Церковь делала и будет делать так всегда и везде, независимо от того, какая власть в стране – коммунистическая, националистическая, демократическая или какая-то еще. Церковь исполняет свою спасительную миссию в мире и не может от нее отказаться без отказа от своей сущности как Тела Христова, Его спасительного ковчега в мире сем прелюбодейном и грешном.
13 июля 2017 года на сайте Министерства культуры появилась гневное заявление сего ведомства, возмущенного сотрудничеством Луганской епархии УПЦ с властными структурами, по факту существующими на территории непризнанной ЛНР.
В заявлении митрополиту Луганскому и Алчевскому Митрофану (Юрчуку) ставится в вину то, что он якобы имел отношение к созданию Комитета по делам религии и духовности в структуре ЛНР. Причем обвинение выдвигается не по проверенному факту, а со слов главы этого комитета Андрея Лицоева. В связи с этим Минкульт призывает священноначалие УПЦ осудить деятельность архиереев и священников на неподконтрольных Киеву территориях, а правоохранительные органы – начать преследование духовенства за эту деятельность.
Подобные обвинения звучат постоянно, и не только из уст чиновников Минкульта. Любое богослужение, любой молебен, любой разговор с людьми в ЛДНР воспринимается как «зрада» и пособничество «террористам». В этой оголтелой ненависти к Церкви Христовой ее хулители переходят все рамки здравого смысла. По их логике, УПЦ должна предать анафеме всех людей, находящихся на неподконтрольных территориях, до тех пор, пока они не перестанут быть неподконтрольными. После этого все священники должны закрыть храмы, выехать из ЛДНР и денно и нощно молиться о победе «украинского оружия». Наверное, тогда они бы удостоились звания патриотов, а Министерство культуры наконец-то бы успокоилось.
Но в таком случае эти священники перестали бы быть пастырями, а превратились бы в наемников, о которых сказано: «А наемник, не пастырь, которому овцы не свои, видит приходящего волка, и оставляет овец, и бежит; и волк расхищает овец, и разгоняет их. А наемник бежит, потому что наемник, и нерадит об овцах» (Ин. 10:12,13).
На протяжении всей своей истории Церковь исполняла свое спасительное служение независимо от того, в какой стране это происходило, при каких правителях, какой идеологии и так далее.
Наиболее тяжелым это служение становится, когда церковный народ оказывается по разные стороны вооруженного конфликта. Возникает просто убийственная дихотомия: люди, объединенные одной верой, политически разъединены настолько, что физически уничтожают друг друга. Вот как говорит об этом митрополит Горловский и Славянский Митрофан (Никитин) – человек, который находится в самом эпицентре противостояния на Донбассе:
«Я хорошо помню историю, когда я ехал в Дебальцево. Оно тогда было в юрисдикции Украины, и за него шли бои. Мне туда нужно было попасть в храм на службу. Я ехал через Артемовск. Вот стоит здесь батальон, который называет себя «Святая Мария». У него на флагах изображена Божия Матерь. <…> Проезжаем нейтральную зону, выезжаем на ту сторону – там «Православная армия». Та же самая история. Армия православная, флаг православный, Нерукотворный образ нарисован».
Это величайшая трагедия, как для общества, так и для конкретных людей, находящихся по обе стороны противостояния. И Церковь не имеет права оставить и тех и других без утешения, окормления, молитвы и преподания таинств.
«Я не могу себе позволить роскошь находиться на какой-то одной территории и чувствовать себя спокойно, – говорит митрополит Митрофан. – У меня и там и там паства. И там и там люди. Это как свою голову – не разделишь же ее пополам?».
Из уст Украинской Православной Церкви звучат призывы к миру, но Церковь не может стать на какую-то одну сторону, как того кому-то хотелось бы. Священники и архиереи испытывают в связи с этим колоссальное давление с обеих сторон.
«Тебе не доверяют ни те, ни другие, потому что мы отказываемся заниматься политикой, – рассказывает владыка Митрофан. – В Украине мы говорим: «Мы вне политики». В ДНР мы говорим: «Мы вне политики». И в Украине нас начинают подозревать: а что это они вне политики? И в ДНР говорят нам: а что это вы такие интересные? Вы тут вот должны…».
В своей деятельности в качестве религиозной организации Церковь контактирует с теми органами власти, которые эту власть по факту осуществляют на данной территории. Церковь может по-разному относиться к этой власти, но она живет в реальном мире в конкретных политических условиях. В языческих государствах Церковь контактировала и молилась за языческие власти, в мусульманских – за мусульманские. Бывало и так, что Церковь оказывалась на территории воюющих сторон.
Еще в X веке, когда князь Святослав Игоревич вел свои Византийские войны, в Киеве действовали православные храмы и служили православные священники, входившие в структуру Константинопольского Патриархата. Во время Русско-Японской войны 1904-1905 годов в Японии успешно развивалась русская православная миссия святителя Николая Японского. В Первую мировую войну очень часто линия фронта проходила посредине православных епархий. Но никому и в голову не приходило упрекать Церковь и ее священнослужителей в том, что они решают административные вопросы с теми органами власти, которые постоянно или временно установились на данной территории.
Первыми это стали делать советские власти в гражданскую войну 1917-1922 годов. Как ни крути, как ни труби на каждом углу о «декоммунизации», но действия сегодняшних украинских властей просто под копирку списаны с действий большевиков. Тогда тоже часть Церкви оказалась на территориях, подконтрольных «белым», а часть – «красным». И вот тогда большевики стали обвинять священников в контрреволюции, в сотрудничестве с белогвардейцами, и расправляться с ними. А священноначалие Русской Православной Церкви стали принуждать к тому, чтобы Церковь отлучила от себя таких священников. Точь-в-точь как у нас сегодня.
Но Церковь в лице своего Предстоятеля святого исповедника патриарха Тихона и других архиереев не уставала убеждать Советское государство в том, что она вне политики, что она не может стать ни на одну сторону в этом убийственном противостоянии, что она не может бросить свою паству, и что война – это величайшая трагедия для Церкви. Эта позиция стоила жизни многим архиереям и священникам. Этой позиции не верили, Церковь подозревали в «зраде» и усиливали репрессии против нее. Но и под угрозой смерти пастыри стада Христова не оставляли своих овец.
Даже и в годы Второй Мировой войны на оккупированных фашистами территориях служили православные пастыри и как могли несли Благую Весть людям. И, конечно же, они взаимодействовали с немецкой администрацией, не предавая при этом ни свою веру, ни свою родину. Об этих трагических событиях снят очень интересный художественный фильм «Поп».
А Министерству культуры и прочим обвинителям УПЦ в коллаборационизме хочется задать несколько неудобных вопросов.
Каким образом осуществляет свою деятельность Донецкая и Мариупольская епархия УПЦ КП, которую возглавляет «архиепископ» Сергей (Горобцов)? Разве она не сотрудничает с органами власти ДНР? Почему против нее не выдвигают никаких обвинений? Они ведь тоже молятся «о властех и воинстве»!
Каким образом «епископ» Луганский и Северодонецкий УПЦ КП Афанасий (Яворский) в 2015 (!) году начал строить в Северодонецке целый кафедральный собор Покрова Божией Матери?
Каким образом в Крыму сотрудничает с местными властями «архиепископ» УПЦ КП Климент (Кущ), который к тому же является российским гражданином? Почему об этой «зраде» не упоминает Министерство культуры?
А на территории России, «государства-агрессора», осуществляет свою деятельность целый экзархат УПЦ КП. Давайте зададимся вопросом, как этот экзархат участвует в «агрессии» против Украины, ведь он оформляет документы в российских органах власти, платит налоги в российский бюджет, поминает на «богослужении» «Богом хранимую страну нашу (то бишь Россию), власть и войско ее».
Те же самые вопросы можно направить и в адрес Украинской Греко-Католической Церкви. У нее тоже есть кафедры и приходы и в Донецке, и в Луганске, и даже в Крыму.
А в Москве, столице «государства-агрессора», у УГКЦ великолепнейший собор.
Неужели кто-то может подумать, что эти религиозные организации не сотрудничают с органами власти и не участвуют в общественной жизни? Куда смотрит Министерство культуры Украины? Куда смотрит «патриотическая» общественность?! «Зрада», да и только!
