Раньше Украину называли «житницей». Разве можно представить, что наро-земледелец умирает от голода? Разве можно представить, что человек, убирая урожай, радовался, что сможет прокормить свою семью, своих детей, а на следующий день власть все забирала, не оставляя ни зернышка, ни картофелины. В то время жертвами становились не отдельные люди, истреблялись целые села. От голода умирали и старики, и молодые. Самое страшное – умирали дети. В сентябре 1933 года за школьные парты не сели около 2/3 учащихся. Они не дожили до своего первого звонка.
В субботу 25 ноября вольнянский благочинный протоиерей Вячеслав Гончаренко отслужил панихиду памяти безвинно убиенных во времена голодомора и зажег свечу памяти.
Бог при творении одарил людей «даром имен», мощь которого, может быть, не всегда по плечу падшему человеку. И вся Церковь есть, прежде всего, осуществление этого Божьего дара. Но воплощая его, как забыть, что и Гулаг-автогеноцид, Холокост народоубийца тоже выползли из нашей способности образовывать категории, чеканить понятия, производить идеи и облекать их в речь? Что какое-то необозримое число наших почти современников, замученных голодом в лагерях и даже в своих домах (геноцид миллионов — голодомор в Украине), втоптано в грязь, унижено, сломлено, вконец одурачено — лишь с помощью имен, концепций и звуков, как и пьянящего, отравившего их духа.
Все это случилось почти при нас, с дедами и отцами, и вокруг нас нет, наверное, ни одной души, прямо или косвенно не отмеченной грязью, мукой, отречением от света, который в тебе. «Посмотри, небольшой огонь как много вещества зажигает — говорит ап. Иаков. — И язык — огонь, прикраса неправды…» (3, 5-6). Можем ли мы пройти мимо столь чудовищных неправд, сплетенных, разожженных тем же языком, который создан для нашего общения и соединения с Богом? «Богословие Гулага», если кому-то потребуется его создать, должно начинаться с анализа власти символов над нашим сознанием.
Жизнь и смерть предложил Я тебе, благословение и проклятие, — (Втор. 30, 19),
и скрижали, на которых приносится и то, и другое, состоят из слов. И потому:
От слов своих оправдаешься, и от слов своих осудишься (Мф. 12, 37)
