальной «Инструкцией», которую Синод объявил обязательной для всех епархий. Согласно этому документу, благочинные были последним, низшим, звеном между приходскими церквями и епархиальной властью. На них возлагался надзор за управлением церковным имуществом, ведением документации в церквях. Они имели право наказывать священно — и церковнослужителей за незначительные провинности.

Приход на российский престол Александра І, который открыл новую страницу в истории административно — территориального устройства Южной Украины, повлиял и на уклад церковный. Согласно высочайше утвержденному 4 декабря 1803 г. докладу Синода границы епархий должны были быть приведены в соответствие с границами вновь  созданных при Александре губерний. Впрочем, больше чем для двух десятков губерний, в том числе и для южноукраинских, было сделано исключение, учитывая небольшое количество церквей в каждой из них и особенности их расположения. Поэтому на территории Екатеринославской, Херсонской и Таврической губерний должен был находиться один архиерей, который отныне носил титул не «Новороссийский и Днепровский», а «Екатеринославский, Херсонский и Таврический».

Состоянием на 1828 г. на территории Екатеринославской губернии действовали 7 духовных правлений, Херсонской – 4, Таврической – 2. Расширялась сеть храмов. Что касается непосредственно территории Александровского уезда, то здесь, согласно обработанным Я.П. Новицким ведомостям, в 1814 г. Действовало 36 церквей, а в 1824 г. – уже 40. Учитывая темпы прироста населения Высочайше утвержденным 9 мая 1837 г. докладом Синода были сформированы две южноукраинские епархии, в состав которых и вошли земли современной Запорожской епархии.

Вот некоторые сведения о персональном составе Александровского духовного правления. По состоянию на 1838 г. правлением руководил протоиерей Александр Кошевский; при нем находился священник Лев Станиславский.

Благочинными, подведомственными правлению, были все тот же священник Лев Станиславский и священник Илья Мочульский. В 1841 г. присутствующими правления значатся протоиерей Иоанн Биянтовский, священники Иоанн Малиуцкий, Лев Станиславский; столоначальником – коллежский секретарь Трофим Кошевский. Благочинными был протоиерей Максим Моторный, священники Феодор Терлецкий и Илья Мочульский. В 1844 г. благочинными в Александровском уезде значатся протоиереи Александр Попов и Александр Кошевский , в 1848 г. – протоиереи Андрей Сухомлинов, Александр Кошевский, священник Орест Пантелеймонов, исправляющий должность священника Захарий Суринов . Последние четверо были благочинными и в 1852г.

На протяжении 1775-1861 гг. Южная Украина прошла путь от нахождения ее земель в составе шести епархий до структуризации трех епархий уже почти сугубо в пределах Юга.  После ликвидации Запорожских Вольностей территория края не представляла единого церковно-административного образования будучи разделенной между Киевской, Переяславской, Белгородской и Воронежской епархиями. Это создавало ряд неудобств для светской власти. Перевод храмов края под юрисдикцию нового архиерея стал готовиться лишь после подписания именного указа от 12 июля 1776 г. В сентябре 1776 г. По указу Синода стали составлять списки священно- и церковнослужителей, храмов, которые должны были войти в Славянскую и Херсонскую епархию. Согласно сведениям должно было быть передано всего 344 соборных и приходских церквей.
Сопоставление этих сведений с другими источниками позволяет утверждать, что цифра 344 является близкой к реальному количеству храмов, переданных в состав епархии на Юге. Определенное время, до формирования духовного правления в Славянском и Херсонском уездах Новороссийской губернии, их земли, заселенные бывшими запорожцами, как и в период Новой Сечи оставались в управлении старокодацкого наместника Григория Порохни. 

В Александровской крепости было создано Павловское правление, название объясняется планами строительства города Павловска,в честь  наследника Павла Петровича. Была устроена Павловская провинция, в которую вошли Павловский и Александровский уезды. Поскольку же Павловск еще построен не был, административный центр провинции расположили именно в Александровске. Отныне от нового правления зависели  церкви Александровской, Петровской крепостей, Еникале, Керчи, походная церковь в Кальмиусе, а также ряд приходов, при которых находились лишь священники, а церквей не было.

В 1785 году духовное правление это переведено было во вновь основанный город Павлоград, с подчинением ему церквей г. Александровска и его окружности. Священниками в Александровске и крепости состояли: 1772 г. — наместник, свящ. Евфимий Савурский. 1773 – Иоанн Коваленский. 1774 — 75. – Иоанн Веселовский. 1773 — 86. – протопоп Роман Кошевской. 1774 — 85. – священ. Феодор Тисаревский. 1785 — 86. – Павел Алексиев.  1786 — 806. – протопоп Феодор Кошевской. 1788 — 806. – священ. Стефан Кошевской. 1798 — 1805. – Стефан Малинский.

Согласно данным, приводимым епископом Феодосием (Макаревским), в последней четверти XVIII в. на территории будущего Александровского уезда действовали Покровская и Александро-Невская церкви в Александровской крепости, церковь Георгия Победоносца в Григорьевке, Успенская церковь с пределом во имя Андрея Первозванного в Андреевке, Петропавловская церковь в селе Балабино- Петровское, Николаевская церковь в Жеребце, Рождество-Богородичная церковь в Конских-Раздорах, Николаевская часовня в Гавриловке, Преображенская церковь в Преображенке, Покровская церковь в Ивановке, Николаевская церковь в Заливном, Николаевская церковь в Пологах, Крестовоздвиженская церковь в Гуляйполе, Преображенская церковь в Большой Михайловке, Николаевская церковь в Григорьевке (Консководовке); кроме того, была заложена Николаевская церковь в Белогорье и запланировано сооружение Троицкой церкви в Малой Михайловке. На территории же будущих «материковых » уездов Таврической губернии, по данным епископа Гермогена, до 1800 г. было устроено около 20 церквей: на землях будущего Бердянского уезда 3 – в Орехове (1785 г.), Большом Токмаке (1796-1798), Малой Токмачке (1799); Мелитопольского уезда 10 – в Водяном (1786 г.), Нижнем Рогачике (1790), Александровке (1790), Малой Знаменке (1794), Большой Знаменке (1795), Благовещенке (1795), Ивановке (1795), Васильевке (1796), Малой Лепетихе (1798-1799), Большой Лепетихе (1798-1799). Еще 7 церквей было устроено на западе «материковой» части Таврической губернии – на землях Днепровского уезда.

Для того, чтобы поднять уровень уважения к священно — и церковнослужителям,  епархиальное руководство прежде всего должно было искоренить среди духовенства изъяны, которыми страдали прихожане.

Безусловно, наиболее распространенным среди этих изъянов и таким, борьбе с которым уделялось наибольшее внимание, было пьянство. По отношению к пьяницам применялся весь арсенал возможных решений духовного суда, который включал замечание, выговор, поклоны, штрафы, усиления надзора, исключения из штата, устранения от должности, телесные наказания (до их запрета), направление на исправление в архиерейские дома и монастыри, временный запрет священнослужения с наложением епитимии  без устранения от должности, временный запрет священнослужения с устранением от должности с переводом в причетники, лишение сана с оставлением в духовном ведомстве на низших должностях, наконец, лишение сана и исключение из духовного ведомства. Вместе с тем, что запрет духовным лицам участвовать в застолье мирян использовался в качестве метода профилактики пьянства священно- и церковнослужителей, это, наряду с запретом духовенству танцевать, играть в карты, даже наблюдать, как это делают другие, было направлено на формирование специфической субкультуры подчиненных духовного ведомства. Дистанциированию от мирян должна была служить и регламентация внешнего вида и одежды духовных лиц. Вводились также мероприятия против курения духовными лицами табака.

Важным средством влияния на прихожан было проведение  благодарственных молебнов по случаю побед российского оружия.  Приблизительно такую же идеологическую нагрузку, как и молитвы по случаю военных побед, носили и молитвы об отведении опасности со стороны противника. Светская власть сохраняла за собой и широко использовала право давать «предложения» относительно проведения южноукраинским духовенством молитв о прекращении неурожая, засухи и вызванного этим голода, эпидемий, об уничтожении вредителей. Духовные лица привлекались к мероприятиям, проводимым светской властью: открытию административных учреждений, спуску на воду кораблей, освящению военных флагов и тому подобному. Участвовало духовенство и в процедурах принесения присяги в широком спектре вариаций последней – от присяги в тюрьмах, в карантинах, при выборах и до присяги на верность монарху. В религиозно-моральном воспитании населения важное место отводилось проповедям и поучениям. Светская власть обеспечивала условия для принятия прихожанами таинств, законодательно расписывая: 1) крещение;  2)причащение; 3) исповедь (покаяние); 4)брак. Метрические книги,  которые хранятся в государственном архиве Запорожской области, являются ценным источником для исследования и истории приходского духовенства и религиозного мировосприятия населения нашего региона.

Наряду с другими сферами взаимодействия духовенства с прихожанами Петербургом регламентировалась организация сбора пожертвований. Это имело немалую важность, поскольку именно добровольные подаяния населения были одним из источников финансирования многих сфер и проектов, в том числе и таких, которые напрямую Церкви не касались. Государство рассчитывало на такие деньги, а потому постепенно ставило их сбор под неусыпный контроль. Причем контролировался сбор пожертвований как вне, так и в самих стенах храмов Божьих. Еще с более ранних времен действовала, а в последней четверти XVIII — середине ХІХ в. совершенствовалась система мер для предупреждения злоупотреблений при нестационарном сборе денег и внесении записей о них в так называемые «зашнурные книги». Изменялся и порядок сбора пожертвований в самих храмах – в кружки, кошельки и тому подобное: тогда как в период Новой Сечи запорожское духовенство не отчитывалось центру о таких пожертвованиях, теперь поступление последних находилось под все большим контролем.

Среди сфер взаимодействия духовенства с прихожанами особое место занимала сфера образования, что обусловливалось расцениванием религиозного воспитания как одного из важнейших заданий Церкви.

Особенное место в государственной политике занимало регулирование взаимоотношений православной веры с представителями других конфессий. В период активной колонизации края сохранение религиозной принадлежности было важным условием, которое способствовало переселению в Южную Украину представителей разных исповеданий. Важное место в миссионерской деятельности православной Церкви занимали взаимоотношения со старообрядцами. В XVIII в. южноукраинские земли начали заселяться старообрядцами еще с 50-х гг. Политика Екатерины ІІ относительно староверов была уже намного более благоприятной, чем политика предыдущих монархов. Старообрядцы обосновались  на «низменном Днепровском побережье», где и возникли три многолюдных села: Водяное, Малая Знаменка и Большая Знаменка. Результатом такого компромисса  стало возникновение  единоверия, одно из первых на Юге Украины. Единоверие распространялось как на юге Украины , так и в империи в целом. Царствование Павла І было благоприятным для этого. Несколько отличались регулирование государством и практика взаимоотношений православных с сектантами – духоборами, молоканами,скопцами и другими. Заметим, что ряд законодательных документов не четко различал или не различал вообще сектантов и старообрядцев, применяя и к первым, и ко вторым термин «раскольники». Изменение курса по отношению к большинству сект произошло при Николае І. Для юга Украины этапным в этом плане стал именной указ от 17 февраля 1839 г., согласно которому все духоборы должны были быть переселены за Кавказ. Речь шла о населении девяти поселений Мелитопольского уезда Таврической губернии, а именно, Богдановки, Спасского, Троицкого, Терпения и Тамбовки, что располагались при речке Молочной, и Радионивки, Ефремовки, Горелого и Кирилловки, которые находились при Молочанском лимане. Общее количество «духовных христиан» здесь составляло 4490 лиц, из них 2259 – мужского пола. Переселение проходило на протяжении 1841 – 1845 гг. Для реализации поставленной Николаем І цели «очистить» южно украинский регион от сторонников духоборческого учения применялась достаточно продуманная, и, казалось бы, такая, которая должна была быть очень эффективной, система мероприятий, сочетавшая разнообразные способы, как убеждения, поощрения, так и принуждения. Некоторые из этих мероприятий были определены самим императорским решением: Николай І провозгласил, что все духоборы, которые примут православие, будут оставлены на прежнем местожительстве, к тому же, им будут оказано особенное заступничество и защита. На протяжении 30 лет николаевского правления был принятый ряд законодательных документов, которые определяли объем привилегий иноверцев, принимавших православие. Причем  предусматривались в первую очередь льготы экономические и социальные: освобождение на некоторое время от уплаты налогов, денежное вознаграждение,право свободного избрания общин, к которым они бы желали приписаться, и тому подобное. Важным методом влияния на духоборов должна была стать более активная деятельность православного духовенства.

Православие на Запорожье во второй половине ХІХ – начале ХХ века

Вторая половина ХІХ в. для православной Церкви и в Украине, и в Российской империи в целом стала временем прохождения нескольких знаковых этапов, которые достаточно точно сформулированы американским историком Церкви Грегори Фризом как „кризис – реформы – контрреформы». Развитие абсолютизма закрепило ситуацию, когда Православная Церковь не стояла ни «над», ни «рядом» с государством и не функционировала параллельно с ним: духовное ведомство уже было неотъемлемой составляющей государственного аппарата.

Обратим внимание на основные положения, характеризующие изменения церковно-административного устройства в Украине после 1861 г. Процесс реорганизации приходской сети имел под собой прагматическую подоплеку. Правительство стремилось повысить материальное обеспечение клира, но без выделения дополнительных средств из казны. Поэтому законами 1869 г. предусматривалось сокращение количества приходов и числа причтов при них. Состав причтов оставляли без изменений, при условии перевода их на полное содержание верующих. Сокращать священников не было возможности, поскольку количество православного населения в Украине с 1870 г. по 1880 г. выросло почти на 20 % (около 400 тыс. лиц). В 1873 г. архиереям трех украинских епархий – Екатеринославской, Таврической, Харьковской позволили расширить причты за счет дополнительных псаломщиков и внештатных диаконов, которых должны были содержать прихожане. Параллельно с изменениями штатов приходского клира осуществлялись нововведения, направленные на повышение статуса приходского духовенства. Отменялась военная повинность для клира,  ликвидировалась сословная замкнутость духовного сословия. Дети пастырей получили возможность учиться в светских учебных заведениях. Священники стали принимать участие в работе земств. В Екатеринославской и Таврической губерниях, куда входили земли современной Запорожской епархии, выборы клира в земства происходили на протяжении 1865–1867 гг.

Прогрессивный характер носили изменения на благочинническом уровне. Возрождалась традиция созыва благочиннических советов – коллегиальных органов, которые помогали благочинным в ведении текущих дел. Члены советов также избирались. В период либеральных реформ регулярным становилось проведение съездов духовенства в благочиньях и епархиях, на которых обсуждались богословские, экономические и организационные вопросы, в частности относительно возможности внедрения выборности членов консисторий. Изменения на консисторском уровне отличались умеренностью. Они ограничивались внедрением нового штатного расписания, согласно которому почти втрое увеличивалось финансирование этих учреждений.

Как и в предыдущий исторический период, реалии церковной жизни Запорожского края во многом зависели от епархиальных архиереев, под юрисдикцией которых находились эти земли. В 1860-х – 1910-х гг. территория будущей Запорожской епархии находилась «под омофором» двух епархиальных архиереев – Таврического и Екатеринославского. Что касается Таврической епархии, в состав которой входили, кроме непосредственно Крымского полуострова, земли Днепровского, Мелитопольского и Бердянского уездов, то с 1860 по 1867 г. Епархиальную кафедру здесь возглавлял владыка Алексий (Ржаницын), переведенный сюда из Тулы. 28 ноября 1867 г. решением Синода он был перемещен в Рязань. На его место назначили Чебоксарского епископа Гурия (Карпова), викария Казанской епархии, вступившего на должность Таврического первосвященого 13 февраля 1868 г. Гурий управлял епархией 14 лет, снискав уважение как достойный продолжатель дела укрепления православия в регионе. Следующие епархиальные архиереи находились в Таврии не так долго: Гермоген (Добронравин) – с 1882 по 1885 г., а Алексий (Лавров-Платонов) – лишь с марта по май 1885 г. В мае 1885 г. на Таврическую кафедру взошел Мартиниан (Муратовский), который управлял здесь до 1897 г. Преемник Мартиниана, Михаил (Грибановский), руководил в регионе недолго – с 1897 г. по август 1898 г. – на Таврической кафедре и умерев. На его место прибыл Алеутский владыка Николай (Зиоров), который пробыл здесь до марта революционного 1905 г. В 1905- 1910 гг. кафедру возглавлял епископ Алексий, а в 1910 г. Соответствующую должность занял епископ Димитрий. 

В соседней Екатеринославской и Таганрогской епархии, в состав которой входила территория Александровского уезда, назначенный на кафедру в 1853 г. епископ Леонид (Зарецкий) правил до 1864 г..  Его преемниками стали епископ Платон (Троепольский) (27 ноября 1864 – 21 августа 1868 г.); епископ Алексий (Новоселов) (21 августа 1868 – 23 июня 1871 г.); епископ Феодосий (Макаревский) (23 июня 1871 – 5 февраля 1885 г.); епископ Серапион (Маевский) (16 февраля 1885 – 5 декабря 1891 г.); епископ Августин (Гуляницкий) (14 декабря 1891 – 30 ноября 1892 г.); епископ Владимир (Шимкович) (5 декабря 1892 – 12 июня 1896 г.); епископ Симеон (Покровский) (12 июня (12 ноября) 1896 – 1 апреля (4 октября)  1911 г); Агапит (Вышневский) (14 октября 1911 – 2 января 1919 г.).

Персональная позиция отдельных архиереев влияла на формирование церковной иерархии в епархиях.

В целом можем констатировать, что в период своей истории, начавшийся с крестьянской реформы 1861 г. и закончившийся потрясениями 1917 г., Православная Церковь в Запорожском крае уже не переживала таких существенных изменений церковно-территориального устройства, какие здесь имели место в ХVIII – середине ХІХ в.: в течение 1861-1917 гг. земли края продолжали входить в состав двух епархий, Таврической и Екатеринославской. В целом сохранялось и сформировавшееся ранее уездное деление этих территорий, которое учитывалось при формировании благочиннической структуры. Вместе с тем, церковно-территориальное устройство Запорожских земель во второй половине ХІХ – начале ХХ в. все же не оставалось абсолютно неизменным, что обуславливалось в значительной мере реакцией Церкви на процессы, происходившие в рамках системы координат «кризис – реформы – контрреформы».

Важно обратить внимание на численность храмов, которые действовали в регионе. Согласно подсчетам, сделанным на основании материалов «Памятной книжки Екатеринославской губернии на 1864 год», в 1862 г. Губернский центр был третьим среди южноукраинских городов этой губернии по обеспеченности населения религиозными сооружениями, то есть по количеству горожан, приходившихся на одно такое сооружение (1220). Более обеспеченными в этом плане были лишь Мариуполь (787) и Верхнеднепровск (865). В то же время в уездных Александровске на один храм приходилось 1677 жителей, Павлограде – 1783, Никополь имело соответствующий показатель в 1966 лиц. Сельская же местность, как правило, была обеспечена храмами намного хуже своих уездных центров: в Мариупольском уезде на один храм приходилось 1778 жителей, Александровском – 2281, Екатеринославском – 2514. По подсчетам, сделанным на основании материалов «Новороссийского календаря на 1873 год», численность горожан, приходившихся на один храм, уже выглядела таким образом. В Екатеринославской губернии в губернском центре интересующий показатель равнялся 1273 лицам, Александровске – 1353, Павлограде – 2883, Никополе – 2477. В Таврической губернии на один храм в губернском Симферополе приходилось 276 лиц, Бердянске – 4187, Евпатории – 467, Мелитополе – 4860, Орехове – 867.

О темпах православного церковного строительства можно судить по тому факту, что только на территории Таврической епархии с 1861 по 1871 г. была сооружена 121 церковь, плюс непосредственно в 1871 г. – 28. Таким образом за этот период построено столько же храмов, сколько за предыдущие 80 лет. Всего же в 1871 г. в епархии уже действовало 289 церквей и молитвенных домов. По ведомству православного исповедания за 1898 г., в Таврической епархии в 1897 г.  действовали уже 369 церквей и 44 часовен и молитвенных домов.

В этом же году в Екатеринославской епархии насчитывалось 550 церквей и 6 часовен и  молитвенных домов. В 1898 г. в Таврической епархии было построено еще 11 каменных и 1 деревянный храм, а в Екатеринославской епархии – 8 каменных и 3 деревянных храма.

Процессы церковного строительства, разворачивавшиеся в Запорожском крае в 1861 – 1917 гг., в последствии были свернуты и во многом обращены вспять в результате смены государственного устройства и установления господства атеистической идеологии.

Подъему религиозности населения содействовало посещение региона выдающимися служителями Церкви. Речь идет, в частности, о снискавшем славу «народного святого» исповеднике императора Александра ІІІ, настоятеле Андреевского собора в Кронштадте праведном Иоанне Кронштадтском. В конце 1880-х гг. он был приглашен В.П. Поповым в его имение в Васильевке, где планировалось освящение часовни. Праведный Иоанн Кронштадтский несколько дней прожил в восточном флигеле только что построенного замка в Васильевке. Но, узнав о связи В.П. Попова с его внебрачной дочерью, обличил хозяина имения и немедленно покинул Васильевку. И сам факт приезда праведного Иоанна Кронштадтского, и обстоятельства этого приезда приобрели широкую огласку среди крестьян всей Южной Украины, подняв авторитет проповедника и активизировав написание ему писем из региона.

В частности, как вспоминал Василий Рубель, праведному Иоанну Кронштадтскому писали его родственники, прося молиться об исцелении отца этого крестьянина из Малой Белозерки Мелитопольского уезда Таврической губернии. В мемуарах Василия Рубеля записано так: «И до Ивана Кронштадтского писали, чтоб молился, тот молился и свій портрет прислал. Это, или что другое, но через год он выздоровел». К «светлым сторонам» нравственности большей части населения Запорожского края можно отнести и соблюдение религиозных праздников с посвящением этих дней не работе, а посещению храмов.

Содействовала этому и позиция многих работодателей. Причем с формированием «рабочего законодательства» и распространением введения правил внутреннего распорядка предприятий соответствующий аспект также регламентировался. В частности, в «Правилах внутреннего распорядка для ремесленных заведений», утвержденных 1 марта 1898 г. в Александровске, оговаривалось, что в канун Рождества работы должны прекращаться в 12 часов дня; не должны производиться работы «в следующие праздники»: во все воскресные дни, 1 и 6 января, 25 марта, пятницу и субботу Страстной недели, понедельник и вторник Пасхальной недели, Вознесение Господне, День Святого Духа, 6 и 15 августа, 8 сентября, 25 и 26 декабря. При этом отдельным примечанием обусловливается, что по соглашению с рабочими работы могут производиться в следующие дни праздников: 2 февраля, 9 мая, 29 июня, 20 июля, 29 августа, 14 и 26 сентября, 1 и 22 октября, 21 ноября и 6 декабря. А отдельный пункт предусматривал, что в случае необходимости могут назначаться сверхурочные работы в праздничные дни. Общее время таких сверхурочных работ на одного рабочего не должно было превышать 120 часов в год, причем учет должен был вестись таким образом, чтобы за каждый  отработанный сверхурочный час рабочему насчитывалась еще около часа.

Последующие годы стали временем поиска способов восстановить былой уровень нравственности прихожан. Особо остро стояла проблема воспитания молодого поколения. В частности, обсуждение именно этой проблемы было одной из главных тем Таврического епархиального съезда законоучителей светских средних учебных заведений, проходившего в июне 1913 г. Привлечь детей к церкви, развить и укрепить в них чувства веры и добра, внушить им добрые навыки – составляло первую заботу церковной школы. К этой главной цели направлено как самое обучение с его содержанием, формой и приемами, так и вообще весь строй школьной жизни.

Православное духовенство Запорожского края, как и Российской империи, в целом, в этот период ощутило на себе ряд важных изменений. 1860-е гг.  наименовали собой начало нового этапа в жизни православного духовенства.

Был проведен целый ряд церковных реформ, направленных на превращение духовного сословия в открытую профессиональную группу. Наследственная передача мест при церквях была запрещена. При занятии должности при церкви епархиальное руководство теперь должно было учитывать исключительно профессиональные и моральные качества, а не социальное положение кандидата. Дети духовенства получили светский юридический статус. Имел место отход от традиции заключать браки исключительно между представителями духовного ведомства и членами их семей. Существенно ослабилась власть епархиальных архиереев. Вместе с тем, наблюдалась тенденция усиления мобильности в плане перехода образованных детей духовенства в другие сословия и профессии. Процессы, происходившие в духовном ведомстве в контексте модернизации второй половины ХІХ – начала ХХ в., получили трагическое развитие в ходе и результате социальных потрясений, разразившихся  1917 г.

По данным Александровского городского управления за 1900 год в  Александровске имелось 4 православных церкви: Покровский трехпрестольный, Филипповская церковь и две домовых – при Детском приюте и Тюремном замке.

 Соборная Покровская церковь

С увеличением населения города Александровска во второй половине ХIХ века увеличилось и число прихожан Соборного прихода. Построенное еще в 1788 году  здание Покровской церкви пришло в негодность, и требовало постоянного ремонта. 5 мая 1886 года на месте разобранной старой Покровской церкви было начато строительство нового большого и каменного храма. Это был пятиглавый кафедральный Покровский собор. Он был сооружен на тех же необтесанных булыжниках с крестами, которые были заложены в фундамент первой Покровской церкви. Он стал настоящим украшением города. Церковная ведомость за 1909 год сообщает, что существующая Покровская церковь в городе Александровске была построена в 1890 году на средства прихожан. В 1909 году Покровскому  церковному приходу принадлежало три дома. Первый каменный дом,  разделенный на три части. В нем размещалась церковная сторожка, квартира учителя, канцелярия и крестильня. Также на территории церковной площади было построено здание для школы. К Соборному приходу были приписаны две домовые церкви: тюремная – во имя святителя Николая и детского приюта – в честь Святых мучениц Софии, Веры, Надежды и Любови. При Соборной церкви имелось две церковные школы. Содержались они за счет казны, местного Отделения училищного Совета и средств церкви. При Соборной церкви имелось кладбище.

 Филипповская православная кладбищенская церковь

История Филипповской церкви началась в 1857 году с прошения Кишиневского купца второй гильдии  Артамона и Александровских купцов братьев Захариных – Павла, Михаила, и Якова, а также их сестры купчихи Мариамны Гавришевой.

По указу Священного Синода от 24 апреля 1857 года было разрешено благочинному протоиерею Андрею Сухомлинову заложить новую кладбищенскую церковь на мирском городском кладбище города Александровска. Филипповская церковь была освящена 12 ноября 1872 года в честь святого апостола Филиппа. Строительство церкви было проведено на пожертвование вышеназванных братьев Захариных. Павел Захарин был известный в городе Александровске купец, общественный деятель городского самоуправления в 1850 – 1894 годах.

 4 декабря 1872 года был назначен на должность городского головы Александровска (1872–74гг.). Впоследствии еще несколько раз занимал эту должность. В 1898 году Павел Львович Захарин умер и был похоронен в склепе Филипповской церкви. Храм был достаточно снабжен церковной утварью и богослужебными книгами. При храме была большая библиотека церковных книг. При церкви в сентябре 1900 года была открыта одноклассная церковно- приходская школа.

 Николаевская православная церковь

12 июля 1911 года к городу Александровску была присоединена менонитская колония Шенвизе . Таким образом в городе прибавилась еще одна – Николаевская церковь. Она располагалась у привокзальной площади, напротив здания станции Александровск Южной железной дороги. Время зарождения прихода этой церкви можно отнести к середине семидесятых годов ХІХ столетия, т. е. ко времени проведения через г. Александровск Лозово-Севастопольской (позднее переименованной в Южную) железной дороги. Станция Александровск в то время была центром этой дороги. Ближайшим храмом, который могли посещать рабочие и служащие железной дороги, был Покровский собор г.Александровска. Но несвоевременное исполнение треб (религиозных обрядов – крещения, венчания, отпевания и др.), а иногда и отказ в отправлении таковых, навели на мысль об учреждении своей церкви для рабочих станции  «Александровск».

События 17 октября 1888 года приблизили устройство такой церкви. В этот день на станции Борки Курско-Харьково-Азовской железной дороги, произошло крушение императорского поезда. Ни царь Александр III, ни члены его семьи не пострадали. Церковь объявила это событие чудным спасением. У места крушения вскоре был устроен скит, именуемый Спасо-Святогорским. Тут же, в нескольких метрах от насыпи, был сооружен великолепный храм во имя Христа Спасителя Преславного Преображения. В память чудесного спасения царской семьи служащие и рабочие Александровских мастерских инициировали устройство памятника в честь этого события. Таким памятником мог быть только храм.

В 1889 году на собранные пожертвования была заказана икона Христа Спасителя. Ее установили в станционном зале III класса. Именно это событие стало отправной точкой к созданию Николаевского храма на станции Александровск. С 1889 года начался сбор денег на строительство храма. Первые шаги на этом пути были трудны. Место для постройки храма было подарено меннонитами села Шенвизе. В 1892 году началось строительство. Нашлись и средства: по инициативе жителей железнодорожных поселков был введен специальный налог на землю, занимаемую каждой усадьбой. Сперва по 10 копеек за сажень, потом еще по 40 копеек, далее по 30 копеек, и, наконец, еще по 1 руб. 40 копеек. Соседние деревни – Николаевка, Балабино, Мокрая, Степная, Натальевка, оказали помощь, как говорится «натурою»: доставляли на подводах камень, кирпич, песок, известь и другие материалы. Таким образом, благодаря активной поддержке жителей железнодорожных поселков и ближайших деревень, был построен храм во имя святителя и чудотворца Николая. Освящение его было приурочено к 9 мая (по старому стилю) — дню памяти перенесения мощей святителя Николая из Мир Ликийских в Бар. Построенный храм был тесен, внешним видом жалок. И уже в первые годы своего существования требовал постоянного ремонта.

Существовавший храм при станции Александровск был мал, не соответствовал количеству населения Николаевского прихода и не удовлетворял духовных потребностей всех прихожан. Необходимость в большом, вместительном храме заставила церковное попечительство Николаевского прихода составить проект нового храма. Этот проект был утвержден 5 августа 1905 года строительным отделением Екатеринославского Губернского Правления. 26 сентября 1905 года состоялась торжественная закладка и освящение строительства нового храма во имя Святителя и Чудотворца Николая.

Домовые храмы

Во многих городах кроме главных соборных, приходских, монастырских  и кладбищенских церквей существовали еще и домовые церкви. Они возникали при учебных заведениях, больницах, и частных домовладениях. По данным  Александровского городского управления за 1900 год в городе действуют две домовых церкви – при Детском приюте и Тюремном замке.

Домовая церковь святых мучениц Веры, Надежды, Любови и матери их Софии.

Детские приюты – так назывались благотворительные учреждения, которые создавались для опеки сирот и беспризорных детей. Идея возникновения такого учреждения в городе Александровске принадлежала графине В.П. Канкриной. В марте 1894 года было учреждено Александровское уездное попечительство детских приютов. Главой попечительства была избран предводитель  Александровского уездного дворянства граф И.В. Канкрин. Попечительницей приюта в 1896 году была его жена – графиня В.П. Канкрина. Благодаря активной позиции в деле организации детского приюта ее попечительницы В.П. Канкриной на протяжении 1894 – 1896 гг. в городе Александровске и округе был организован сбор добровольных пожертвований. Детский приют в г. Александровске был открыт 28 августа 1896 года. Земельный участок под усадьбу детского приюта был выделен городским головой З.М. Махно бесплатно. В то время (на 1896 г.) усадьба располагалась в малозаселенной, здоровой части города, вблизи Филипповской церкви.

В 1896 году в детском приюте содержалось 26 девочек от 4-12 лет. В 1915 году в приюте находилось уже 56 воспитанниц в возрасте от 3-16 лет.

Домовая церковь в здании детского приюта была построена в 1898 году. Она была сооружена на средства попечительства детского приюта ведомства Императрицы Марии. На крыше детского приюта была размещена деревянная колокольня. В приютской церкви был обустроен один престол в честь святых мучениц Веры, Надежды, Любви и матери их Софии. Церковь эта была достаточно снабжена церковной утварью и богослужебными книгами.

Главной задачей приюта была опека о детях и их воспитание. Дети не достигшие школьного возраста под присмотром смотрительницы и старшей няньки учились шить, вязать, считать кубики, слушать и рассказывать сказки, заниматься гимнастикой. При приюте существовала школа, которая работала по программе одноклассной сельской школы. В ней учили читать, писать, счету, петь, Закону Божиему, исполнению религиозных обрядов.

Богослужение в домовой церкви при приюте, кроме воспитанниц, посещали также ученицы городской женской гимназии.

Такой была жизнь приюта до первой мировой (1914 г.), позже – беднее. В 1919 году он был закрыт. После детского приюта в 1920-е здесь размещалась колония для малолетних преступников, впоследствии переоборудованная под городскую тюрьму. Таким образом, в последние более чем 80 лет усадьба Александровского детского приюта имени графини В.П. Канкриной служит тюремному ведомству. Ныне в усадьбе детского приюта размещается Запорожское СИЗО № 10.

Николаевская домовая церковь Александровской уездной тюрьмы

Священнослужители традиционно входили в штат тюремного ведомства. С этого времени возрастает их  роль в организации тюремного быта и религиознонравственного воспитания заключенных. Начинается активное строительство или оборудование в приспособленных помещениях церквей и часовен при тюрьмах. Прихожанами тюремных церквей были не только заключенные и тюремный персонал, но и чины конвойной стражи, которые относились к военному ведомству, но собственных церквей не имели.

 Заметное место в воспитательном воздействии отводилось тюремным библиотекам, для содержания которых выделялись специальные средства.

Было определено, что содержание библиотек с подбором книг духовно-религиозного содержания, организация чтений и устройство духовно-нравственных бесед возлагается на тюремных священников. В 1843 году в Александровске появилась первая каменная церковь. Построена была она в тюремном замке и освящена в честь святого Николая. Тюремное духовенство активно привлекалось для воспитания у чинов тюремной и конвойной стражи ревностного отношения к исполнению должностных обязанностей.

Очередная смена власти в Александровске произошла 2 января 1918 года. Вместе с большевиками советскую власть устанавливал Нестор Махно и его боевые товарищи. В результате их бурной деятельности 26 марта 1918 года Александровская тюрьма была разграблена. Пострадали все помещения, включая церковь святого Николая. Судьба Александровской уездной тюрьмы окончательно была решена в 1919 году. По приказу Нестора Махно она была взорвана  специальным способом так, чтобы кирпич в дальнейшем мог использоваться для строительных работ. Точной даты подрыва тюрьмы пока не удалось выяснить.

Домовые церкви при учебных заведениях

В городе Александровске в первые десятилетия ХХ века получили развитие домовые церкви при учебных заведениях города. Обязательным предметом в школах был Закон Божий. Преподавали его священники местных храмов.

Домовая церковь во имя Введения во храм Пресвятой Богородицы Александровской городской женской гимназии

Вопрос об устройстве домовой церкви в Александровской городской женской гимназии был поднят 10 ноября 1908 года ее начальницей Н.А. Московой. Она подала в попечительный совет гимназии просьбу об устройстве домовой церкви для учащихся в здании женской гимназии. Но вопрос остался не решенным, из-за острой нехватки городской кассы. В 1911 году по инициативе начальницы Александровской женской гимназии Московой и членов попечительного комитета, с разрешения Епархиального начальства, был образован под председательством А.Ф.Левшина комитет по устройству в гимназии домовой церкви. Воодушевленный идеей создания домовой церкви при городской женской гимназии, комитет энергично принялся за дело. Им был разработан проект и смета будущего строительства. Комитетом на протяжении первого года своего существования было собрано боле 4 тысяч рублей пожертвований. Значительный размер пожертвований, поступивших на сооружение домовой церкви при женской гимназии, говорил о поддержке населением начинаниям комитета . Строительство домовой церкви было начато в июне 1912 года и к концу строительного сезона она была закончена в черне и покрыта оцинкованным железом. С весны 1913 года была начата внутренняя отделка домовой церкви. Так было построено здание домовой церкви городской женской гимназии. Но из-за нехватки средств на окончательное устройство и оборудование церкви затянулось до 1914 года. Благодаря стараниям Н.А. Московой, начальницы Александровской женской гимназии домовая церковь в 1915 году была полностью построена и оборудована. 19 ноября 1915 года в торжественной обстановке было проведено освящение домовой церкви Александровской женской гимназии во имя Введения во храм Пресвятой Богородицы.

 Домовая церковь Александровской городской мужской гимназии

Устройство домовой церкви в мужской гимназии в сравнении с тернистым и долгим путем обустройства в женской гимназии было более быстрым. Время устройства домовой церкви совпало со строительством нового здания для мужской гимназии. Поэтому городская дума без замедления и задержек утвердила вопрос о назначении кредита на постройку и оборудование домовой церкви за счет средств имевшихся у города на строительство мужской гимназии. В начале декабря 1911 года активно обговаривались праздничные мероприятия по освящению, как домовой церкви, так и нового здания городской мужской гимназии. И вскоре почетный попечитель гимназии А.О. Леншин в январе 1912 года сообщил Екатеринославскому губернатору о торжественном освящении нового здания Александровской мужской гимназии и домовой церкви при ней.

 Домовая церковь во имя Рождества Пресвятой Богородицы Александровского городского коммерческого училища имени С.Ю. Витте

Вопрос об открытии домовой церкви при Коммерческом училище был поднят в начале января 1911 года. Комитет по сооружению храма обратился с ходатайством к Городской Думе об оказании материальной помощи. Приступить к постройке храма комитет предполагал весною, с началом строительного сезона. Финансовая комиссия рассмотрела смету строительства домовой церкви при коммерческом училище. Как выяснилось, из сметы на строительство было необходимо 26 тысяч рублей. Такой крупной суммы выделить из городского бюджета не представлялось возможным из-за отсутствия средств. Члены финансового комитета предложили для скорейшего осуществления проекта устроить церковь в одной или двух смежных комнатах в здании училища.

Один из вариантов домовой церкви коммерческого училища был подобен построенной в два этажа женской гимназии. Весной 1911 года по просьбе комитета Директор коммерческого училища временно, до строительства помещения для домовой церкви, разместил так называемую походную церковь в здании училища. Но со временем, так и не найдя средств на строительство храма идея окончательно оставить храм в здание коммерческого училища закрепилась в умах ее основателей. Это экономило средства на обустройство домовой церкви и решало полностью проблему создания училищного храма. Оборудование домовой церкви закончилось 9 октября 1913 года. В день освящения домовой церкви 13 декабря 1913 года за счет попечительного совета был устроен праздничный обед.

Православная Церковь в Запорожском крае во времена СССР

Первая мировая война перевернула сложившийся уклад жизни в Российской империи, вскрыла существующие в ней противоречия и довела их до состояния огромного общественного конфликта. “Симфония”  государства, церкви и общества, заявленная в лозунге “самодержавие, православие, народность”, разламывалась по мере того, как каждый голос начинал вести сольную партию, стараясь заглушить все остальные голоса: росло недоверие государства к церкви, церкви – к государству, общества – и к первому, и ко второму. Государство было недовольно духовенством за его нежелание брать на себя государственные функции – быть проводником идеологии и морали в той ее форме, какая была необходима для сословно-монархического государства. Духовенство, в свою очередь, было обеспокоено тем, что православие, находясь в положении “официальной” религии, оказалось более бесправным, чем другие  вероисповедания, получавшие от государства гарантии самоуправления и невмешательства в вопросы веры. В то же время, быстро меняющееся общество стало на путь секуляризации, отдаляясь и от монархии, и от церкви, будучи к тому же охваченным процессами национального обособления.

Когда же произошла февральская революция, значительная часть высшего духовенства не поддержала императора. Большинство членов Синода еще до получения манифеста об отречении императора Николая II, признали законным Временное правительство, а 6 марта священники Русской Православной Церкви стали почти повсеместно служить молебны за многолетие республиканской России. То же происходило в Екатеринославской и Таврической губерниях, в пределах которой находилась территория современной Запорожской и Мелитопольской епархии. По сообщению от 5 марта 1917 г., епископ Екатеринославский и Мариупольский Агапит (Вишневский), даже несколько опережая архиереев центральных российских епархий, призвал духовенство и паству своей епархии признать Временное правительство. Тогда же в г.Александровске по распоряжению председателя уездной земской управы произошло разоружение полиции. В отличие от Екатеринославской губернии, в крупных промышленных центрах которой сосредотачивался революционно настроенный пролетариат, Таврическая губерния находилась под контролем военных властей во главе с командующим Черноморским флотом адмиралом А. В. Колчаком. Здесь революционные события первоначально развивались не так бурно. Лишь 19 апреля, после издания приказа Колчака, констатировавшего отречение императора и переход законной власти Временному правительству, симферопольское духовенство “без протестов и возражений” привело граждан к присяге на верность новой власти.

Итак, епископат Русской Православной Церкви не выступил против свержения монархии и содействовал установлению республиканской формы правления. Священный Синод в начале марта 1917 года постановил об изъятии второй составляющей лозунга “За веру, царя и отечество”, под которым Российское государство вело войну с державами Троистого союза.

Синод утвердил новый текст присяги на верность отечеству, в котором уже не было упоминания “царя” 9 марта. Провозглашенный Временным правительством курс на отделение церкви от государства, был поддержан Синодом и высшими духовными чинами, поскольку это нововведение освобождало Православную Церковь от неравного, по отношению к другим вероисповеданиям, положения, возвращало ей самостоятельность. Временное правительство приняло постановления об отмене смертной казни, вероисповедных и национальных ограничений, провозгласило принцип всеобщего равенства перед законом независимо от вероисповедания, свободу выбора места жительства и поступления на государственную службу. Также были отменены ограничения в правах для лиц, лишенных духовного сана, распространяющиеся на белое и черное духовенство. Все это обстоятельно освещалось в екатеринославской губернской прессе . И все же, несмотря на совпадение интересов, отношения между руководством Русской Православной Церкви и Временным правительством разладилось, когда возник вопрос о передаче церковноприходских школ государству. 20 июня Временное правительство приняло постановление о переходе всех типов учебных заведений, включая и религиозные образовательные учреждения, в ведомство Министерства народного просвещения. Большинство учителей Екатеринославской губернии поддержало это решение, о чем можно заключить исходя из опубликованного 28июня в местной прессе обращения Екатеринославского губернского исполнительного комитета Всероссийского союза учителей к губернской управе с просьбой об изъятии из ведомства епархии всех церковноприходских школ, и принятие их органами земского и городского самоуправления. Произведенные мероприятия по секуляризации начальной и средней школы в корне не решали вопрос о том, на каких началах будет существовать православное образование в республиканской России, и как будет преподаваться Закон Божий. В то время также очень остро стоял вопрос о расширении сферы использования украинского языка. Он напрямую касался не только сферы образования, но и церковной жизни: часть духовенства выступала за то, чтобы проповеди в церквях произносить на языке своей паствы – украинском и осуществить перевод Святого Писания на этот язык, другие священнослужители считали это недопустимым искажением Слова Божьего. Летом 1917 года среди общественно-политических сил г. Александровска доминировали украинские социал-демократы и украинские эсеры. В уезде началась украинизация сферы образования; 6-27 июля в Александровске проходили курсы украиноведения для учителей земских школ, слушателями которых были и учителя церковных школ. Среди преподавателей этих курсов были видные украинские историки – Д. И. Яворницкий, читавший лекции по истории запорожского казачества, и В. О. Беднов – по истории Украины.     Основы церковного управления после свержения монархии должен был определить Поместный Собор. Однако, пока происходили заседания Собора и шла подготовка к Учредительному собранию, в стране нарастала новая революционная волна. Ситуация в местных приходах стала все больше выходить из-под контроля не только Синода, но и местных властей. Священники стали вести себя все более самостоятельно, попадая под влияния разных общественных веяний и теряя контроль над паствой, часто шедшей в другом политическом направлении. Усложнение общественно-политической ситуации в стране требовало от церкви усиления административно-духовной власти на местах. С этим было связано решение о создании Александровского и Павлоградского викариатства в составе Екатеринославской епархии, принятое 23 июня 1917 года; первым его викарным епископом стал Евлампий (Краснокутский), хиротонисан 30 июля 1917 года; до этого он с 1916 года был настоятелем Самарского Свято-Троицкого монастыря.

Летом 1917 года усилилось влияние советов рабочих и солдатских депутатов. Их действия первоначально не шли в разрез с политикой Временного правительства. В виду становящейся все более явной неспособности Временного правительства остановить концентрацию власти в руках большевиков, главнокомандующий вооруженными силами России Л. Г. Корнилов предпринял попытку государственного переворота, которую поддержала часть духовенства. После провала корниловского мятежа, поддержавшие его духовные лица подверглись аресту и были привлечены к следствию. После подавления “корниловщины” Временное правительство уже не имело сил сдерживать усиление большевиков, распространивших свое влияние не только на рабочих промышленных предприятий, но и на крестьян. Под воздействием их агитации началось санкционированное местными советами перераспределение земли в пользу беднейшего сельского населения. Разложение армии и флота, анархия в сфере гражданского управления нарастали лавинообразно, создавая  благоприятную почву для беспринципного бандитизма, слабо прикрываемого революционными лозунгами. В ночь с 4 на 5 октября был осквернен и ограблен Александро-Невский собор в Симферополе. Начались расстрелы офицеров и убийства мирных граждан. В те дни трагически погибли несколько священников.

25 октября по старому стилю (7 ноября по новому) большевики совершили насильственный захват власти в Петрограде, свергнув Временное правительство. С этого момента мирное решение назревших в Российском государстве противоречий посредством проведения Учредительного собрания сделалось невозможным. Действия новой власти в отношении церкви с самого начала носили агрессивный характер, что проявилось и на местном уровне.

Центральная Рада не признала власть большевиков, свергнувших Временное правительство, и провозгласила Украинскую Народную Республику (УНР) как автономное образование в составе небольшевицкой России; в условиях разгорающейся гражданской войны она стала фактически независимым  государством, находящемся в состоянии военных действий с Советской Россией. В условиях нарастания войны с большевиками, сообщение между Московской Патриархией и расположенными на Украине церквями часто прерывалось. Епархиальное руководство оказывалось перед необходимостью брать на себя всю полноту ответственности за управление своими епархиями и отношения с властью, контролировавшей территорию этих епархий. К тому же, часть украинского духовенства была недовольна решениями Всероссийского Поместного Собора, предусматривавших восстановление централизованного управления церковными структурами и недопущение проповедования и богослужения на украинском языке.

В Екатеринославской губернии положение контролируемых большевиками советов в первые месяцы после Октябрьской революции не было прочным; борьба за власть между Центральной Радой и большевицкими органами власти обострялась. С 12 по 15 декабря большевицкие войска вели безуспешные бои за Александровск. 19 декабря на станции Синельниково между войсками УНР (“гайдамаками”) и красной гвардией произошли столкновения с применением артиллерии. 29 декабря бои перенеслись в Екатеринослав, в этих событиях важное значение имел бронеавтомобиль, привезенный “гайдамаками” из Александровска. В тот день войска Центральной Рады потерпели поражение от большевиков; 2 января 1918 года советская власть была установлена в Александровске.

На территории Запорожского края первая попытка ввести в действие декрет “Об отделении церкви от государства и школы от церкви” была предпринята в конце зимы –начале весны 1918 года. Местные органы советской власти без особых трудностей изъяли из церквей дела регистрации актов гражданского состояния. Но отделение школы от Церкви вызвало резкое неприятие местного населения. Педсовет учительской семинарии г. Александровск 10 марта 1918 года отказался рассматривать вопрос о приостановке преподавания Закона Божьего.

Вместе с тем, советская власть производила конфискацию и распределение церковной земли между сельской беднотой, проводила митинги с агрессивной агитацией против Церкви; все церковнослужители подлежали учету как “нетрудовые элементы”, священников записывали в тыловое ополчение, принуждая к исполнению работ по разнарядке местных органов советской власти. Случались и расправы над местным духовенством. Иногда под большевицкими лозунгами совершались ограбления и кощунственные надругательства над святынями, как, например, в ограбленной и оскверненной Иоанно-Богословской церкви с. Новоивановка  Александровского уезда злоумышленники написали на Евангелии: “Да здравствует большевизм!” Агрессивные действия большевиков вызвали возмущение многих слоев общества.

Из Украины большевики были вытеснены войсками Германии и Австро-Венгрии, с которыми Украинская Народная Республика заключила военно-политический союз. Екатеринославская губерния была освобождена от большевиков германскими войсками совместно с украинским вольным казачеством в начале апреля 1918 года; было провозглашено восстановление власти УНР на территории губернии. Для управления краем создана Екатеринославская губернская революционная рада. Однако она не успела развернуть свою деятельность, так как 29 апреля 1918 года Центральная Рада была свергнута консервативными силами во главе с Павлом Скоропадским. Гетман П. Скоропадский продолжил установленные его предшественниками союзные отношения с немецкими государствами и донским атаманом Калединым и начал сворачивать социалистические нововведения Центральной Рады, в том числе в отношении церкви; кроме прочего, было ликвидировано решение Центральной Рады о национализации церковных земель.

Гетман признал важную роль церкви в государственной и общественной жизни, отказался от принципа отделения церкви от государства и взял курс на формировании автономной украинской православной церковной организации в составе Русской Православной Церкви. Во время его правления возобновилась деятельность Всеукраинского Собора. В работе Собора принял активное участие епископ Екатеринославский и Мариупольский Агапит. Большинство присутствующих на Соборе архиереев выступили за сохранение церковной традиции.  Всеукраинский Собор 22 июля принял “Положение о Высшем церковном управлении”, которое устанавливало статус Украинской Православной Церкви как автономной части Русской Православной Церкви во главе со Всероссийским Патриархом. Данный документ предусматривал, что языком богослужения должен оставаться  церковнославянский, однако во время проповеди, если этого желают прихожане, разрешалось использование украинского языка. Эти принципы были санкционированы Всероссийским Собором 20 сентября 1918 года.

В период правления гетмана Скоропадского украинизация церковной жизни продолжалась, в том числе и в Екатеринославской епархии. Примечательно, что на епархиальных съездах того времени читал лекции видный историк запорожского казачества Д. И. Яворницкий. 

В декабре 1918 года был свергнут гетман П. Скоропадский и провозглашена Украинская Народная Республика во главе с Директорией. Смена власти вдохновила сторонников автокефалии. 19 декабря 1918 года в Киеве проходила торжественная встреча руководителя антигетманского восстания С.В.Петлюры. Под звуки колоколов перед Софиевским собором шел крестный ход во главе с епископом Агапитом, который приветствовал Петлюру как освободителя. После пленения митрополита Киевского и Галицкого Антония, вынуждено находившегося вместе с архиепископом Евлогием и владыкой Никодимом в Василианском  монастыре в Бучаче, что в Галиции, во Всеукраинском Церковном Соборе оставалось только два епископа – Екатеринославский Агапит и Кременецкий Дионисий, по инициативе которых в непозволительной суматохе была провозглашена автокефалия Православной Церкви в Украине. Данный документ предусматривал выход Украинской Православной Церкви из подчинения Московскому Патриарху и создание Священного Синода Украинской автокефальной церкви как высшего органа церковного управления на территории Украины. При содействии руководства УНР, синод автокефалистов стал спешно проводить украинизацию церкви, включая и ведение богослужения на украинском языке. Епископ Екатеринославский Агапит в то время проявил себя главным сторонником автокефалии и украинизации церкви, с особой энергией развернув свою деятельность на территории вверенной его управлению епархии. Директории УНР не удалось наладить местное управление и выработать последовательную программу действий, в том числе и в отношении церкви. После отхода германских оккупационных войск и ликвидации гетманской администрации в южных губерниях стали захватывать власть стихийно образующиеся советы. Во многих из них преобладали большевики и анархисты, не признававшие УНР.

Мощнейший центр анархического движения возник в Запорожском крае – в Гуляйполе, где сформировалось повстанческое движение во главе с Н. Махно. Убежденный анархист Н. И. Махно считал церковь частью государственного аппарата, производящего “угнетение личности” и понимал революцию как уничтожение всех “угнетателей”. Еще, будучи членом гуляйпольской “Просвіти”, Махно резко выступал против церкви, высказываясь за прекращение преподавания Закона Божьего в школе. После эвакуации из Украины германских войск и свержения гетмана Скоропадского, Махно стал преследовать духовенство за его “связь с прежним режимом”.

В первой половине 1919 года юг Украины заняла Добровольческая армия во главе с Антоном Деникиным. Духовенство Запорожского края встречало деникинцев как избавителей от красного террора – с хлебом-солью. Однако на смену красному террору пришел белый террор, направленный как против тех, кто сотрудничал с советской властью, так и против сторонников украинской государственности. Деникин решительно сворачивал все нововведения в делах государственного управления и церкви, произведенные правительством гетмана Скоропадского и Директории УНР. Подвергся преследованию и епископ Екатеринославский Агапит, которому было предъявлено обвинение в пособничестве расколу Российского государства и Православной Церкви.

Церкви, находящиеся на занимаемых белыми армиями территориях, оказались отрезанными линией фронта от Московской Патриархии, резиденция которой находилась в контролируемой большевиками Москве. Связь с  Патриархом порвалась. Каждая епархия жила своей жизнью. Вопросы,  превышающие компетенцию епархиальной власти, или решались на свой страх епископами, или оставались без последствий. Получалось, что огромная территория  оказалась без высшей церковной власти, которая одна могла бы и направлять, и исправлять церковную жизнь.

Отношение самого А. И. Деникина к Православной Церкви было неоднозначным. С одной стороны, при командовании Добровольческой Армии создавались временные церковные управления, комитеты по приему бежавших от красного террора священнослужителей и оказания помощи им. Но с другой – церкви отводилась функция идеологического рупора белого правительства, освящающего его действия, но не имеющего большого влияния в армии и на оккупированной ею территории. Попытки духовенства выступить на защиту населения от белого террора, реквизиций и мародерства, грубо пресекались;  иногда священники, заподозренные в связях с красными или “самостийниками” (часто безосновательно), сами становились жертвами белогвардейских репрессий.  Реквизиции, мародерство, спекуляции, в которые иногда втягивались даже священники, – все эти признаки глубокого разложения деникинских  войск проявилось во время их отступления из Запорожского края.

С приходом Красной Армии, Запорожский край захлестнула новая волна репрессий, реквизиций и агрессивной пропагандистской кампании, направленной против церкви. Во время отступления деникинцев с новой силой активизировалось анархистское движение во главе с Н. Махно. Остатки белой армии уходили в Крым, вместе с ними шло много священников, бросивших свои приходы, опасаясь физической расправы со стороны красных или махновцев. Но многие священники оставались, несмотря на неопределенность будущего. Духовенство делало все возможное, чтобы предотвратить кровопролитие хотя бы на территории их приходов.

П. Н. Врангель, сменивший А. И. Деникина на посту главнокомандующего Вооруженными силами Юга России (с этого момента получившими название “Русской Армии”), принял во внимание грубые ошибки своего предшественника, сделанные в отношении церкви. Православному духовенству на протяжении шести месяцев существования врангелевского правительства отводилась куда большая роль, чем исполнение идеологических функций. Отчаянная попытка командующего последней белой армии воодушевить свое воинство призывом к его православной вере, не возымела действия: моральный дух армии был подорван. В результате кровопролитных боев Красная Армия заняла Мелитополь, имевший важное  значение в управлении Таврической епархии, а впоследствии всю Таврическую губернию. Последнее белое правительство было уничтожено. И все же, сопротивление советской власти в Запорожском крае продолжалось. Н.Махно вышел из подчинения командования Красной Армии и начал создавать отдельную повстанческую республику. С этого момента он кардинально изменил свое отношение к церкви. По настоянию Махно было принято решение о восстановлении преподавания Закона Божьего. Кроме того, он давал  распоряжения о выдаче средств на строительство и ремонт православных  храмов, защищал священников от самосуда и грабежей, надеясь на их поддержку идей анархизма. Но это была лишь кратковременная отсрочка установления в крае безбожной власти большевиков.

Советская власть с невероятной жестокостью проявит свой классово-односторонний и воинственно-атеистический характер по отношению к Церкви, особенно в последующие десятилетия, обрекая многие миллионы людей на смерть и страдания во имя призрачной идеи построения “справедливого” коммунистического общества. Церковь, с ее безусловным моральным авторитетом, большевицкое руководство рассматривало как препятствие на пути к воплощению этой идеи.

После шести лет беспрерывных, беспрецедентных по масштабам кровопролития войн, революций и анархии люди жаждали мира и были готовы признать любую власть, способную обеспечить столь долгожданный мир. Именно мира и установления гражданского порядка ждали от советской власти, которая представляла себя как единственная народная из всех возможных властей. С точки зрения советской власти, Церковь была силой, идеологически обслуживавшей исключительно интересы «эксплуататорского класса», а потому вместе с ним подлежала уничтожению. Это заведомо ложное умозрение определило трагический ход событий 20–30-х годов ХХ века.

Духовенство становилось беззащитной жертвой политики “военного коммунизма”, проводимой советской властью в годы гражданской войны и первые месяцы по ее окончании.  Аресты, содержание в тюрьмах и расстрелы  священников за “контрреволюционную деятельность” были далеко не единичными случаями. Бесцеремонно закрывались и православные церкви, как, в частности, в 1920 г. был закрыт Свято Владимирский храм в Софиевке (современный Вольнянск); одно из его помещений было переоборудовано в ЗАГС, затем в храме обустроили зернохранилище, потом конюшню, а через четыре года спустя преобразовали в клуб. Извлечение церковной литературы “в массовом порядке” на территории края производилось в августе 1922 года. Ношение нательного крестика было достаточным основанием для строгих взысканий и позорного шельмования. Священно- и церковнослужители теряли права на социальную поддержку в виде пенсии, пособия по болезни, медицинского обслуживания. Были ограничены гражданские права священников. Церковь в законодательном порядке была лишена земли, имущества, почти всего, что составляло материальное обеспечение ее деятельности. После национализации молитвенных помещений, духовенство было лишено права распоряжаться церковным имуществом по договору аренды; распорядителями становились православные общины. Однако священники пока еще оставались их руководителями, а прихожане почти беспрепятственно посещали большинство местных храмов.

Советское законодательство рассматривало духовенство как “нетрудовой элемент”, подлежащий особому налогообложению: священники должны были платить налоги в том же объеме, что торговцы и предприниматели. Занимаемое духовенством жилье также подлежало национализации, то есть передаче в распоряжение местных советов или коммунальных служб; последние часто принимали решение о выселении проживавших в нем лиц и передачу его новым жильцам, не принимая во внимание существовавшие ранее права собственности.

Хозяева жилья, сдававшие квартиры священникам, также облагались отдельным налогом. Кроме того, власть применяла методы морального давления и публичного унижения духовенства, принуждая священников к исполнению наиболее грязных общественных работ. Материальное обеспечение духовенства в это трудное время оставалось исключительно на доброй воле прихожан.

Монастырское духовенство оказалось в еще более сложном положении. После установления советской власти монастыри преобразовывались в сельхозартели, которые подписывали договоры с государством об использовании монастырского имущества. Но при этом власть находила любые основания для обирания монашеских хозяйств, доводя их до состояния полного расстройства, а затем использовало это как основание для их закрытия. Из закрытых монастырей монахов выселяли; многие из них нанимались поденщиками к крестьянам, некоторые находили место при еще действующих церквях, жили подаянием, служили в епархиальных управлениях . Такая участь постигла крупнейшие монашеские обители Екатеринославской епархии: Самарский  Пустынно Николаевский мужской монастырь, где находился архиерейский дом – резиденция архиепископа (был окончательно закрыт в 1928 г.), Тихвинский женский монастырь в Екатеринославе и еще две обители, расположенные на территории Мелитопольского округа.

Лишенное материального обеспечения и социальной защиты, духовенство особенно тяжело пережило голод, охвативший в 1921 году хлебородные земли Украины. Но все же, вопреки резкому ухудшению положения лиц духовного звания, уважение к ним со стороны населения в послереволюционные годы значительно возросло, также как поднялась и общая религиозность. Это было неожиданностью для советской власти.

Руководство Советского государства не имело четкой программы уничтожения Православной Церкви. Советская власть не располагала необходимыми техническими возможностями в одночасье реализовать все свои антирелигиозные декларации. В период Новой экономической политики (НЭП), последовавшей после сворачивания политики “военного коммунизма”, большевицкому руководству приходилось считаться с церковью, осторожно вводить в действие антирелигиозные постановления, остерегаясь противодействия со стороны населения. Вопреки намерению вытеснить духовенство из школ и гражданских учреждений, советская власть оказалась не в силах единовременно решить проблему дефицита квалифицированных кадров. Это обстоятельство вынуждало на первых порах идти на компромисс, допуская “временное существование” церкви как “пережитка” старого режима и откладывать радикальное решение религиозного вопроса до более удобного времени. Власть не всегда могла противодействовать тому, что в некоторых селах прихожане восстанавливали православные храмы. Несмотря на советские декреты, крестьяне продолжали добровольно помогать священникам, поддерживать церковное хозяйство, обрабатывать принадлежащие сельским церквям земли – там, где еще не произошла их национализация.

Екатеринославская епархия на то время оставалась самой крупной в Украине, к 1922 году распространяла свою духовную власть на церкви, находящиеся в трёх губерниях: Екатеринославской, Запорожской и Донецкой. Архиепископ Агапит возвратился в Екатеринослав после разгрома врангелевских войск и снова занял епископскую кафедру, восстановив управление церквями на большей части прежней территории епархии.

И все же, относительная либерализация общественной жизни в период НЭПа не предполагала создания условий для восстановления расстроенной войной церковной организации. Конечно же, злодеяния советского режима не были бы столь масштабными, если не существовало бы его массовой поддержки, если бы большинство населения не было восприимчивым к советской идеологии.

Церковь же составляла препятствие тому, чтобы эта идеология превратилась в тотальную, всеохватывающую.

По мере укрепления советской власти гонения на Церковь возрастали. Поначалу власть вела себя осторожно, демонстрируя, что инициатива того или иного антирелигиозного действия исходит непосредственно “от народа”, а не навязывается “сверху”. На многолюдных митингах принимались постановления о том, чтобы не отмечать православные праздники, проводились шумные агитационные мероприятия, призывавшие местных жителей не ходить в церковь. Вместе с тем, ужесточалось антирелигиозное законодательство и контроль над его выполнением. С 1920 году стали отбирать церковную землю, внедряя новый земельный закон, согласно которому церковно-монастырские земельные владения были отнесены к категории “нетрудовых земель”. Весной – летом 1920 года Церковь в Запорожском крае была окончательно отстранена от исполнения функций регистрации актов гражданского состояния; изъятые из церквей метрические книги передавались в новые специально созданные государственные органы – ЗАГСы.

Масштабное наступление на церковь советское государство начало с изъятия церковных ценностей, производившееся под видом борьбы с голодом. Поводом для крупномасштабной антицерковной кампании послужили события, произошедшие в городе Шуе. Здесь протесты прихожан против изъятия церковных ценностей закончились кровопролитием: когда представители власти стали выносить святыни из собора, к паперти сбежались люди; милиция безуспешно пыталась их разогнать – прихожане взялись за колья, на помощь милиции пришли красноармейцы, которые расстреляли прихожан из пулемета. По решению показательного суда 26 мая 1922 года над “церковными саботажниками”, якобы обрекших на смерть тысячи голодающих, к высшей мере наказания было приговорено 5 представителей православного духовенства; Патриарх был арестован. С этого момента изъятие церковных ценностей превратилось в бесцеремонное, варварское ограбление православных храмов, направляемое советской властью.

Не помощь голодающим заботила коммунистическое руководство, а использование голода как предлога для ограбления Церкви и ослабления ее влияния на общество; ни на чем не основанное обвинение православного духовенства в том, что оно является виновником голодных смертей,  использовалось как повод для агрессивной антирелигиозной пропаганды и служило “основанием” для репрессий. Хотя истинным виновником голода была вовсе не война и последовавшая за ней разруха, а сама советская власть, которая производила экономически необоснованное изъятие продовольствия из сельской местности и даже не думала создавать страховой фонд зерна на случай засухи, изымая даже зерно из посевного фонда. Важно отметить, что православное духовенство, не отказываясь от добровольной сдачи ценностей во имя помощи голодающим, предлагало более действенные способы решения продовольственной проблемы. Епископ Полтавский Василий (Зеленцов),  предлагал вместо сбора ценностей организовать сбор зерна среди прихожан экономически более благополучных районов, резонно полагая, что таким образом голодающие скорее получат хлеб, чем в том случае, когда церковные ценности будут проданы за границей и на вырученные деньги закупится продовольствие. В Запорожском крае священники также выступали с инициативой сбора пожертвований от прихожан для помощи голодающим.

Обезглавив управление Православной Церкви, советская власть сделала следующий шаг, направленный на усугубление раскола Церкви, открывшегося в сложный период 1917 – 1920 гг. Активизировавшееся во время революции национальное самосознание украинцев искусственно противопоставлялось стремлению православных сохранить единство Церкви. С другой стороны, манипуляции власти содействовали обострению противоречий между сторонниками обновления церкви и хранителями догматической чистоты православия. Имея как стратегическую цель уничтожение Православной Церкви, советская власть применяла тактические приемы, направленные на ослабление влияния групп, доминирующих на данный момент, и способствовать усилению ослабевающих. По распоряжению большевицкого центра, в Украинской ССР была создана иерархически выстроенная система учреждений, целенаправленно работающих на осуществление церковного раскола. В октябре 1921 года на Всеукраинском православном церковном соборе была провозглашена Украинская автокефальная православная церковь (УАПЦ). Как сама процедура проведения этого собрания, так и способ принятия его решений производились с нарушением православных канонов, что обусловило непризнание УАПЦ в православном мире. Исследователи отмечают свойственный для УАПЦ социальный радикализм, украинский национализм и некоторые черты протестантизма. Большевицкое руководство насторожено относилось к сторонникам украинского автокефализма, усматривая в нем, прежде всего, проявление национализма, представлявшего угрозу целостности Советского государства. Неслучайно, что устав УАПЦ долгое время не регистрировался.  Однако, деятельность УАПЦ, не предусмотренная юридически, фактически допускалась и в полной мере использовалась советской властью для усугубления раскола в православии. Но большинство населения Запорожского края не воспринимало священников-автокефалистов как  православных, и не по той причине, что они ратовали за немедленную  украинизацию церкви, а из-за их “самосвятства”, стремления модернизировать богослужение, противоречащее православным канонам и традициям. Огромный удар единству Православной Церкви нанесло обновленческое движение, поддерживаемое советской властью. Подвергая преследованию сторонников канонического православия, советская власть во многих вопросах предоставляла обновленцам негласную поддержку. Заключение патриарха Тихона под домашний арест (5 мая 1922 года) сторонники обновленчества восприняли как сигнал к мятежу. Верными патриарху  Тихону остались только отдельные личности, которые также на время свою деятельность приостановили. В начале 1923 года большинство духовенства Екатеринославской епархии оказалось в группе “Живой церкви”, впрочем оказалось вынуждено, не оставляя при этом надежду на то, что нарушенная грубым вмешательством советской власти церковная организация восстановится.  Что касается верующих, то большинство имело вообще самое смутное представление о происходящем церковном перевороте. Сопротивление наступлению обновленчества в обезглавленной Екатеринославской епархии росло. Когда представитель группы “Живая церковь” Василенко 10 апреля, пришел принимать Покровский собор в Екатеринославе, собралось около 3 тысяч прихожан, верных патриарху Тихону, которые не допустили священника-обновленца в храм. Было организовано активное противодействие подготовке обновленческого собора, разъяснение прихожанам его неканоничности, как и незаконности осуждения патриарха Тихона. В июне 1923 года патриарх Тихон был освобожден из-под ареста; известие об этом послужило мощным толчком для активизации борьбы с обновленчеством. Епископ Екатеринославский и Новомосковский Иннокентий восстановил связь с Патриархом. Тогда же был освобожден из-под ареста владыка Иоаникий, который также отрекся от обновленчества, создал в Екатеринославе церковное управление, подчиненное Московской Патриархии, и повел энергичную борьбу против обновленцев. Владыка Иоаникий во всех храмах Екатеринослава организовал торжественные архиерейские служения с прекрасным хором, проведение которых подчеркнули всю несуразность и неестественность советской антирелигиозной пропаганды, как и несостоятельность “Живой церкви”. Ожидая ареста, владыка Иоаникий готовил служащего в Кривом Роге епископа Онуфрия (Гагалюка) в свои приемники. Но очередная волна репрессий снова обезглавила Екатеринославскую епархию.

Обновленчество рассыпалось. Оказываемая ему поддержка властей оказалась заведомо непоследовательной, ложной. Итак, вовсе не создание “послушной церкви” было целью советской власти, которая поддерживала обновленчество; уничтожение религиозности как таковой составляло главную задачу большевицкого режима, стремящегося целиком и полностью охватить население исключительно своей идеологией. Стимуляция обновленческого движения и обострение конфликтов между православными были лишь средствами для достижения данной цели. Конфликты между “тихоновцами” и обновленцами происходили во всех крупных храмах Запорожского округа: Николаевском, Петро-Павловском, Филипповском, Покровском.

Восстановление единства Православной Церкви после тяжкого удара, нанесенного обновленчеством, происходило медленно. Патриарх Тихон умер 7 апреля 1925 года. С целью упреждения возобновления влияния церкви советское руководство не допустило избрания нового патриарха и санкционировало аресты большей части представителей архиерейского корпуса. Екатеринославская и Таврическая епархии с этого момента и на долгое время оставались обезглавленными; прекратило существование и Запорожское викариатство. Состоянием на 1924 год в Запорожском округе было 150 религиозных общин, из них к Православной Церкви принадлежало 45 (53 550 прихожан), обновленчеству – 35(53 682 чел.).

Наряду с проведением политики церковного раскола, Советское государство с первых дней своего существования создавало мощную пропагандистскую машину, направленную на искоренение религии из сознания народных масс. Ставка делалась на юные неокрепшие умы, младшее поколение (якобы “прогрессивное”)  противопоставлялось старшему (“консервативному, отсталому”). Школа становится главным очагом антирелигиозной пропаганды.

Религиозное обучение детей и миссионерская деятельность в СССР были запрещены в законодательном порядке. С октября 1922 года началась “чистка” педагогических кадров; увольнению подвергались не только работающие в школе духовные лица, но и учителя, посещающие церковь. В дни православных праздников молодые безбожники проводили антирождественские и антипасхальные карнавалы, всевозможные шумные митинги и демонстрации, намеренно провоцируя столкновения с верующими.

В конце 1920-х завершалось формирование тоталитарного режима в СССР; сворачивается Новая экономическая политика, давшая некоторое освобождение общественной жизни от вездесущего контроля государства и его идеологии. Теперь же власть концентрируется в руках Иосифа Сталина, причем власть неограниченная, власть, действующая от имени абстрактного “народа” и по своему произволу определяющая врагов этого народа. 8 апреля 1929 года было принято постановление “О религиозных объединениях”, вводившее новый порядок отношений между церковью, государством и обществом; с небольшими изменениями оно просуществовало до 1990 года. Согласно этому постановлению, все группы прихожан, имеющие в своем составе как минимум 20 человек, регистрировались как религиозные общества и по договору с местными властями (обл- и райисполкомами) могли бесплатно получать только одно молитвенные здания и богослужебный инвентарь. Данное постановление создало юридическую основу для взимания непосильных налогов с религиозных объединений: натуральным налогом, сельхозналогом, налогом на индустриализацию, принуждением к покупке облигаций госзайма, на приобретение инвентаря, тракторизацию и многое другое, включающее также разные виды госстрахования.

Все это предпринималось с целью сделать невозможной дальнейшее существование религиозных объединений.

Начинались так называемые “безбожные пятилетки”, задачей которых было “окончательно покончить с религией”. Провозгласив курс на индустриализацию, коллективизацию и культурную революцию, советский режим организовал травлю “пособников мирового капитализма”, к которым относил “нэпманов”,  “куркулей”  и “попов”. Готовясь к коллективизации села, советская власть развернула целую кампанию по “борьбе с колоколами”. Еще во время революции и гражданской войны колокола рассматривались как “оружие в руках контрреволюции”, поскольку именно с созывавшего народ колокольного звона начинались антисоветские восстания. В годы “военного коммунизма” были изданы специальные постановления, предусматривавшие наказание за несанкционированный звон в колокола. Новое законодательство до предела ограничило легальную сферу деятельности церкви. В начале 1930-годов выросло налогообложение  священнослужителей, за неуплату ими налогов предусматривался срок лишения свободы от 6 месяцев до 3 лет. С введением карточной системы вообще не было предусмотрено получение духовенством продуктов питания. Детям священников отказывалось даже в праве получения образования. Когда детей духовенства все-таки принимали в школы, то педагоги очень плохо относились к ним, натравливая на них детей, воспитанных в духе нетерпимости и атеизма. Из-за непосильного налогового бремени и преследований со стороны органов госбезопасности многие священники отказывались от духовного сана. По сравнению с 1914 годом, в 1927 году штат церковнослужителей РПЦ уменьшился на 64 % , в начале 1930-х годов он еще более сократился; главной причиной тому были репрессии, включая и необоснованные увольнения.

Церковь защищала себя всеми доступными способами. Места репрессированных церковнослужителей занимали сами прихожане. При резком сокращении общего количества профессиональных псаломщиков (обучавшихся в духовных учебных заведениях), их функции все чаще стали исполнять сами прихожане, официально не оформляемые на эту должность и не получавшие жалование за свои труды. Православное духовенство училось эффективно бороться с разнузданной советской пропагандой. В Запорожском крае священники особое внимание обращали на торжественность богослужения и красоту хорового исполнения. Во время советских праздников велись нарочито длительные богослужения. То же происходило и в период выборов в советские представительские органы: проведение торжественных и долгих богослужений, собиравших массу народа, приводило к низкой явке населения на избирательных участках, следовательно – создавало серьёзную проблему для местных властей. Власти же реагировали на такие неявные протесты закрытием церквей и усилением репрессий в отношении духовенства. Но чем интенсивнее закрывались церкви, тем больше людей собиралось в оставшихся храмах, предчувствуя их скорое закрытие, тем торжественнее и эмоциональнее было участие прихожан в богослужении.

Тем временем, маховик репрессий раскручивался на полную мощность. Одним из самых страшных мест заключения стали Соловецкие острова. Это раньше слово “Соловки” означало, прежде всего, православную святыню, центр паломничества, радушно принимавший богомольцев. В советское время это слово получило совершенно другое значение – страшной тюрьмы, загубившей тысячи человеческих жизней. Весной 1923 года на месте прежнего монастыря создаются Соловецкие лагеря особого назначения, находящиеся в ведомстве ОГПУ. Таким образом, эти лагеря с самого начала предназначались для лиц, проходивших по этому ведомству, т. е. обвиненных в “преступлениях” против советской власти.

Первыми узниками лагерей стали монахи Соловецкого монастыря, не пожелавшие эмигрировать в Англию; они находились под началом управляющего монастырским хозяйством иеромонаха Никодима. В лагерях они исполняли функции инструкторов, которые обучали заключенных навыкам ведения хозяйственной деятельности в условиях Приполярья. По мере нарастания гонений церкви к ним присоединялись другие духовные лица, осужденные советской властью. Среди них был и священномученик Стефан Наливайко, уроженец села Константиновки Мелитопольского уезда, отправленный в Соловецкие лагеря в 1923 г., т. е. в самом начале их существования. В 1930-е годы среди соловецких заключенных оказалось много уроженцев Запорожского края. На Соловках украинцы держались сообща, образуя земляческие группы, сплоченные взаимопомощью. Для них особой святыней была могила кошевого атамана Петра Калнышевского.

В лихолетье “безбожных пятилеток” вместе с арестами священников в массовом порядке происходило закрытие церквей. Повсеместно уничтожалась церковная документация и литература. Гибли уникальные памятники церковной архитектуры и религиозного искусства. Лишь немного из достояния церкви удалось спасти от уничтожения. В планах советской власти разрушение церквей было лишь частью кардинальной перестройки села, направленной на тотальное огосударствление жизни. Прямым следствием проведения насильственной коллективизации стал ужасный голод, охвативший города и села Запорожской области в 1932– 1933 годах. Село пострадало значительно больше города. Однако, несмотря на голод, репрессии, закрытие церквей, пропагандистскую истерию и преследование за малейшее проявление религиозности, православная жизнь продолжалась. Верующие учились приспосабливаться к новым условиям. Для того, чтобы избежать чрезвычайного контроля чиновников и непомерного налогового гнета, религиозные общества объявляли о закрытии храмов, и начинали проводить богослужения на дому, в “домашних церквях”, но при этом не переходили в категорию “религиозная группа”. После расправы над  священниками, советская власть несколько смягчила отношение к верующим, посещающим “домашние церкви”, где богослужения вели диаконы и псаломщики. Жители сел, в которых были ликвидированы церкви, массово посещали уцелевшие храмы, находящиеся на расстоянии 15–20 км. Кроме того, основывались даже небольшие “домашние монастыри”, в которых находились от 3 до 30 человек; в этих монастырях хранились святые мощи, иконы, церковная утварь, имелись святые источники. Нелегальные и полулегальные объединения были взаимосвязаны между собой, сохранялось паломничество. Верующие от руки переписывали псалмы и молитвы, распространяя таким образом религиозную литературу по тайной сети, которую вездесущая советская власть не всегда в состоянии была заметить. Но в случае выявления сети изготовления и распространения религиозного “самиздата”, предпринимались жестокие репрессивные меры. Хранителями религиозной жизни оставались люди старшего поколения.

На декабрь 1937 года были намечены выборы в Верховный Совет СССР. Православное духовенство, дождавшись восстановления своих гражданских прав, стало активно готовиться к выборам, выдвигая своих кандидатов. Предотвратить возрастающее влияние духовенства на советских граждан можно было только одним путем: возобновить репрессии против священников и прихожан и снова запустить маховик антирелигиозной пропаганды. В 1937 году начался Великий Террор, не пощадивший и духовенства. Только в 1937 году в СССР было закрыто 8 тысяч храмов, по “церковным делам” арестовано 136 900 человек, из них расстреляно 85 300; среди арестованных – 50 православных епископов. К концу 1930-х годов было репрессировано до 85 % священников Русской Православной Церкви. С 1938 года вопросами религии стали заниматься исключительно органы НКВД. К концу 1930-х годов на свободе осталось всего 4 архиерея. Последняя волна антирелигиозной пропаганды начала спадать в 1939–1940 годах, в ходе присоединения к СССР западных областей Украины, Беларуси, стран Прибалтики. Тогда агрессивная агитация против религии была признана вредной для советского государства, поскольку население присоединенных территорий не знало ужасов гонения на церковь.

Третью пятилетку не стали провозглашать безбожной. С 1938 г. давление на духовенство сократилось, некоторые богослужебные помещения были возвращены православным общинам; прекратились эксперименты с календарем, воскресенье снова стало выходным днем, праздничным для выдержавших гонения православных. Союз воинственных безбожников поубавил темпы антирелигиозной работы, переориентируясь на идеологическое освещение тем внешней политики. Надвигалась страшная война.

Закрытие храмов и репрессии против духовенства в городе Запорожье в 20-е и 30-е гг.

С установлением советской власти Церковь утратила приоритетное положение, которое занимало на протяжении столетий. Советской властью был принят целый ряд декретов и постановлений, направленных на ограничение прав Церкви. Основной задачей антирелигиозной политики было ослабить влияние Церкви на народные массы, распространить мысль об ее эксплуататорском характере и дискредитировать Церковь как социальный институт.

Декрет «Об отделении церкви от государства» был принятый23 января 1918 года. Это был своеобразный сигнал власти грабить и уничтожать храмы, портить церковное имущество, решительно выступать против духовенства. Началось преследование епископов, священников и верующих мирян, что вызвало настоящую антирелигиозную волну на местах.

Одним из этапов борьбы нового советского государства против Церкви  было обвинение и преследование священников как контрреволюционного элемента.

Следующим этапом подрыва влияния Церкви на общество стала акция по изъятию церковных ценностей, необходимость которой «прикрывалась» голодом 1921-1922 гг.

Запорожская губернская комиссия решила изъять из церквей и молитвенных домов всех без исключения конфессий полностью все золото, серебро, драгоценные камни и слоновую кость. В городе Запорожье были организованы три подкомиссии по три человека в каждой. Указания и задания подкомиссии получали непосредственно от Президиума Запорожской губернской комиссии. Так называемую, работу по изъятию ценностей из церквей должны были закончить в Запорожье в недельный срок. В первую очередь  предполагалось начать изъятие ценностей из еврейских синагог, кирх и костелов. Во вторую очередь из остальных церквей.

В ходе изъятия церковного имущества из Покровского собора, в храме были обнаружено имущество бывшей домовой церкви женской гимназии, которое было сдано на хранение после окончательной ее ликвидации в 1920 году. Оно не было заявлено по описи церковного имущества Покровского собора. Этот факт послужил основанием к возбуждению следственного дела за укрывательство церковного имущества от изъятия и ареста настоятеля Покровкого собора отца Петра Красовского и благочинного отца Георгия Травлеева.

Изъятые церковные ценности Покровского собора и домовой церкви женской гимназии были направлены комиссией в Президиум комиссии при Запорожском Губисполкоме.

Представители общины Филипповской церкви 4 апреля 1922 года, желая сохранить часть церковного имущества, подлежащего изъятию, предоставили в комиссию по изъятию ценностей несколько серебряных вещей.  Но увы, сданные вещи даже частично не помогли. Все ценности были доставлены в Запорожскую губернскую комиссию по изъятию ценностей .

Свое возмущение и протест относительно предстоящей акции по изъятию ценностей в Николаевской церкви приходской совет выразил в заявлении, направленном в Запорожскую губернскую комиссию по изъятию церковных ценностей.

Уполномоченный ГПУ составил акт об отказе священником Иосифом Калиною отдать комиссии серебряную чашу и дарохранительницу, которые позднее были у него выявлены на квартире. Священник решился заявить после обыска и допроса: «Вы оскорбляете мои религиозные чувства…». За срыв работы комиссии по изъятию церковных ценностей началось следствие. Был арестован, так называемый, главный зачинщик и виновный — священник Николаевской церкви Иосиф Калина. Он стал фактически заложником в руках ГПУ до тех пор, пока мероприятия по изъятию ценностей в стенах Николаевской церкви не были проведены в полном объеме. Арест священника Калины в Запорожье, как и других арестованных священников, был освещен во многих украинских газетах. О его «преступлении» было доложено высшему руководству советской Украины.

Но так как следователи не смогли инкриминировать отцу Иосифу больше чем укрывательство двух культовых предметов, ревтрибуналу пришлось ограничиться приговором, так называемого, общественного осуждения.

Антирелигиозная кампания 1929 года по снятию колоколов с церквей Запорожья

В 1929 году кампания по снятию колоколов разгорелась и в городе Запорожье на страницах газеты “Красное Запорожье”. Газета 2 марта 1929 года разразилась следующими обвинениями духовенства: “Классовый враг в поповской рясе”, “Церковники и кулаки идут единым фронтом” и т.п. Газета 22 мая 1929 года “Красное Запорожье” пестрела громогласными заголовками: “Пусть замолчат церковные колокола (Нам не хватает цветных металлов – колоколами утолим медный голод заводов. Отберем медную утварь в церквях и синагогах)”, “Довольно сотрясать воздух”, “Призовем церкви к порядку”, “Снимем колокола”. Общий смысл этих статеек сводился к следующему: “…Сейчас у нас острый кризис на цветные металлы. Они нам нужны …для мирного строительства социализма. …Для этого нужно изъять всю лишнюю медную и бронзовую утварь из церквей, синагог, кирх, костелов. В церквах есть много разбитых колоколов. Наконец, и годные колокола не так уж нужны…”.

Началась массовая кампания относительно снятия колоколов со всех молитвенных домов и церквей Запорожья. Постепенно эта компания подкрепилась призывами о закрытии всех молитвенных домов, синагог, кирх и православных храмов на территории города Запорожья. Подписные листы относительно снятия колоколов и закрытия церквей раздавались по всем организациям и учреждениям Запорожья. На заводах, в каждом цехе проводились антирелигиозные собрания с лекциями о вреде церкви в жизни советского гражданина. Каждое заседания обычно заканчивалось всеобщим одобрением и поддержкой кампании по снятию колоколов путем собрания подписей трудящихся.

Под давлением местных партийных органов, райисполкомов собрания с такой повесткой дня состоялись на промышленных предприятиях Запорожья, а также в военных частях и учебных заведениях. Поспешность и всеобщее единогласное одобрение развернутой кампании по снятию колоколов и закрытию церквей не может удивлять своим цинизмом. Были приняты резолюции однотипного содержания: колокола снять! И передать для потребностей индустриализации страны. Церкви и синагоги закрыть и передать под культурные учреждения. Желая закрепить поддержку общественности на заводах и учреждениях, в городе Запорожье продолжались антирелигиозные собрания и митинги. Так, на протяжении всего 1929 года было проведено более 100 больших антирелигиозных собраний.

Был простой рабочий день, вторник 17 декабря 1929 года, который не предвещал ничего плохого. В Свято-Покровский собор Запорожья тихо зашли более десяти рабочих и принялись снимать колокола, которые висели более четырех десятилетий, со времени постройки храма. Весть об этом злодеянии мгновенно разнеслась по всему городу и окраинах. У всех спешащих к храму мирян было на слуху: “Колокола снимают!”, “Церковь закрывают!”. Среди прибывающих верующих были преимущественно женщины и старики. Направились к Покровскому собору и участники антирелигиозного митинга: рабочие заводов, представители Союза воинствующих безбожников, комсомольцы и пионеры, чтобы поддержать требование трудящихся Запорожья о снятии колоколов с церквей Запорожья.

Женщины со слезами на глазах кричали в сторону рабочих, орудовавших на крыше Собора: “Антихристы!”, “Как же без колоколов!”. Одна из верующих женщин, возмущенная “законными” действиями представителей власти, накинулась с кулаками на милиционеров, охранявших это мероприятие. В результате чего была задержана и отправлена в милицию. В результате антирелигиозный праздник, так его спланировали организаторы этой кампании, перерос в митинг по защите колоколов Покровского собора.

Среди толпы возмущенных и обиженных верующих граждан Запорожья слонялись сексоты НКВД, собирая сведения о, так называемой, контрреволюционной, антисоветской религиозной агитации. А верующие не молчали: “Сегодня — колокола, а завтра — церковь!”, “Клубы им нужны…”, А где нам молится? Бог все создал!..”

На паперти стояло большое количество рабочих и комсомольцев, которые взахлеб твердили о вреде религии, о необходимости снятия колоколов с церквей для поддержки нужд промышленности. Когда все доводы закончились, рабочие перешли к оскорблениям верующих, язвенно замечая: “Как им (верующим) не бесится и не бушевать, колоколов не будет – не будет и церкви! Где им после базара новости собирать…”. Долго не расходились прихожане Свято-Покровского собора, продолжая выступать в защиту храма. И только милиция, теряя контроль над ситуацией, была вынуждена разогнать собравшихся прихожан.

…А на крыше Покровской церкви к вечеру 17 декабря 1929 года уже стояли снятые колокола. Рабочие радостно усмехались: “Отзвонили они свое. Теперь их переплавят на подшипники и втулки, на благое дело индустриализации…”.

Кампания по снятию колоколов с церквей города Запорожья окончилась в конце декабря 1929 года.

Закрытие православных храмов в Запорожье

Одновременно с делом о снятии колоколов с церквей Запорожья проводилась акция по сбору подписей за отнятие у всех религиозных общин зданий под культурные нужды. Запорожский горсовет 22 октября 1929 года рассмотрел ходатайства трудящихся о закрытии Покровского собора и передачи этого помещения под музей.

После публикации очередной заметки (третьей на счету) “Филипповскую церковь под научное кино” в газете “Красное Запорожье” прихожане были вынуждены заявить решительный протест и выяснить у властей относительно дальнейшей работы храма. Председатель Запорожского окрисполкома, прочитав протест церковного совета, заявил: “пока никаких заявлений об отобрании Филипповской церкви не поступало и что он не предвидит опасности для нее”.У Николаевской церкви в 1928 году было отобрано здание недостроенного храма. Острая нехватка кирпича в строящемся Запорожье предрешила судьбу недостроенного Николаевского храма. Следует заметить, что и старое здание Николаевской церкви вскоре было снесено для обустройства транспортной трамвайной развязки (известное ныне как трамвайное кольцо на Запорожье -1). Но Николаевская православная община, несмотря на такой сильный удар (снос двух храмов и арест священников), смогла оправиться и выжить.

На протяжении 1930-32 годов Покровский собор стоял закрытым. Его судьба бюрократически долго решалась в секретариате ВУЦИК. На 1941 год Покровский собор был уже снесен, а на его месте был пустырь. Площадь, на которой находился собор, немецкими оккупационными властями была названа Соборной площадью.

В начале октября 1936 года Запорожский городской совет принял решение о закрытии Филипповского кафедрального собора (так официально называлась Филипповская церковь после закрытия Покровского собора на 1936 год). Заседание церковного совета Филипповской церкви состоялось 16 октября 1936 года.

Точной даты сноса Филипповской церкви нет. Поиски в архивах продолжаются. Очевидно, что Филипповская церковь была снесена в период с 1938 по 1941 год. Так как возродившаяся в ноябре 1941 года Филипповская православная община уже не смогла вернуться в стены своего храма. Поэтому добилась разрешение на размещение храма в стенах бывшего Запорожского католического костела на углу современных улиц Гоголя и Грязнова.

Репрессии против запорожского православного духовенства 20-х и 30-е гг.

Одновременно с кампанией по снятию колоколов и закрытию церквей развернулась травля и репрессии священников, которые встали на защиту своих приходов. Первыми, так называемыми новыми “классовыми врагами” в городе Запорожье, стали священники Свято-Николаевской церкви: о. Александр Можаровский  и настоятель храма о. Иосиф Калина.

Протоиреи Александр Можаровский и Иосиф Калина пытались не допустить закрытия Николаевской церкви и изъятия у Николаевского прихода недостроенного здания нового храма. Поэтому прекрасно понимая, что священники не отступят и будут защищать свой храм и были сфабрикованы дела по обвинению их в так называемой антисоветской контрреволюционной деятельности.

Александр Иванович Можаровский родился 27 мая 1890 года, в семье приходского священника. В 1911 году окончил Холмскую духовную семинарию. В июне 1912 года был рукоположен в священники преосвященным Владимиром епископом Белостокским, управляющим Холмской епархией. Служил в с.Ольховце с 19 июня 1912 года, в с. Чернееве с 1 сентября 1913 года в Холмской епархии. С 13 декабря 1915 года по 17 января 1917 года полковой священник 226 пехотного Землянского полка. В боях участия не принимал по убеждению. Был  награжден орденом св. Анны 3 степени с мечами за мужество – за исполнение пастырского долга во время обстрела полковой церкви при совершении литургии под Ковелем. С 11 марта 1918 года помощник председателя комитета русского народа в г. Екатеринославе. С 20 августа 1918 года счетовод кооператива прихожан Вознесенской церкви г. Екатеринослава. С 1/14 апреля 1919 года приходской священник с. Екатериновки Запорожского округа. С 23 февраля 1921 года священник Троицкой церкви Гуляйполя, на должность настоятеля. С 1927 года о. Александр Можаровский переведен на должность священника Николаевской церкви города Запорожья. С 6 ноября 1929 года о. Александр Можаровский находился под арестом в Запорожском ДОПРе (тюрьме). И как только кампания по снятию колоколов с церквей города Запорожья, в том числе и с Николаевской церкви, увенчалась успехом, 30 декабря 1929 года следователь Глебов принял решение до окончания следствия освободить о.Александра Можаровского под подписку о невыезде. И так, как дело было состряпано белыми нитками и арест о. Александра

Можаровского был необходим на время проведения антирелигиозной кампании в городе Запорожье, следователь не нашел достаточных оснований для привлечения священника к уголовной ответственности. Но, явно понимая потенциальную опасность для советской власти, которую мог в себе нести образованный православный священник, 30 декабря 1929 года уполномоченный Запорожского окружного отдела ГПУ УССР Глебов вынес свое решение. Он постановил: “принимая во внимание, что обвиняемый Можаровский является социально опасным и вредным элементом… дело направить в Особое Совещание при коллегии ГПУ УССР с ходатайством о заключении Можаровского в концлагерь сроком на три года”. Особое Совещание при коллегии ГПУ УССР 24 февраля 1930 года осудило Александра Можаровского к 3 годам лишения свободы.

После отбытия наказания Особым Совещанием коллегии ГПУ УССР 20ноября 1932 года дело священника о. Александра Можаровского было пересмотрено. И о. Александр Можаровский был вновь осужден (как социально опасный элемент) к 3 годам высылки в Северный край России. Дальнейшая его судьба неизвестна.

Отец Александр Можаровский был реабилитирован 6 мая 1989 года согласно статьи 1 Указа Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 года.

Настоятель Николаевской церкви города Запорожья о. Иосифа Калины был отстранен от прихода и переведен на должность священника в церкви монастыря с. Каменки Карло-Марксовского района Днепропетровской области. Спустя год, 26 февраля 1931 органы Днепропетровского ГПУ предъявили ему обвинение в так называемой антисоветской агитации. Отец Иосиф был признан “опасным элементом” и осужден на 5 лет лагерей.

Такая же судьба постигла и настоятеля Филипповской церкви города Запорожья протоирея о. Андрея Михайловича Коренева. На эту должность он был избран в июле 1927 года. В условиях активной борьбы за сохранение Филипповского храма 28 января 1931 года протоирей о. Андрей Михайлович Коренев был арестован органами ГПУ и предан суду.

С 1924 по 1933 год Запорожским обновленческим архиепископом был Сергий (Иванцов). Именно при его активном участии проходила борьба против греко-российской (тихоновской) церкви на территории города Запорожья и области. В период его управления Запорожской епархии проходили гонения православного духовенства и молчаливое закрытие церквей Запорожья: Николаевской и Покровской. В последней Покровской церкви с 1928 года он был настоятелем. Несмотря на его лояльность существующему строю и службу в органах ГПУ и НКВД в 1935 году, он также был арестован и осужден. После отбытия срока проживал в Костроме, находясь за штатом. С 1944г. управляющий делами при «митрополите» Александре (Введенском). В 1946 году Сергий (Иванцов) стал обновленческим митрополитом Крутицкой епархии.

В феврале 1946 года после покаянии был принят в лоно Русской Православной церкви в сане иеромонаха. 7 февраля 1946 года был рукоположен в епископы архиереями Русской Православной Церкви Святейшим Патриархом Алексием I, архиепископом Тульским и Белевским Виталием (Введенским), епископом Одесским Сергием (Лариным). Руководил Ульяновской епархией с 7 февраля 1946 года по 4 августа 1947 года. Епископ Красноярский, викарий Новосибирской епархии с 4 августа 1947 года по 24 февраля 1947 года. 24 декабря 1947 года скоропостижно скончался в Красноярске.

С 1931 года по 1936 год репрессии против православного духовенства практически прекратились. Местными органами власти и органами НКВД преимущественно применялись административные меры давления на православное духовенство. С новой силой репрессии возобновились после издания оперативного приказа народного комиссара внутренних дел СССР за №00447 “Об операции по репрессированию бывших кулаков, уголовников и других антисоветских элементов”.

С 1930 года по 1937 год настоятелями Николаевской церкви на паритетных  началах были священники Фенев Иван Захарович  (представитель греко- российской, так называемой тихоновской церкви) и Строцев Федор Петрович (представитель синодальной (обновленческой) церкви). Этот приход был единственным храмом тихоновского направления в городе Запорожье, поэтому был под постоянным контролем органов ГПУ и НКВД. Священники Николаевского прихода были арестованы в 1937 году как участники так называемой “церковно-фашистской террористической повстанческой контрреволюционной организации”.

Продолжительное время отец Иван Захаровича Фенев содержался в тюрьме города Запорожья без вызова на допросы. Позже его трижды вызывали на допросы, которые сводились к следующему: отца Иоанна в 6 часов вечера приводили в помещение, где размещались следователи. В одной из комнат ставили лицом в угол, где он, изнемогая, стоял до 8 часов утра, после чего его допрашивали, обвиняя в контрреволюционной деятельности. На все возражения отца Иоанна и требования свидетелей, которые могли бы подтвердить его антисоветскую деятельность, следователь отвечал просто: что он мог бы ею заниматься, если бы его не арестовали. Четвертый допрос производил другой следователь, которому он в очередной раз твердил, что никакой контрреволюционной деятельностью не занимался и о существовании контрреволюционной церковной организации не знал.

 Если первые три допроса протоколами не оформлялись, то четвертый допрос следователь что-то записывал в протокол. После написания протокола он заявил, что записал в нем все то, что рассказал священник Иван Фенев и после прочтения дал его подписать обвиняемому. Лично прочитать протокол отец Иоанн был не в состоянии, так как в тот период времени уже носил очки, которые в тюрьме были разбиты, а без очков рукописный текст прочесть не мог.

Спустя годы священник Иван Фенев снова оказался на допросе у следователя… 15 мая 1958 года следователь Бердянской районной прокуратуры Запорожской области Демьяненко допрашивал отца Иоанна Фенева уже как свидетеля, когда пересматривалось его дело. Благочинный Бердянского района протоиерей Иоанн Захарович Фенев умер 14 декабря 1960 года – на семьдесят первом году жизни в городе Бердянске.

Также были арестованы священники, служившие в Покровской церкви города Запорожья до ее закрытия, еще не репрессированные до этого времени. Так, 19 июля 1938 года был арестован протоирей Иоанн Кириллович Чернявский – бывший настоятель Покровского собора, в конце 1920-х годов. В начале 1930-х годов отец Иоанн Чернявский был переведен в Филипповскую церковь Запорожья. В ней он прослужил до мая 1938 года. И только тяжелая болезнь заставила о.Иоанна 9 мая 1938 года просить церковный совет Филипповской церкви разрешить ему оставить свое место. На момент ареста протоирей о. Иоанн Чернявский практически ослеп, но это не помещало органам Запорожского НКВД выдать ордер на его арест. И на протяжении года он находился в застенках Запорожской тюрьмы НКВД. На 27 марта 1939 года следственное дело № 79539 по обвинению о. Иоанна Чернявского находилось на доследовании. На допросе 3 апреля 1939 года следователь требовал от о. Иоанна Чернявского признательных показаний в антисоветской деятельности и также предлагал оклеветать арестованного протоирея о. Николая Шовканя и уже расстрелянного на тот момент архиепископа Днепропетровского Георгия (в миру Спиридона Георгиевича Делиева). Но отец Иоанн стоял на своем: “Я не виновен!”.

Священник закрытого Покровского собора Телиженко Емельян Иосифович был арестован15 августа 1938 года.

Тяжелым и многострадальным был жизненный путь священника о. Николая Гавриловича Шовканя. В храмах Александровска и советского Запорожья он прослужил более трех десятилетий. Николай Гаврилович Шовкань родился в 1 декабря 1885 года в семье  крестьянина-бедняка. В восемь лет, в 1893 году, поступил в Лиховскую церковно- приходскую школу. Он окончил ее в 1896 году. После поступил в Изюмское реальное училище, которое окончил в 1906 году. С 1906 года по 1907 год учился в Константиновском межевом институте в Москве. С 1907 года по 1908 год учился в Харьковском университете. С 1908 года по 1910 год учился в Екатеринославской духовной семинарии. По окончании семинарии с 1910 по 1913 год Николай Шовкань работал учителем и псаломщиком в с. Хорошево Лиховского района, Днепропетровской области. С 1913 по 1915 год работал учителем Верхне-Днепровского среднего сельскохозяйственного училища. С 1915 года по 1922 год служил священником Николаевской церкви города Запорожья. С 1922 года по 1932 год служил священником в молитвенном доме станции Пятихатки. С 1932 года по 1938 год по день своего ареста Николай Шовкань служил в г. Запорожье священником Филипповской церкви.

Помощник уполномоченного Запорожского УНКВД УССР Закора 13 июля 1938 года санкционировал арест настоятеля Филипповской церкви протоирея о.Николая Шовканя (в соответствии с постановлением НКВД СССР № 00447). Протоирей о.Николай Шовкань был арестован 15 июля 1938 года в своей квартире, которая находилась при церкви. В постановлении о привлечении в качестве обвиняемого о. Николая Шовканя от 29 июля 1938 года помощник оперуполномоченного 3 отделения Запорожского УГБ сержант Вишневецкий назначил его организатором антисоветской церковно — фашисткой группы, проводившей активную антисоветскую деятельность.

В тот же день 15 июля 1938 года по делу Шовканя был арестован его товарищ по семинарии Веселовский Федор Яковлевич, который до 1934 года был священником. На момент ареста работал счетоводом весоремонтной мастерской “Металлотреста” в городе Запорожье. Тот же уполномоченный Запорожского НКВД Вишневецкий определил Федора Веселовского как активного помощника о.Николая Шовканя в его так называемой антисоветской деятельности. На первом допросе 16 июля 1938 года, который провел уполномоченный Запорожского НКВД Вишневецкий, отец Николай полностью отрицал все обвинения, заявив следователю: “ Виновным себя в предъявленном мне обвинении не признаю, поскольку я никогда не занимался антисоветской деятельностью”. На этом и закончился первый допрос о. Николая Шовканя… Полтора месяца выбивал признательные показания уполномоченный Запорожского НКВД Вишневецкий из о. Николая Шовканя и Федора Веселовского…

На допросе о. Николай, после очередных пыток, был вынужден подписать протокол о своем участии в антисоветской контрреволюционной организации. В нее, за заранее подготовленным следователем сценарием, он, якобы, привлек двух лиц: Веселовскаго Федора Яковлевича (бывшего священника), кассира весовой мастерской в г. Запорожье и жителя с.Ново-Гупаловки – Васько Савелия Сергеевича. Последнего до встречи в кабинете следователя Николай Шовкань никогда не видел и не был с ним знаком. И впоследствии этот гражданин по делу не проходил. Следователь Вишневецкий причислил отца Николая Шовканя к так называемой церковно-фашисткой террористической группе архиепископа Днепропетровского Георгия Делиева.

Помимо его участия в этой организации следователь добавил стандартное обвинение, которое вешалось на всех священнослужителей, арестованных в 1937-38 году: в антисоветской агитации против кандидатов в Верховный Совет СССР и УССР, против госзаймов, коллективизации и т. п. Такие же показания был вынужден подписать и Федор Веселовский. На дополнительных допросах 17марта и 3 апреля 1939 года, проведенных следователями Запорожского НКВД – Череванем и Тиховодом у о. Николая Шовканя хватило сил и мужества отказаться от навязанных следователем Вишневецким показаний, подписанных на допросах 2 и 3 сентября 1938 года. Также отказался от своих показаний Федор Веселовский. Допрошенные по делу свидетели не подтвердили антисоветской деятельности арестованных.

Следователь 25 апреля 1939 года подготовил обвинительное заключение по следственному делу № 79890, по которому обвинялись Шовкань Николай Гаврилович и Веселовский Федор. Дело направляется на рассмотрение Особого Совещания при НКВД СССР”. Особое Совещание при Народном Комиссаре Внутренних Дел СССР 29 октября 1939 года приговорила Шовканя Николая Гавриловича и Веселовского Федора Яковлевича за антисоветскую агитацию заключить в исправительно-трудовой лагерь Николая Гавриловича сроком на пять лет, считая срок с 15 июля 1938 года.

Следует отметить, что материалы следственного дела о. Николая Шовканя и Федора Веселовского были цинично подтасованы и они были осуждены не по тем статьям, по которым привлекались изначально. Таким образом, их невиновность и абсурдность обвинения были очевидны.

Николай Шовкань находился в заключении в Канском ОЛП Краслага НКВД (в Красноярской крае РФ.). По сообщению Запорожской тюрьмы от 4 декабря 1939 года Веселовский Федор Яковлевич был направлен на ст. Сама (железная дорога им. Кагановича) в распоряжение Ивдольлага.  Дальнейшая судьба Федора Яковлевича Веселовского неизвестна.

Отец Николай Шовкань по решению Красноярского суда 12 декабря 1942года был освобожден досрочно из мест заключения. После освобождения 12 января 1943 года отец Николай выехал в село Большая Ничка Минусинского района Красноярского края. Там он поступил на работу сторожем в колхоз им.Ворошилова, где работал до марта 1944 года. С марта по сентябрь 1944 года работал сторожем в ветснабе города Минусинск.

В 1944 году о. Николай Шовкань получил разрешение и пропуск на выезд на родину в город Запорожье. В дороге отец Николай заболел крупозным воспалением легких, но был привезен в Запорожье, где проживала его семья.

С 25 декабря по 27 декабря 1944 года, всего два дня, отец Николай Шовкань – настоятель Филипповской церкви города Запорожья. Но по выздоровлении Запорожская областная милиция отказала ему в постоянной прописке для проживания в Запорожье. С января месяца 1945 года по март месяц 1947 года служил священником в г. Пятихатки.

В 1947 году по ходатайству уполномоченного по делам Русской Православной Церкви при Запорожском облисполкоме о. Николай Шовкань был прописан на постоянное проживание в городе Запорожье, получив назначение (и регистрацию) настоятелем Запорожского соборного молитвенного дома. В этой должности отец Николай пробыл с 12 декабря 1947 года по 28 февраля 1949 года. Начальником паспортного стола при Запорожском областном управлении милиции14 декабря 1948 г. отцу Николаю было объявлено, что ему необходимо оставить пределы Запорожья, ставшего режимным городом. 2 февраля 1949 году его подпиской обязали исполнить это постановление.

С февраля 1949 года и в 1950-е о. Николай Шовкань служил священником Николаевской церкви села Верхней Хортицы, Запорожской области  (ныне Николаевская церковь находится в черте города Запорожья, на правом берегу по улице Песчаной). Многократные попытки отца Николая добиться своей реабилитации в 1949 году и последующие годы не увенчались успехом. Так, 17 мая 1950 года Особое Совещание при Министерстве Государственной Безопасности СССР, рассмотрев дело Шовканя Николая Гавриловича, постановило: “в снятии судимости отказать”. И только 29 августа 1989 года Николай Гаврилович Шовкань был реабилитирован согласно Указа Президиума Верховного Совета СССР от 16 января 1989 года.

Военное лихолетье

К 1941 году организация церковной жизни в Запорожском крае оставалась полностью разлаженной, большинство храмов были закрыты, а их помещения уничтожены или перестроены в объекты хозяйственного назначения, клубы, школы и другое. “Во времена большевизма в Запорожье не было ни одной церкви. Уцелели только одни стены Вознесеновской церкви. Последние здания,  церковную утварь – все уничтожили большевики… Из того величия Храмов Божьих, что были когда-то в Запорожье, уцелели небольшие остатки, что их у себя по квартирам прятали верующие.

В первые месяцы войны деятельность местных отделений Союза воинствующих безбожников (СВБ) продолжалась, хотя и шла уже только по инерции. Накануне войны сильно сбавила темпы антирелигиозная пропаганда, которая с ее началом была и вовсе сведена на нет. Партийный атеизм перестал быть обязательным. Острие коммунистической пропаганды теперь было направлено исключительно против нацизма.

Началу немецкой оккупации Запорожья предшествовала крупнейшая техногенная катастрофа за всю историю края – взрыв Днепрогэса 18 августа 1941 года, приведший к нескольким десяткам тысяч жертв. За несколько часов до взрыва плотины случайное попадание снаряда в мост, соединяющий о. Хортицу с левым берегом Днепра, привело к детонации находящегося в нем минного заряда. В итоге около 500 красноармейцев 274 дивизии, находящихся на острове, оказались в ловушке (в то же время мост, соединяющий правый берег с Хортицей, т. е. со стороны наступления противника, не был взорван). В 20 часов вечера прогремел взрыв на плотине Днепрогэса, в результате разрушения которой с высоты 38 метра хлынула огромная масса вода. Это оказалось полной неожиданностью для руководителей обороны г. Запорожье, поскольку приказ об этой диверсии отдавался на самом высоком уровне. В результате катастрофы погибло, за разными оценками от 20 до 100 тысяч человек, среди которых было и местное население, и беженцы с оккупированных районов, и бойцы  подразделений Красной Армии, расположенных в Днепровских плавнях.

      Оборона левобережных районов г. Запорожье продолжалась до 4 октября 1941 года. На смену одному бесчеловечному режиму шел другой. Впрочем, его изуверский характер раскрылся не сразу. Значительная часть населения, еще не зная всей правды о нацизме, приветствовала приход немецких войск как “избавителей” от “безбожных Советов”. Большое значение в формировании этого образа имело то, что в памяти людей старшего поколения “перші німці” –  оккупационные австро-германские войска в 1918 году – отложились как гораздо меньшее зло, по сравнению с большевиками, которым нельзя было простить ни страшного голода 1932–1933 гг., ни преступных репрессий, ни злодеяний против церкви, ни такого же преступного взрыва Днепрогэса.

Стараясь оправдать немецкую агрессию, оккупационная администрация в Запорожском крае с самого начала использовала все поводы к недовольству советской властью, накопившиеся у местного населения за 23 года ее существования. В первом же выпуске оккупационной газеты “Нове Запоріжжя” злодеяния большевиков выстраивались в таком порядке значимости: “Закрили церкви. Застосували кріпацькі закони… В урожайні роки штучно створювали голод (згадайте 1933 рік)”. Как видим, нацистская пропаганда спекулировала, прежде всего, на религиозности, попранной советской властью.

Как отмечает исследователь И. Н. Спудка, “на украинских землях в первые месяцы оккупации немецкая власть старалась показать себя «покровительницей» национальной украинской культуры. В ряде городов возобновили работу театры, музеи, научные учреждения, стали выходить газеты… Агрессор осуществлял не только террор и тотальное уничтожение”, но и проводил политику, “направленную на эффективное превращение Украины в самую богатую и ценную колонию рейха, а ее народа – в источник дешевых и, в то же время, высококвалифицированных трудовых ресурсов”. Свидетельством того, что все действия оккупантов  изначально были направлены на разграбление материальных ценностей, порабощение населения и вывоз природных ресурсов, является директива Геринга, изданная в июне 1941 года, в которой говорилось: “В соответствии с приказом фюрера необходимо предпринять все меры для немедленного и полного использования оккупированных областей в интересах Германии. Все мероприятия, которые могут препятствовать этой цели, должны быть отложены или совсем запрещены”. Безусловно, и действия оккупантов в отношении Православной Церкви, подчинялись этой цели. Впрочем, исходя из тактических соображений, оккупанты, особенно на первых порах, учитывали некоторые интересы населения, чтобы сделать его более восприимчивым к нацистской пропаганде. Это проявлялось, прежде всего, в создании благоприятных условий для восстановления церквей в Запорожском крае, что не могло не вызвать некоторого расположения местного населения.

Николаевская церковь, расположенная в помещении бывшего детского садика возле рынка поселка Южного открылась 30 ноября. К 7 декабря начала действовать церковь на Шестом поселке. В приспособленном помещении находилась восстановленная Филипповская церковь. Открытие Вознесенской церкви в поселке Вознесеновка состоялось в день св. Николая – 19 декабря. Спешно ремонтировалось помещение, отведенное для Покровского собора, духовенство которого к тому времени уже возобновило проведение богослужений во временно приспособленном помещении. Рядом с фундаментом прежнего здания собора, взорванного в начале 1930-х годов, расположилось немецкое “кладбище героев”, действовавшее в течении всего периода немецкой оккупации. Улицы и площади города были переименованы в соответствии с идеологией нового режима: главная улица – имени Карла Либкнехта – называлась теперь по имени нацистского фюрера, площадь Свободы также стала площадью Адольфа Гитлера; однако было возвращено прежнее название Соборной площади возле Покровского собора.

Православные храмы открылись в большинстве сел Запорожской области. Церкви восстанавливались быстрыми темпами, и главная причина того коренилась в огромном религиозном чувстве народа, которое советская атеистическая пропаганда не только не смогла притупить, а наоборот – обострила и довела до состояния экзальтации. Но обустройство храмов оказалось куда меньшей проблемой, по сравнению с дефицитом кадров священно-и церковнослужителей, так как система подготовки духовенства в Украинской ССР не существовала уже в течении длительного времени. Православные духовные семинарии продолжали действовать только в Западной Украине: во Львове, Перемышле и, по состоянию на май 1942 г., Станиславе (ныне Ивано-Франковск). О производимых в этих семинариях наборах учащихся писала запорожская пресса, что, по всей видимости, было актуальным для верующих запорожского края, вопреки отдаленности этих городов. К июлю 1942 года совет Днепропетровского кафедрального Преображенского собора Украинской автокефальной православной церкви организовал шестимесячные богословские курсы по подготовке священников для Днепропетровской области, на которых преподавали  профессора Днепропетровского университета. Вероятно, из-за отсутствия системы религиозного обучения в восточноукраинских областях, организованные автокефалистами курсы не могли не посещать те, кто готовил себя к служению в “греко-славянской церкви” (так тогда называли Русскую Православную Церковь).

В г. Запорожье возобновился выход церковных изданий, о чем свидетельствует “Молитвослов”, изданный Покровским собором “с дозволения немецкой полевой комендатуры”. Вероятно, не без содействия оккупационных властей в 1942 г. в Берлине был выпущен церковный календарь, теперь хранящийся в Запорожском областном краеведческом музее, что свидетельствует об использовании выпускаемых в Германии религиозных изданий в запорожских церквях. Но в целом, из-за извлечения религиозных книг из частных и общественных библиотек и закрытия церковных изданий в 20–30-е годы, существовал острый дефицит христианской литературы: книги переписывались от руки.

Люди массово собирались в восстановленных православных храмах, впервые за многие годы, получив возможность открыто ходить в церковь. Поминовение и молитва во здравие немецкого руководства было непреложным условием ведения православного богослужения на оккупированной территории.

Больше всего людей собирал главный православный храм Запорожского края – Покровский собор. На Покрову, 14 октября 1942 г., его здание было отремонтировано, создан “такий внутрішній вигляд храму, що викликає побожне почуття і дає можливість кожному віруючому забути свої мирські справи і віддатися всемогутньому Всевишньому”. Богослужение проходило с участием как духовенства самого собора – отцов Федора, Андрея, Вячеслава, Макария, так и священников других церквей области. Вместо традиционной трапезы, верующие за свой счет организовали обед для более чем 300 пленных красноармейцев. Очень многолюдными были и богослужения в сельских храмах.

Немецкая администрация объявила главные православные праздники выходными днями; воскресный день, который после сомнительных экспериментов с календарем только в предвоенные годы стал выходным, теперь становится религиозным праздником. Кроме того, разрешалось произведение колокольного звона, запрещенного советской властью еще со времен “антиколокольной кампании”. На Пасху 1942 г. немецкая полевая комендатура допустила перенос рабочих дней с 3 по 5 апреля (пятница, суббота и воскресенье), с тем условием, что “немедленное исполнение важных в военном отношении работ” не должно задерживаться из-за праздников, а субботний день, 4 апреля, необходимо компенсировать выходом на работу в следующее воскресенье – 12 апреля. Делалось послабление даже в отношении “комендантского  часа”: “Церковні відправи можуть відбуватися в страсну п’ятницю та в Великодню неділю за старими звичаями. З цією метою в ніч з четверга на п’ятницю (2-ІV-1942 р.) можна ходити до півночі, а в ніч з суботи на неділю – всю ніч. Одначе населення повинно виконувати правила світломаскування й дотримуватися покою й порядку”. Важным событием в православной жизни Запорожья стал приезд архиепископа Екатеринославского и Мелитопольского Димитрия (Магана) 31 октября 1942 г. О прибытии архипастыря уведомил колокольный звон.

Вечером 31 октября в Соборе служилась всенощная. Церковь была переполнена. Служил сам владыка при участии 12 священников и 4 диаконов (из них – 2 протодиакона). Церковный хор усиливал торжественность богослужения. Не менее торжественно проходила служба и в воскресенье, 1 ноября. Кроме жителей города, в храм прибыло множество народа из пригородных сел. Владыка Димитрий обратился к верующим на украинском языке, утверждая, что “не відіграє ролі, якою мовою відбудеться Служба Божа: церковно-слов’янською, українською чи іншою. Головне – збереження обрядності, передбаченої правилами Церкви Христової”. Во время службы архиепископ возвел одного диакона во священники и одного верующего рукоположил в диаконы, а местный священник о. Михаил был награжден правом носить золотой крест.

Общее оживление православной жизни проявилось и в стремительном росте количества венчаний, обряд которых проходили не только молодожены, но и люди, уже давно “расписанные” по советским законам или живущие в “гражданском браке”. Кроме того, в ЗАГС поступало много заявлений об изменении имен, имеющих советское идеологическое значение, на православные имена. За период с 12 ноября 1941 г. по 1 июля 1942 г. Отдел записи актов гражданского состояния зарегистрировал в г. Запорожье 3189 рождений, 1339 браков, 1334 смертей; прирост населения составил 1855 чел. Национальный состав г. Запорожье по произведенной оккупационными властями переписи заключался в следующем: украинцев – 78 143 чел., русских – 20 693, немцев – 1324, белорусов – 967, татар – 651, поляков – 576, других национальностей – 1021 чел. Исходя из количественного преобладания украинцев, оккупационная администрация во всех сферах гражданского управления допускала использование только украинского языка, наряду с официальным – немецким. Это было составной частью нацистской пропаганды, направленной на формирование образа “дружественной” Германии, которая ведет войну якобы за освобождение Украины из-под “большевистского гнета” и восстановления ее независимости. Тем самым оккупанты заручались поддержкой со стороны украинских националистов, которые приняли активное участие в формировании местной администрации и наполнении ее украинскими кадрами, а вместе с тем, способствовали  украинизации важнейших сфер общественной жизни – школы и церкви.  Оккупационные власти этому не противились, полагая, что украинизация будет способствовать поддержанию у населения негативного образа советской власти.

Проводимая оккупационными властями политика украинизации наиболее отчетливо проявилась во время Шевченковских дней, которые отмечались в г.Запорожье 8–10 марта 1942 года. Исполнение в запорожских храмах “Молитвы за Украину”, украиноязычная проповедь архиепископа Днепропетровского и Мелитопольского Димитрия, а также служение панихиды по Шевченко в Покровском соборе – все это является яркими примерами того, что на оккупированных территориях православное духовенство принимало непосредственное участие в проводимой оккупационным режимом политики украинизации. Однако нацисты допускали украинизацию, разрешали  деятельность церкви и школы лишь настолько, насколько это могло служить целям пропаганды и управления завоеванным населением.

При немецкой оккупации, как и при советской власти, школа оставалась не только отделенной от церкви, но и продолжала выполнять те же идеологические функции, хоть и с измененным содержанием; именно этим, а не соображением повышения всеобщей грамотности, был обусловлен обязательный характер посещения начальной школы. Не произошло и передачи церкви функций регистрации актов гражданского состояния. Сразу же после оккупации г.Запорожье немецкими войсками, 12 ноября, была возобновлена работа ЗАГСа, подчинявшегося городской управе . Церковь рассматривалась оккупантами как некая этнографическая декорация, лишенная самостоятельного влияния на общество и допустимая лишь в той мере, в какой ее можно было использовать в идеологических целях. Поэтому нацистское руководство тщательно следило за тем, чтобы не произошло восстановление вертикали управления православными епархиями. Согласно выводу исследователя Владимира Косыка, немецкая  администрация допускала существование религиозных общин на том основании, что они не будут заниматься политикой и создавать каких бы то ни было препятствий для оккупационных властей. Еще одним важным требованием было то, что границы епархий должны совпадать с пределами созданных оккупационной властью генеральных округов; этот пункт, по сути, предусматривал механизм административного противодействия воссозданию единой структуры управления Православной Церковью в Украине. Оккупанты на первых порах  заимствовали советскую практику стимуляции раскола православия, осуществляемую посредством выделения и противопоставления разных религиозных групп. В период оккупации Русской Православной Церкви был противопоставлен украинский автокефализм, на первых порах получавший поддержку со стороны немецкой администрации. Запрещенная в годы “безбожных пятилеток”, Украинская Автокефальная Православная Церковь начала воссоздавать свою иерархическую структуру.

В течение второй половины 1941 г. происходило формирование Автономной Православной Церкви в Украине во главе с архиепископом Алексием, избранным экзархом Православной Церкви Украины, и Украинской  Автокефальной Православной Церкви, возглавляемой администратором епископа Поликарпом (Сикорским). Тем не менее, после эвакуации экзарха Украины митрополита Николая (Ярушевича) архиепископ Алексий по старшинству хиротонии становился первым среди православных иерархов Украины; именно он, оказавшись в сложнейших условиях, принял на себя окормление украинских епархий. Вынужденный действовать отдельно и независимо от Московской Патриархии, отделенной линией фронта, архиепископ Алексий добивался сохранения и приумножения православия в условиях жесточайшего оккупационного режима, не упуская возможности пользоваться благоприятной для церкви политической конъюнктурой, возникшей вследствие идеологической борьбы нацизма с большевизмом. Его деятельность была бы невозможной без выдерживания последовательной лояльности в отношении нацистской власти, демонстрируемой публично и включаемой непосредственно в богослужение, производимое как самим владыкой, так и находящимся под его началом духовенством.

По мере укрепления церковной организации автономистов и  автокефалистов, расширения территории, находящейся под их духовной юрисдикцией, отношения между ними обострялись. Оккупационная администрация, ранее  провоцировавшая между ними споры, не была заинтересована в том, чтобы это переросло в общественный конфликт, затрудняющий управление  оккупированными землями.

В октябре 1942 года по инициативе автокефалистов была предпринята попытка объединения Автономной Церкви с УАПЦ. 8 октября в Почаевской лавре митрополит Алексий поставил свою подпись под актом о формировании общих органов управления – Всеукраинского Собора, Собора епископов Украины и Священного Синода. Скорее всего, наибольшую заинтересованность в объединении сторон имела оккупационная администрация, по крайней мере, большую, чем сами объединяющиеся стороны; именно немцы вынудили митрополита Алексия, преподававшего каноническое право в Варшавском университете, пойти на столь грубое его нарушение. И, очевидно, вызвано это было тем соображением, что контролировать хоть и централизованную, но все-таки слабую (из-за внутренних конфликтов) структуру проще, чем разрозненные (но сильнее сплоченные) группы. Однако такой структуры не получилось.

В целом же, в Запорожском крае абсолютно преобладала Автономная Православная Церковь, представленная Днепропетровско-Мелитопольской епархией во главе с архиепископом Димитрием (Маганом). Практически полностью исчезла “Живая церковь”; к осени 1942 года многие священники, уклонившиеся в обновленчество, возвратились к православной традиции; отмечается и возвращение “стреченцев” – тех, кто при большевиках “виреклися Бога і на доказ зміни в релігійному питанні топтали посвячені ризи”.

Относительно благоприятный период для восстановления православия в Запорожском крае заканчивался осенью 1942 г.  Крупные поражения на восточном фронте, активизация советского партизанского и подпольного движения в Украине, потеря поддержки со стороны украинских националистических организаций и их переход к открытой конфронтации с немецкими властями – все это выбивало почву из под ног оккупантов и вело к неотвратимому крушению нацизма. И тем сильнее бесноватый фюрер раскручивал маховик террора против местного населения, все более бесцеремонным становилось разграбление  экономических ресурсов и культурных ценностей оккупированных территорий.

Летом 1942 года, в связи с обострившимся дефицитом рабочих рук, усиливается массовый вывоз трудоспособного населения из оккупированных территорий в Германию и возрастает эксплуатация оставшихся трудовых ресурсов. В объявлении от 26 октября 1943 года невыход на работу называлось саботажем, виновник которого подлежит смертной казни. Подвергалось репрессиям (вплоть до расстрелов) и православное духовенство.

Жесточайшая регламентация трудовых повинностей населения имела прямым следствием ограничение посещения православных храмов. Оккупационная администрация издавала распоряжения о запрещении проводить богослужения с участием прихожан во время тех религиозных праздников, которые не предусмотрены в утвержденном властями перечне дней. Кроме того, регламентировалось даже время для похоронных обрядов: “Похороны разрешаются утром до начала работы и по окончании рабочего дня”. Осенью 1942г. нацисты проводят очередную, после “безбожных пятилеток”,  “антиколокольную кампанию”. Согласно распоряжению рейсхкомиссара Украины все церковные и другие колокола, сделанные из бронзы, подлежат конфискации и сдаче в металлолом для обеспечения военной промышленности. Кроме того, на систематическую основу было поставлено разграбление культурных ценностей, прежде всего хранящихся в музеях и библиотеках. С продвижением линия фронта к западу действия оккупационных властей становились все более разрушительными. 7 сентября 1943 года, когда советские войска находились на подступах к г. Запорожье, немецкое командование издало распоряжение об уничтожении во время отступления всех сооружений, имеющих военное и гражданское значение. Так была уничтожена Вознесенская церковь города Запорожье, которая использовалась как наблюдательный пункт.

Гитлеровцы создали систему укреплений на левом берегу Днепра, известную под названием “Восточный вал”. Запорожье превращалось в мощный оборонительный плацдарм. Население, проживающее на этой территории, бесцеремонно сгонялось в зону тыла.

После освобождения Запорожской области от немецко-фашистских захватчиков православная жизнь края оказалась в новых политических и идеологических условиях. Значительная часть церквей, открывшихся в годы оккупации и уцелевших во время боевых действий, продолжали принимать своих прихожан. К планомерному преследованию духовенства Русской Православной Церкви, как во времена “безбожных пятилеток”, руководство СССР уже не прибегало. Хотя советское правосудие не обошло вниманием тех священников, которые служили уж слишком громкие молебны во здравие оккупационной власти. Кроме того, была полностью репрессирована группа запорожских автокефалистов. Союз воинствующих безбожников продолжал формально существовать до 1947 года, когда его сменило на посту научного атеизма Всесоюзное общество “Знание”, поведение которого было куда более уравновешенным, по сравнению с его предшественником. В СССР оставалась незыблемой политическая и идеологическая монополия коммунистической партии, посещение церкви гражданами СССР все также не приветствовалось, и часто было чревато дисциплинарными взысканиями. Однако между государством и церковью все-таки уже была проведена четкая граница, которую каждая из сторон обязывалась уважать и не заходить на чужую территорию.

Православные общины Запорожья 1941-1963 гг.

Николаевский православный молитвенный дом поселка Южный Сталинского района города Запорожья

В 1932 году Николаевская церковь на площади Южного вокзала была снесена по проекту укладки поворотного круга трамвайной линии. Николаевская православная церковь как «оплот тихоновского течения» (сторонников патриарха Тихона) в Запорожье была ликвидирована.

В 1941 году во время немецкой оккупации Запорожья Николаевская православная община восстановилась. Для молитвенных целей было приспособлено бывшее помещение детского сада возле Южного рынка. Первое богослужение прошло 30 ноября 1941 года.

В 1943 г. после освобождения войсками города Запорожья начальник  2-го отделения милиции тов. Карамазин разрешил общине занять под церковь неисправный барак на Южном поселке по адресу: улица Нагорная, № 18. Здание представляло из себя одноэтажное, каркасное домостроение, под железной кровлей. В нем община произвела капитальный ремонт, покрыла железом крышу, положила полы, установила часть просветов, произвела обмазку и побелку потолков, стен с обеих сторон.

В январе 1958 года жилуправление № 9 города Запорожье предписало Николаевской православной общине освободить барак. В феврале 1958 года церковный совет Николаевской православной общины обратился в Сталинский районный Совет местных депутатов трудящихся города Запорожья с ходатайством о разрешении купить дом для использования под храм. Предложения подыскать общине помещение на арендных началах у частников было затруднительным. Уполномоченный по делам Русской Православной Церкви решил разрешение на покупку не давать, а предложил общине взять здание в аренду.

Летом 1958 года оторвавшимся куском потолочной штукатурки приглушило одну из прихожанок, молившихся в Николаевском храме. 16 августа 1958 года общая аварийность барака, который использовался под молитвенный дом, былаподтверждена техническим актом. На основании этого акта 20 августа 1958 году областной исполком временно прекратил церковную службу в этом здании до устранения дефектов. Вот таким образом, власти решили избавиться от Николаевского молитвенного дома. Поскольку в аренду это здание православной общине уже не сдавалось, городской комунхоз начал подготавливать его под квартиры для рабочих.

В мае 1959 года Николаевская православная община освободила молитвенное здание, а церковное имущество было сдано на хранение в Покровскую церковь города Запорожья. С этого времени верующие стали посещать Покровскую церковь, а церковный совет, ревизионная комиссия и двадцатка Николаевской православной общины распались и прекратили свою деятельность. Ходатайства о восстановлении общины после передачи имущества в Покровскую церковь от прихожан николаевского прихода полностью игнорировались. В своих отписках и заключениях местные органы власти указывали, что «четыре действующие церкви города расположены в трех-четырех километрах, религиозные претензии верующих проживающих на Южном поселке обеспечивают. Таким образом, всякие претензии со стороны православных на существование молитвенного здания отдельно на Южном поселке были признаны безосновательными. 4 августа 1959 года Запорожским областным советом депутатов трудящихся было принято решение № 541 «О снятии с учета действующей Николаевской религиозной общины в городе Запорожье».

Филипповский православный молитвенный дом города Запорожья

В 1941 году Филипповская православная община возродилась при содействии немецких оккупационных властей. Для молитвенных целей было приспособлено бывшее помещение ликвидированного Запорожского католического костела на углу улиц Грязнова и Гоголя. После освобождения Запорожья в 1943 году Филипповская церковь так и осталась в стенах бывшего католического костела.

В декабре 1958 года Запорожский пивзавод (располагался по улице Гоголя № 111 в городе Запорожье) направил руководителю молитвенного дома Филипповской православной церкви письмо, в котором указал, что в связи с реконструкцией и расширением пивоваренного завода решением исполкома Горсовета депутатов трудящихся от 4 июня 1958 года, молитвенный дом, подлежит сносу.

На протяжении февраля-марта 1959 года уполномоченные от  Филипповской церкви неоднократно обращались в Запорожский городской совет отменить решение от 4 июня 1958 года о сносе Филипповской церкви и передачи земельного участка, на котором расположен храм, пивзаводу.

Православная церковь Рождество-Богородицкого молитвенного дома поселка Великий Луг города Запорожья

В поселке Великий Луг г. Запорожья в довоенный период православной церкви не было. В 1942 году группа верующих получила разрешение от немецких оккупационных властей на организацию молитвенного дома, в честь Рождества Пресвятой Богородицы. Верующие наняли священника и в частном доме организовали моление.

После освобождения в 1943 году Запорожья от немецкой оккупации община не была закрыта советскими властями. В 1945 году православная община поселка Великий Луг была зарегистрирована как религиозное объединение. В 1946 году верующие приобретенный на свои средства на поселке Великий Луг по улице Набережной дом сельского типа приспособили под молитвенный дом. Его использование продолжалось до начала 1960 -х годов. Управление общиной было возложено на церковный совет.

Священник церкви Рождества Богородицы Захарий Слюсарев в 1945 году за антисоветскую деятельность был осужден на 10 лет, вернулся в 1954 году. Он как опытный церковный служитель продолжил свою службу по укреплению православного прихода своей церкви.

Весной 1961 года исполнительный комитет Ленинского районного комитета депутатов трудящихся г. Запорожья провел очередную проверку церкви на поселке Великий Луг намереваясь найти повод или причину закрыть храм. Предлог для ликвидации православной общины был найден – обустройство медицинского пункта для нужд жителей поселка Великий Луг. Но вскоре городские власти нашли более «пристойный» предлог для закрытия церкви… Решением Запорожского городского совета усадьба Рождества Богородицы церковной общины стала составной частью пионерского лагеря, а такое соседство для подрастающего поколения властями было обозначено как нежелательное.

20 августа 1962 года церковный совет Велико Луговской  Рождества Богородицкой церкви обратился в Ленинский райсовет города Запорожья с ходатайством о соединении православной общины поселка Великий Луг с Николаевской церковью поселка Верхняя Хортица, также прося о помощи в перевозке церковного имущества.

Окончательно ликвидация Рождества-Богородицкой церкви поселка Великий Луг была закреплена 26 октября 1962 года решением исполкома Запорожского областного совета депутатов трудящихся.

Успенский православный молитвенный дом поселка Зеленый Яр Сталинского района города Запорожья

Православной религиозной общины в поселке Зеленый Яр города Запорожья в дореволюционное время и в период 1917 по 1943 год не существовало. Успенский молитвенный дом один из пяти церквей действовавших в черте города Запорожья с 1943 по 1962 год, был расположен в центре рабочего жилого сектора вблизи больших промышленных предприятий «Запорожсталь», «Алюминьтрест», «Днепроспецсталь» и других. 

Летом 1943года группа верующих получила разрешение от немецких оккупационных властей на организацию молитвенного дома на Зеленом Яру.

После освобождения в 1943 году Запорожья от немецкой оккупации община продолжила свою деятельность. В 1945 году Успенская православная община поселка Зеленый Яр была зарегистрирована как религиозное объединение. В 1946 году помещение церкви у верующих было изъято и передано горкоммунхозу для использования по прежнему назначению, а верующим Успенской православной общины предоставлено право приобрести для исполнения религиозных обрядов другое помещение.

В 1947 году Успенская православная община с разрешения местных органов власти за свои средства купила на поселке Зеленый Яр по улице Курортной небольшой жилой дом, переоборудовала его для молитв и пользовалась зданием вплоть до момента своей ликвидации.

Несмотря на незначительную вместимость, здание по своей доходности относилось к группе высокодоходных городских церквей. Верующие активно посещали церковные службы, среди которых было немало молодежи. Управление общиной было возложено на церковный совет.

Руководители церковных общин были под постоянным присмотром властей, которые контролировали деятельность религиозных обществ на местах. При этом собирались компрометирующие материалы на членов общины, которые в дальнейшем могли пригодиться в «привлечении к ответственности» за нарушения советского законодательства, регулирующего деятельность религиозных обществ.

Таким образом, выявленные так называемые «нарушения» на протяжении 1960-62 годов послужили основанием к закрытию Успенской православной религиозной общины поселка Зеленый Яр в городе Запорожье.

В Успенской церкви 5 ноября 1962 года произошел случай, который заставил власти принять незамедлительные меры к ликвидации прихода. Так, после одной из служб в храме, один из верующих, личность которого властями не была установлена и отмечен как «неизвестный», проводил беседу антисоветского характера. В связи с этим, до уточнения обстоятельств, при которых неизвестный выступал, и для выявления виновных лиц из числа церковного Совета создавших возможность неизвестному к выступлению, уполномоченный по делам Православной Церкви объявил о прекращении в молитвенном здании церковной службы с 16 ноября 1962 года. Представители Успенской общины, опасаясь уголовной ответственности за так называемые «нарушения последних лет», были вынуждены подписать ходатайство об объединении их прихода с Запорожской городской соборной Покровской церковью.

Имущество и ценности Успенского молитвенного дома 7 декабря 1962 года были перевезены представителями Успенской православной общины и сданы по акту в Покровскую церковь. После этого молитвенное здание общины верующими было передано горкоммунхозу, которое впоследствии было приспособлено под городскую участковую библиотеку.

Последняя точка в истории Успенской православной общины  была поставлена 6 февраля 1963 года. Совет по делам Русской Православной Церкви при Совете Министров СССР постановил поддержать предложение исполкома Запорожского областного Совета депутатов трудящихся относительно ликвидации

Успенской православной религиозной общины поселка Зеленый Яр в городе Запорожье, по причине объединения с другой общиной и прекращения самостоятельной деятельности.

Покровский православный молитвенный дом города Запорожья

Во второй половине 1940-х годов Покровская церковь находилась на улице Михеловича (ныне Горького) №90 в здании крытого рынка Слободского базара (на Малом рынке). Запорожский областной исполком 31 марта 1948 года принял решение об изъятии этого помещения у религиозной общины Запорожского Покровского православного молитвенного дома принадлежащее торгующим организациям, занятое верующими для молитвенных целей. Покровской общине местными властями было предоставлено право на покупку взамен изъятого другого здания.

Так как приобретенный дом по своему первоначальному назначению являлся жилым помещением, его необходимо было приспособить под молитвенный дом для нужд прихожан. Поэтому представители церковного общины обратились в Запорожский Городской совет и другие госорганы (архитектурный отдел, пожарные) за разрешительными документами на проведение реконструкции (переоборудование) дома под православный храм. Таким образом, выполнив все предусмотренные законом условия и требования на переоборудование, Покровская община приступила к проведению строительных работ. Но в сентябре 1950 года, когда работы по обустройству Покровского храма были в большей степени окончены, разгорелся грандиозный скандал — «ЧП» республиканского уровня. На устах партийных работников из Киева гремело: «Кто разрешил в советском Запорожье строительство церкви?» Испугавшись репрессий, Запорожский Городской совет отменил все ранее выданные разрешения на переоборудование жилого дома под храм, и потребовал под давлением вышестоящих партийных органов приведения дома в первоначальный его вид.

В Запорожье из Киева был прислан специальный уполномоченный, дабы выяснить обстоятельства дела, как говорится, на месте. Чем закончилась эта история еще предстоит выяснять. В истории Покровской церкви послевоенного периода еще много белых пятен и исследователям предстоит много работы… Но в документах Успенской православной общины города Запорожья за 1962 год указывалось о том, что Запорожская Покровская соборная церковь располагает молитвенным зданием вместимостью на 1000 человек и находится в центре города Запорожья.

Таким образом, мы можем предположить, что  переоборудование Покровского православного молитвенного дома было завершено, и он принял своих прихожан.

Современная история Запорожской Епархии

Современная история Православия на Запорожской земле начинается 20 июля 1992 года, когда решением Священного Синода Украинской Православной Церкви под председательством Его Блаженства, Блаженнейшего Владимира, Митрополита Киевского и всея Украины учреждена Запорожская епархия, территория которой ранее была в составе Днепропетровской епархии. Географически границы вновь созданной епархии совпадали с  административными границами Запорожской области. Решением того же  Священного Синода Правящим архиереем с титулом Запорожский и Мелитопольский определено было быть епископу Василию (Злотолинскому). Дважды на непродолжительный период было учреждено Вольнянское викарство. С июля 1994 года по апрель 1995 года (епископ Пантелиимон (Романовский)) и с ноября 2008 по апрель 2009 (епископ Иосиф (Масленников)). После владыки Василия епархией управлял епископ Иосиф (с апреля 2009г по декабрь 2010г), которого решением Священного Синода Украинской Православной Церкви 23 декабря сменил архиепископ Лука (Коваленко).

Вначале епархия имела 8 приходов и ее клир составлял 12 священнослужителей. В 2007 году Решением Священного Синода из состава Запорожской была выделена Бердянская епархия. В состав Запорожской епархии вошли города Запорожье, Энергодар, Мелитополь, районы Новониколаевский, Вольнянский, Запорожский, Великобелозерский, Каменко-Днепровский, Михайловский, Ореховский, Мелитопольский, Веселовский.

В 1992 году — раскол украинского Православия — боль всей Православной Церкви. Вне спасительной ограды Церкви оказались наши единокровные, единоверные братья и сестры. Цель и пастырская обязанность – указать на ошибки и вернуть заблудших в церковную ограду. Именно в таких реалиях и началось возрождение Православия на богоспасаемой Запорожской земле.

 

Первый архипастырский визит на Запорожскую землю Предстоятеля Украинской Православной Церкви Блаженнейшего Владимира, Митрополита Киевского и всея Украины состоялся в 1994 году. Это было в истории епархии тяжелое время. Гидра раскола многочисленными головами «самостийников», «национально свидомых» ура-патриотов при поддержке власть имущих всеми силами пыталась уничтожить каноническое православие в его колыбели на Запорожской земле, земле казаков. Отказывали в регистрации вновь созидаемым общинам, создавали бюрократические препоны при передачи строений и земли для строительства храмов, тайно перерегистрировали уставы приходов в раскольническую юрисдикцию, были и откровенные попытки сорвать визит  блаженнейшего. И вот все верующие Запорожской епархии объединились вокруг

Предстоятеля Украинской Православной Церкви. Такая сила, такая мощь, а наипаче соборная молитва показали недоброжелателям истинность и необоримость канонического православия.

Второй визит Митрополита Киевского и всея Украины на Запорожскую землю состоялся по случаю проведения Первой в мире Международной духовно-светской научно-практической конференции «Аще возможно будьте в мире со всеми..». Как почетный глава комиссии ООН по вопросам подготовки торжественного празднования 2000-летия Рождества Христова Блаженнейший Владыка стал председателем оргкомитета конференции. Владыка Василий, был сопредседателем этого научного форума, в котором приняли участие весь епископат Украинской Православной Церкви, представители епископата Русской и Грузинской Православных Церквей, государственные деятели, научная и творческая интеллигенция.

 

По общему мнению всех участников конференции она прошла на самом высоком уровне, а те вопросы, которые обсуждались на ней, на многие годы определили духовнонравственное развитее общества в свете Божественной Истины Православия.

Следующий визит Блаженнейшего Владимира, Митрополита Киевского и всея Украины в 1999 году был приурочен к чину канонизации новомучеников и исповедников Запорожской епархии. Материалы, которые при содействии СБУ по Запорожской области были подготовлены епархиальной комиссией по канонизации святых. Так у запорожцев появились новые ходатаи и молитвенники у Престола Живоначальной Троицы во главе со священномучеником Архиепископом Сергием (Зверевым).

С архипастырским визитом Его Блаженство побывал и в 2009 году, когда освятил место под строительство Владимировского храма.

Тяжелым наследием государственного атеизма на Запорожской земле было отсутствие святынь. А ведь почитание святых икон и мощей, благоговейное и трогательное отношения к ним верующего человека является особой отличительной чертой Православия. И возрождение духовной жизни начинается со святынь.

И в Запорожской епархии в 1996 году при огромном стечении народа в Покровском кафедральном соборе, находящимся в то время в районе Малого рынка, состоялась торжественная установка раки с частицами мощей всех преподобных отцов Киево- Печерских и других особо чтимых святых. Навсегда незабываемыми в памяти православных запорожцев останутся те трогательные и великие мгновения прикосновения к святыням, которые по милости Божьей и трудами правящего архиерея стали возможны.

В 1997 году во время конференции «Аще возможно будьте в мире со всеми…» Запорожскую епархию посетила Икона Божьей Матери «Призри на смирение», а в 1998 году запорожцы встречали Зимненскую икону Богородицы. 

Ознаменовался 2002 год посещением святых мощей преподобного Агапита Печерского и великомученника и целителя Пантелеимона. В 2004 – «Феодоровская-Костромская » икона Божьей Матери, писанная по преданию Самим Апостолом и Евангелистом Лукой. Чудотворная икона святителя Николая из Чернобыля была принесена для поклонения в 2005 году, а великая святыня Православия Десница Пророка Предтечи и Крестителя Господня Иоанна была торжественна встречена и перенесена в Свято Андреевский кафедральный собор города Запорожья в 2006 году. Кафедральный город встречал раку с честной главой Апостола и Евангелиста Луки в 2007 году. А через год в период празднования 1020-летия Крещения Руси ко Всемирному Крестному ходу «Под звездой Богородицы» могли присоединиться все желающие запорожцы и пройти хотя бы малое расстояние в этом торжественном шествии.

Кроме этого Запорожскую епархию посещали такие всеправославные святыни, как честная глава вмц. Анастасии Узорешительницы и вмч. Димитрия Солунского (Греция). Поклонится этим святыням пришли тысячи запорожцев и жителей региона. Богоспасаемый запорожский край не оставляет и Царица Небесная через Свои чудотворные иконы. Накануне Успения Божией Матери запорожцы встречали образ Божией Матери Молченский, святыню Рождества Пресвятой Богородицы Молченского Путивльского женского монастыря. А накануне главного праздника Запорожского края – Покрова Богородицы – Пустынно-Глинскую икону Рождества Пресвятой Богородицы из Глинской пустыни. Эти чудотворные иконы побывали во всех благочиниях епархии.

 

В 2011 году на праздник Крещения Господня, Высокопреосвященнейшим Лукой, архиепископом Запорожским и Мелитопольским, было совершено Великое освящение вод Днепра, это событие журналисты назвали «Запорожский Иордан», В нем приняли участи около десяти тысяч человек. Так положено начало новой доброй традиции для жителей Запорожья.

В 2012 году на второй день Святой Пасхи 16 апреля зародилась еще одна традиция – проведение праздника “Великдень на Хортице”. Праздник был организован по инициативе городского головы Александра Сина и по благословению Архиепископа Луки, и направлен на восстановление доброй традиции дореволюционного Александровска (проведение народных гуляний во второй день Пасхи). Началу праздника предшествовал общегородской крестный ход от Никольского храма, что на ул.Кремлевской, до сечевой церкви Покрова, что на о.Хортица. В Покровском храме был отслужен Пасхальный молебен, после которого Высокопреосвященнейший Лука поздравил всех горожан, пришедших на праздник: «Делитесь своей радостью, не забывайте тех, кто не может вместе с вами быть в храме и здесь, на острове. Передайте им хотя бы частичку того ликования, которое охватывает наши сердца». Кроме этого в программу праздника входили народные гуляния, а для детворы народные мастера Запорожья проводили мастер-классы.

 

Обители Запорожской епархии

Мелитопольский мужской монастырь святого Саввы Освященного

Входит в число новообразованных монастырей Украины. Решение о его образовании было принято 24 декабря 1994 года на заседании Священного Синода УПЦ. Но, несмотря на сравнительно молодой возраст, он является первым монастырем, основанным на территории Запорожской и Мелитопольской епархии. Наместником и строителем нового монастыря был назначен иеромонах Тихон (Масленников), которому поручалось организовать обитель по месту своей службы – в с. Терпение Мелитопольского района. В первые месяцы деятельности монастыря братия его составляла всего 3-4 человека.

В марте 1995 г. иеромонах Тихон, оставаясь наместником, одновременно был назначен настоятелем храма Усекновения Главы Иоанна Крестителя в г.Мелитополе, таким образом, этот храм фактически стал подворьем монастыря, а постоянное пребывание там настоятеля переместило из села Терпение туда и сам монастырь. В мае 1995 г. Началось строительство первого одноэтажного корпуса. В строительстве немногочисленной братии помогали прихожане храма. Стройка продолжалась всё лето и осень 1995 г. Кроме находящейся в с. Терпение братии, в Мелитополе появились новые насельники. В октябре их было уже 12 человек. За неимением жилой площади братия ночевала в храме. 8 ноября 1995 г. Был заселен новопостроенный корпус, где было всего три четырёхместных братских келии. Сейчас в этом здании находится монастырская пекарня. К первому престольному празднику монастыря – 18 декабря, в день памяти прп.Саввы Освященного, наместником монастыря был совершен первый постриг. На Рождество Христово 1996 г. в монастыре уже служили три иеромонаха и четыре диакона. 22 марта 1996 г., в Великий пост, в монастыре был совершён второй монашеский постриг. В апреле 1996 г. Было начато строительство нового двухэтажного корпуса. В этом здании размещена просфорня, гараж и общежитие для трудников. К этому времени в монастыре было уже около 20 человек братии. С июля 1996 г. братия монастыря начинает чтение неусыпаемой Псалтыри.

Наместником монастыря 31 октября 1996 г. был назначен иеромонах Борис (Масленников). Последующие два года, в связи с острой нехваткой в епархии священников, иеромонахи монастыря обслуживали более 15-ти приходов. В этот период число братии увеличилось до 35 человек и многие из них были представлены к рукоположению в священный сан. Преосвященным Епископом Василием, священноархимандритом монастыря, 4 апреля 1997 г. был совершен монашеский постриг восьми человек. Этим постриженикам были даны имена восьми новопрославленных Оптинских старцев. На Пасху 1997г. Наместник монастыря иеромонах Борис возведён в сан игумена. В течение 1998 г. число братии увеличилось до 45 человек.

В 2002 году было принято решение расширить монастырский храм, который уже не мог вместить всех молящихся. В начале года братия начала возведение нового трехпрестольного храма вокруг старого, в котором за время строительства служба не прекращалась ни на один день И, наконец, в 2005 году богоугодное дело было завершено и 2 октября правящий архиерей – Владыка Василий освятил новый храм и отслужил божественную Литургию в сослужении  монастырского священства. Центральный придел был освящен в честь иконы Божией Матери «Призри на смирение», северный – в честь Усекновения главы Иоанна Предтечи, а южный – в честь небесного покровителя монастыря, святого Саввы Освященного.

В 2007 году был построен и освящен крестильный храм в честь Введения во Храм Пресвятой Богородицы, с купелью для полного погружения крещаемых. В это же время, всего за один год, своими силами было построено здание реабилитационного Центра для людей с алкогольной, игровой и наркотической зависимостью.

В 2009 году было построено еще одно здание, в котором размещена гостиница для паломников, учебный храм, с двумя приделами в честь св. страстотерпцев князей Бориса и Глеба и учителей словенских Кирилла и Мефодия. Храм находится рядом с аудиториями воскресной школы. На подворье монастыря сооружена часовня Николая Чудотворца, под которой располагается усыпальница с останками первой схимонахини монастыря Ревекки. Закончено строительство нового административного здания, в котором размещены: конференц-зал, духовно-просветительский центр «Спасение», редакция журнала «Колокол», иконописная мастерская, спортзал для детей воскресной школы. Открылась новая прачечная, новые мастерские и склады. В 2011 году начато строительство пчеловодческого комплекса, закуплено 14 семей пчел.

 Свято- Елисаветинский женский монастырь

По благословению архиепископа Запорожского и Мелитопольского Василия в 1997 году был образован женский монастырь, названный в честь святой Великой Княгини Елисаветы. По ходатайству Владыки Василия монастырю подарили здание бывшей районной больницы на 120 мест. По проектам архитекторов и специалистов был выполнен капитальный ремонт. Благодетели подарили монастырю купол и крест. Монастырю выделено 4 га земли.

В 1998 году, по представлению владыки Василия решением Священного Синода УПЦ игумения Ирина (Скотарь) назначается настоятельницей новосозданного Свято-Елисаветинского монастыря Запорожской епархии. Изначально монастырь располагался в селе Жовтневое, но затем переехал в село Камышеваха. Под руководством матушки Ирины сестры трудились не покладая рук. На территории монастыря начато строительство храма, посвященного Всем Небесным Силам. Сегодня в монастыре построен гостиничный корпус на 40 мест. Строится большое овощное хранилище, гаражи, плотницкая. При монастыре есть 3 подворья, где ежедневно совершаются службы, 2 скита, при которых также есть земли и условия для содержания живности и пасеки.

Все хозяйственные работы выполняют насельницы монастыря. Специальности и трудовые навыки, приобретенные в миру до поступления в монастырь, помогают им при выполнении послушаний. Среди насельниц монастыря есть врачи, учителя, инженеры, музыканты, художники, лаборанты, продавцы, повара, огородницы, водители монастырских машин, швеи и работники других специальностей. Трудиться на огородах очень помогают паломники.

После капитального ремонта внутри здания были созданы два Храма с Престолами во имя иконы Божией Матери «Всецарица» и преподобномучениц Елисаветы и Варвары, которые были освящены правящим Архиереем.

Главной достопримечательностью и богатством монастыря является местночтимая чудотворная икона Божией Матери «Всецарица», которая обладает даром исцеления онкологических, сатанинских недугов и других болезней. Десятки людей, которые с верой приложились к этой иконе и помазались святым елеем от лампады, получили исцеления. Икона является точным списком с чудотворной иконы Божией Матери «Всецарица», которая находится на Святой Горе Афон в греческом Ватопедском монастыре. В монастыре есть местночтимая чудотворная икона преподобномученицы Елисаветы и инокини Варвары.Святой елей от их лампады также обладает даром исцеления.

К достопримечательностям монастыря относится ковчежец с частицами мощей 50 святых угодников Божиих и ковчежец с частицами разных святынь.

Святого Иоанна Богослова женский монастырь

Построен в 2011 году и в том году освящен, открыт решением Священного Синода УПЦ от 14 июня 2011года (журнал №37). Расположен в Новониколаевском р-не, пгт. Терноватое. В монастыре живет одна монахиня. На службу приходят жители села. При монастыре открыта воскресная школа для детей.

Духовные сердца епархии

Духовным сердцем каждого православного человека является храм. И за 20-ти летнюю историю Запорожской епархии были восстановлены или созданы сотни храмов. Но духовным сердцем епархии является кафедральный собор. Особой милостью Божьей в Запорожской епархии в унисон бьются два сердца — это Андреевский кафедральный и Покровский архиерейский соборы.

Началом реконструкции кинотеатра им.Т.Г Шевченко в Андреевский  кафедральный собор при непосредственном участии и финансовой поддержке Героя Украины, президента ОАО «Мотор Сич» Богуслаева В.А. был ознаменован  2000 год. Задуман он был в виде креста с большим центральным куполом и двумя малыми куполами по бокам, с высокой колокольней и просторным центральным алтарем. Собор включает три придела, центральный – в честь апостола Андрея

Первозванного, правый – в честь преподобного Серафима Саровского и левый – во имя праздника Благовещения Пресвятой Богородице.

Уже в 2001 году, на праздник Рождества Христова владыка Василий освятил новый Андреевский кафедральный собор, после чего отслужил первую праздничную Литургию, на которой церковными наградами были отмечены строители Собора. Целый день и всю ночь не закрывались врата, потому что нескончаемым был поток людей, желавших помолиться в новом Соборе. С этого момента, как бы «оживившего» храм, работы по его воссозданию пошли еще быстрей. Ныне купол Собора украшает ажурное семиярусное паникадило на 140 свечей. В сентябре этого же года была выстроена колокольня, в которой  установлены специально привезенные из Киева колокола. Собор обрел свой голос. Теперь над городом зазвучала священная музыка Церкви Христовой. Рядом с храмом в 2003г. был установлен и освящен пятиметровый памятник святому апостолу Андрею Первозванному известных запорожских скульпторов Н.С. Соболя и Н.Н. Соболя. Памятник и храм образовали единый архитектурный комплекс, а место, где воздвигнут памятник, стали называть площадью Андрея Первозванного.

Покровский собор, был разрушен большевиками в 30-е годы ХХ века. Внешний облик и месторасположение Покровского храма полностью совпадают с бывшим Александровским (ныне Запорожье) кафедральным собором. Чтобы воссоздать в первозданном виде церковь, главные проектанты собора из института «Запорожгражданпроект» изучили исторические архивы Москвы и Санкт-Петербурга. Строительство почти точной копии разрушенного собора началось в 1993 году и продолжалось 14 лет. 53-метровый Покровский кафедральный собор специалисты называют одним из красивейших в стране. Архитектор Дмитрий Романов нашел фотографии собора стоявшего на этом месте до Октябрьской революции 1917 года, в Санкт-Петербурге, в Синодальном архиве. Был изучен многовековой опыт церковного проектирования. Покровский кафедральный собор, который располагался на Соборной площади Александровска в конце XIX в. — начале XX в., воссоздан в его первоначальной красе. Эксперты считают  строительство собора и реконструкцию прилегающих зданий началом возрождения исторического центра города. Освящение уже отреставрированного собора совпало с годовщиной освобождения города от фашистских захватчиков и Днем Запорожского казачества – 14 октября 2007 года. После литургии состоялся крестный ход, во время которого архиепископ Василий и епископ Варнава, управляющий Бердянской епархией, освятили стоящий при входе в собор монумент Пресвятой Богородицы – Покров. В мае 2010г. городской площади, где находится Покровский собор возвращено историческое наименование: «площадь Соборная».

Свидетельствовать о Слове

Одной из главных задач Правящих архиереев и всего духовенства епархии было не только строительство и возрождение храмов, но и забота о том, чтобы наполнить эти храмы, выйти за церковную ограду, донести до людей далеких от Церкви Свет Христова Евангелия. И СМИ являются необходимейшим инструментом в деле благовестия. Информационная деятельность – это особая область церковного служения. Девятнадцать лет назад вышел в свет первый номер православной газеты Запорожской епархии «Запорожье Православное». В 2000 году газета стала общеукраинской и изменила название на «Летопись Православия». Можно сказать, что газета стала действительно народной, широко читаемым православным периодическим изданием в нашем Отечестве, в ближнем и дальнем зарубежье. На ее страницах печатаются материалы, побуждающие читателя задуматься о духовно-нравственных ценностях, показывающие примеры жизни наших сограждан в их противостоянии злу, бездуховности, в их стремлении сохранить и укрепить традиционные семейные ценности, православную веру в нашем Отечестве. Авторами газеты «Летопись Православия» являются иерархи нашей Церкви, священнослужители, государственные и общественные деятели, известные писатели, ученые. Г лавная задача газеты – противостоять вызовам времени и секулярного общества и постоянно напоминать, что является главным в жизни человека. «Летопись Православия» всегда находилась в стороне от политических драк и информационных войн. За эти годы газета приобрела много читателей, причем самых разных: от известных ученых, деятелей искусства и политиков до учителей, священников, многодетных родителей. В каком-то смысле, газете пришлось взять на себя миссию посредничества между верующими и неверующими, между людьми разного уровня достатка, между Церковью, обществом и государством. «Летопись Православия» заслужила высокую оценку священноначалия и в 2004, 2005, 2006, году была удостоена награды «Золотое перо», как лучшее епархиальное издание. А в 2007 году на Рождественских чтениях в городе Москве была признана лучшей епархиальной газетой всей полноты Русской Православной Церкви. Оперативность, доступность, честность и объективность – вот те основополагающие принципы ведения информационной политики владыки. Что касается епархиальных медиаресурсов, то здесь основная задача, поставленная Высокопреосвященнейшим Лукой перед отделом – построение единого информационного пространства всей епархии.

Помимо общеепархиальной газеты в городе Мелитополе выпускается журнал «Колокол» и его детское приложение «Колокольчик». Выпуск приходских листков плавно перешел в издание полноценных приходских газет. Ярким примером которых является газета Запорожского храма во имя Петра и Февроньи «Грона».

На местных телеканалах выходят старейшая информационно просветительская программа «Колокола Православия» (ТВ-5), где пребывающий на покое архиепископ Василий отвечает на вопросы зрителей и новая программа «Под Покровом Богородицы» на ТРК «Алекс», где правящий архиерей Высокопреосвященнейший архиепископ Лука делится сокровищами православной мудрости со зрителями, кроме того в передаче освящаются все центральные события епархии.

С 2008 года начал действовать официальный сайт Запорожской епархии, который находится по адресу www.hram.zp.ua . С января 2011 года Архиепископ Лука сам непосредственно участвует в редактуре и модерации сайта и по его благословению все новости оперативно появляются в новостной строке.

В декабре 2011 года состоялась презентация официального видеоканала Запорожской епархии Украинской Православной Церкви на портале YouTube — «Православные новости Запорожья» «orthodoxnewsZ». Первый сюжет, с которого начинается видеоканал это первая служба на Запорожской кафедре Владыки Луки, а дальше события расставлены по хронологии, до сегодняшних дней. Главная задача веб-ресурса – показать все стороны церковной жизни, а потому создатели не намерены ограничиться лишь официальной информацией. На канале будут представлены и материалы о жизни епархий, и актуальные комментарии, а в перспективе планируется производство собственных фильмов в формате, адаптированном для интернет  аудитории.

Попечение о человеческом здоровье

Попечение о человеческом здоровье – душевном и телесном – искони является заботой Церкви. Однако поддержание физического здоровья в отрыве от здоровья духовного не является безусловной ценностью. Господь Иисус Христос, проповедуя словом и делом, врачевал людей, заботясь не только об их теле, но наиболее о душе, а в итоге – о целостном составе личности. По слову Самого Спасителя, он врачевал «всего человека» (Ин. 7. 23). Православная Церковь с неизменно высоким уважением относится к врачебной деятельности, в основе которой лежит служение любви, направленное на предотвращение и облегчение человеческих страданий.

Деятельность Церкви, направленная на провозглашение слова Божия и преподание благодати Святого Духа страждущим и тем, кто о них заботится, составляет суть душепопечения в сфере здравоохранения.

Главное место в нем занимает участие в спасительных Таинствах, создание в лечебных учреждениях молитвенной атмосферы, оказание их пациентам многоразличной благотворительной помощи. Именно для этой цели и созданы в епархии больничные храмы. А начиналось все с открытия в различных лечебных учреждениях молитвенных уголков, комнат. По мере развития Запорожской епархии увеличилось и количество больничных храмов. Важную задачу поставил перед всеми благочинными епархии нынешний правящий архиерей Высокопреосвященнейший архиепископ Лука, сам врач по светскому образованию, добиться того чтобы в каждой больнице действовала больничная церковь. В настоящее время в кафедральном городе в каждом крупном лечебном учреждении есть свой домовой храм, для оперативного управления больничные храмы были выделены в отдельное благочиние.

Церковь и казачество

Запорожье традиционно считается историческим и духовным центром украинского казачества. Это предопределило центральное место нашего края в возрождении казачьего движения в Украине. На протяжении веков казаки не мыслили себя вне Православной Церкви, их духовное возрастание неизменно было связано с традицией христианского воспитания. Историческое казачество видело великую цель своего существования – защита и распространение Православия, а сами казаки считали себя православным воинством -«лыцарством». Поэтому неудивительно, что с возрождением современного казачества, подавляющее большинство казаков Запорожского края провозгласили себя чадами Украинской Православной Церкви, и Запорожское духовенство, со своей стороны, не оставило их без своего пастырского окормления. И хотя современное казачье движение раздроблено, Церковь остается открытой к сотрудничеству со всеми казачьими организациями, исповедующими верность каноническому Православию.

Запорожское духовенство приобрело богатый опыт взаимодействия и сотрудничества с казачеством. Как следствие, во многих казачьих организациях присутствие священника стало обязательным для признания легитимности войсковых казачьих рад, принятия казачьей присяги и прочих официальных мероприятий, а казаки начали активно участвовать в охране православных храмов и обеспечении порядка во время церковных праздников.

Но основной пастырской задачей для казачьего духовенства стало воцерковление самих казаков. Для координации деятельности казачьего духовенства в Украине 24 ноября 2009 г. на заседании Священного Синода УПЦ было принято решение о создании Синодального отдела по делам пастырской опеки казачества Украины и духовно-физического воспитания молодежи (журнал №61), который на тот период возглавил епископ Запорожский и Мелитопольский Иосиф. С этого же времени при Запорожской епархии начал действовать отдел духовного окормления казачества, который объединяет священников, ведущих пастырскую работу с казаками Запорожья.

В Запорожье по благословению Предстоятеля УПЦ Блаженнейшего Митрополита Владимира 28 мая 2010 г. прошел Первый Международный семинар епархиальных отделов по делам пастырского окормления казачества. На семинар прибыли архиереи из России и Белоруссии: епископ Павлово-Посадский Кирилл, викарий Московской епархии, председатель Синодального комитета РПЦ по взаимодействию с казачеством и епископ Речицкий Леонид, викарий Гомельской епархии Белорусского экзархата РПЦ. В семинаре участвовали представители духовенства, окормляющего казачество, из 17 епархий Украины. На семинаре гости из России и Белоруссии поделились опытом окормления казачества в их странах, были рассмотрены вопросы сотрудничества и координации деятельности епархиальных отделов по окормлению казачества УПЦ, а также предложены и утверждены для работы Методические рекомендации по духовному окормлению казачества. Синодальный отдел по делам пастырской опеки казачества Украины 13 октября 2010г. совместно провел первую международную конференцию «Церковь и казачество: аспекты взаимодействия в истории и современности». Конференция поставила перед собой задачу рассмотреть историю и современность казачества в контексте православного мировоззрения, чтобы указать на то, что казачество немыслимо без Православия, как в историческом прошлом, так и в современном мире.

Эти мероприятия стали знаковыми в определении места Православной Церкви в современном казачестве, были намечены пути воцерковления казаков и возрождения православных традиций в казачьих организациях не только  Запорожья, но и всей Украины.

Сегодня духовенство Запорожской епархии активно участвует во всех главных мероприятиях, проводимых казачьими организациями. Среди них следует выделить ставшие традиционными проведение на острове Хортица ежегодной Казачьей Тризны по погибшим казакам всех поколений, собирающей представителей большинства казачьих организаций Украины, чтобы молитвенно почтить память своих собратьев-казаков, и Всеукраинский казацкий фестиваль «Покрова на Хортице».

Благодаря усилиям Высокопреосвященнейшего Луки, архиепископа Запорожского и Мелитопольского, 22 декабря 2011г. между Запорожской епархией и историкокультурным заповедником «Хортица» был заключен договор, согласно которому в казачьей церкви Покровы Пресвятой Богородицы культурно-исторического центра «Запорожская Сечь» начало совершаться православное богослужение. Теперь можно говорить не только о культурно-историческом значении казачьего храма на о. Хортица, который является точной копией сечевой казачьей церкви, но и о его духовном влиянии на возрождение запорожского казачества.

Духовное образование

Главная составляющая духовного образования есть сама духовность, то есть умение не говорить о Христе, о Церкви, а жить во Христе и в Церкви. Без духовного благословения и водительства Церкви оказались расшатанными и подорванными во всех структурах народной жизни вековые нравственные устои, без которых ни государство, ни народ существовать и процветать, не способны. Перед нами стоит великая, ответственная и святая задача – вернуть нашему народу его православные традиции, веру отцов и противостоять той миссии, которую сегодня осуществляют различные миссионеры, секты, пытаясь заполнить тот духовный вакуум, который образовался в результате семидесятилетнего воспитания народа в духе безверия, отрицания духовных ценностей.

В лице своих пастырей и мирян Церковь должна сама идти навстречу современному человеку, находящемуся в состоянии мировоззренческой религиозной растерянности, чтобы помочь ему избавиться от расставленных всюду сетей лжерелигиозных и антицерковных учений.

История развития духовного образования в Запорожской епархии начинается с периодических лекций священнослужителей в различных ВУЗах. Но по мере становления духовного образования самих священнослужителей, несения слова Божия в студенческую среду стало приобретать постоянный характер. В начале преподавание теологии носило факультативный характер. Но затем теология стала одним из предметов который входит в программу обучения студентов. Флагманом богословского образования в Запорожском регионе является Классический Приватный университет, при котором существует кафедра теологии. Кафедра занимается не только преподаванием, но и ведет научно-практическую деятельность, совершенствует методику изложения основ богословских наук, оказывает консультативно-методическую помощь, а в 2012г. кафедра получила лицензию на подготовку специалистов по направлению богословие (православная теология). Кроме того преподавание ведется и в Мелитопольском педагогическом университете.

С приходом на запорожскую кафедру, Архиепископ Лука одним из первоочередных дел определил для себя духовное образование будущих врачей и сейчас по договоренности с ректоратом Запорожского Государственного медицинского университета, читает курс «Биоэтики» студентам — медикам.

Говоря о духовном образовании нельзя обойти и духовное образование детей. В 2007 году на базе Запорожского института усовершенствования преподавателей при содействии Запорожской епархии был разработан и апробирован курс «Основы православной культуры», который в качестве эксперимента факультативно преподавался в школах города Запорожья. По результатам эксперимента курс получил государственную регистрацию. И сейчас институт ведет подготовку педагогов для преподавания данного предмета с выдачей свидетельства государственного образца.

Дети в храме

Дети в храме – всегда желанные постояльцы. Именно постояльцы, а не гости – ребенок должен воспитываться в вере с первых дней существования на земле, так еще с утробы матери дитя участвует в общении и единении с Богом через материнскую молитву, через принятие святого Причастия. Однако ребенок подрастает, и у семьи возникает вопрос: а как дальше воспитывать ребенка в вере, что и в каком возрасте ему уже нужно и полезно знать? Да и способны ли мы сами разобраться хотя бы в основах богословских наук? Эти и многие другие вопросы призвана решить воскресная школа, которая создается при храмах с целью научить, развить, воспитать дитя в вере. То есть помочь семье в осуществлении воцерковления ребенка. Особой заботой Правящих архиереев Запорожской епархии были воскресные школы.

С 2009 года в Запорожье проходят слеты воскресных школ Запорожской епархии. Начинается праздник молебном, после чего участников ждет обширная программа, которая включает спортивные и танцевальные соревнования, конкурс рисунков на асфальте, конкурс на лучший букет, викторину и многое другое.

В 2011 году Высокопреосвященный Лука, архиепископ Запорожский и Мелитопольский, в Покровском архиерейском соборе города Запорожья совершил первую детскую Божественную Литургию в честь праздника Рождества Христова. Особенность детской Литургии заключалась в том, что во время службы к пению и чтению на клиросе и в храме, а также к выполнению обязанностей пономарей были привлечены дети из Воскресных школ Запорожской епархии. Цель детского Богослужения – заинтересовать ребят красотой, глубиной и смыслом  православной службы, а это максимально возможно, когда юные христиане сами являются активными участниками Церковных Таинств. И действительно, в этот день в Покровском соборе как никогда много было детей. Большая их часть приступила к Таинству Причастия.

Запорожская команда юных православных знатоков в 2011 году приняла участие в конкурсе «Зерно Истины» и показала, что наследники славы запорожских казаков чтут и знают веру своих предков. Своими знаниями знатоки свидетельствовали о глубине и многогранности православной веры, но самое главное – об умении чувствовать себя одной командой, уметь сопереживать, поддержать, порадоваться за другого, ведь Православие – это не учебник, это образ жизни.

В святочные дни вот уже на протяжении 11 лет проходит Архиерейская Рождественская елка. Она стала для ребят праздником рождественских встреч. Благодаря правящему архиерею у детей, приехавших из отдаленных благочиний, появилась возможность вновь встретиться, пообщаться, поделиться впечатлениями. Ежегодно в торжествах принимает участие более семи тысяч детей. После красочного представления все дети получают сладкие подарки.

Соработничество человека и Его Творца

Творчество, искусство несет в себе идею преображения, которая одухотворяет всякое истинное человеческое творчество. И до тех пор, пока человек не сподобится увидеть Бога не сквозь тусклое стекло дольнего мира, а лицом к лицу (1 Кор. 13, 12), человек призван продолжать свое опасное, но и богоугодное восхождение к горним обителям, порой то обольщаясь красотою вверенного ему Божьего дара, то унывая от тяжести своего креста, то собирая со Христом, то расточая, гордясь и смиряясь, падая и покаянно восставая. На этих путях, открывающих ему всю его духовную нищету, всю его грехолюбивую натуру, всю его немощь, он познает великую Христову любовь, ощущает спасительную благодатную помощь, и сам через церковные таинства становится причастным Богу. Это соработничество человека и Его Творца, синергия, и есть, собственно, христианская жизнь.

Но это также и творчество – блаженное и благое Христово иго. И вот для того чтобы показать эту красоту соработничества в Запорожской епархии по благословению Правящих архиереев проводятся много культурных мероприятий. Это и фестивали православной музыки и выставки фотохудожников и мастеров карандаша и кисти. Впервые 6 марта 2012 была открыта выставка «Мир православной книги» в Запорожской областной библиотеке им. А.М. Горького, которая была приурочена к дате выпуска первой на Руси печатной книги Ивана Федорова «Апостол», вышедшей в свет 1 марта 1564 года. Этот день, по предложению святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла, отмечается как День православной книги с 2010 года. Уже несколько лет в Запорожской филармонии проходят концерты, посвященные Светлому Христову Воскресению. В нашей жизни так много всего, что нас разъединяет, разобщает, заставляет обосабливаться, замыкаться в своем мещанском мирке, лишая себя подлинного счастья. А ведь человек может радоваться, ликовать и торжествовать по-настоящему, от всей души, и делиться этим с теми, кто рядом. В этом могут убедиться все, кто приходит на Пасхальные концерты в КЗ им. М.В. Глинки.

Каждое выступление является своеобразным признанием в любви к Господу, за ту радость, которую Он подарил Своим Воскресением. А талант каждого участника еще раз подтверждает любовь Господа к нам.

Поиск веры

Многие десятилетия оторванности от Церкви, кроме того что образовали в душах людей пустыри безбожия, еще и отравляют проклевывающиеся на этих пустырях робкие росточки духовных устремлений, поисков веры, спасения прямой и тонкой ложью, ересями, всевозможными старыми и новосозданными лжеучениями.

В мае 2001г., по благословению Высокопреосвященнейшего Василия, архиепископа Запорожского и Мелитопольского, в Запорожье начал свою деятельность Центр помощи жертвам деструктивных культов «Диалог», целью которого было предотвращение распространения опасных религиозных сект, наводнивших нашу страну. В феврале 2002 года Центр «Диалог» совместно с Запорожской епархией стал инициатором проведения в городе Запорожье Международной Конференции «Православие и угроза тоталитарных сект в Украине», которая дала толчок к развитию и объединению антисектантского движения в Украине под эгидой Украинской Православной Церкви. И в 2009 году был открыт проект «Православная линия духовной помощи», форма миссионерской работы. Его основная цель – рассказать людям о Православной вере. Позвонив по телефону, можно узнать о Таинствах Церкви, постах, молитве. Верующие могут получить оперативную информацию о расписании богослужений в храмах благочиния, о том в какое время в церквях совершаются Таинства и требы.

Православная линия духовной помощи особенно важна для людей, оказавшихся в сложных жизненных ситуациях, когда так необходима помощь Церкви, поддержка священника, духовный совет. Самое главное, помочь людям преступить порог православного храма. В 2011 в Андреевском кафедральном соборе города Запорожья был торжественно открыты и освящены Православный психологический кабинет и Православная семейная юридическая консультация, где квалифицированные православные специалисты всем желающим бесплатно оказывается психологическая и юридическая помощь.

В 2011 году в епархии был впервые проведен День православной молодежи, на который собрались сотни неравнодушных молодых людей, свидетельствуя всем, что православный молодой человек – это не только молитва, но и вся полнота человеческой жизни.

Любовь Милосердствует

Впервые в 2011г был проведен Запорожской епархией совместно с Запорожской областной государственной администрацией Благотворительный проект «Любовь милосердствует» с единственной целью – посеять в наших сердцах семена милосердия через помощь больным детям. Как отрадно, что именно в дни Великого поста, когда мы свои усиленные молитвы должны подкрепить еще и добрыми делами, сотни запорожцев откликнулись на призыв поддержать страждущих от различных недугов детей.

На призыв епархии откликнулись руководители области, районов и города Запорожья, бизнесмены, студенты, представители силовых структур, простые прихожане храмов.

Итоги проекта «Любовь милосердствует » свидетельствуют о том, что на запорожской земле много добрых, отзывчивых людей, которые откликнулись на призыв Церкви и помогли страждущим детям: кто деньгами, кто своей кровью, кто молитвой. Можно с уверенностью сказать, что наш Запорожский край – это территория милосердия и любви.