Большие и малые образа, чинное спокойствие праздничного ряда и учительные персты угодников. Богоматерь и Предтеча склонились перед Спасителем, и руками и склоненной главой – в сторону Христа.
И на многих иконах – Богоматерь – и здесь – в первом ряду, и в деисусном чине, и там высоко – в собрании праздников, и только Благовещение – всегда на уровне глаз обычного взрослого человека.
Стоит только задержаться перед Царскими вратами, и вот они – Дева и Ангел. Архистратиг Гавриил. Как правильно сказать – «пришел» или «прилетел»?
Находчивый евангелист Лука пишет просто: «был послан» – «В шестой же месяц послан был Ангел Гавриил от Бога в город Галилейский, называемый Назарет, к Деве, обрученной мужу, именем Иосифу, из дома Давидова; имя же Деве: Мария» (Лк. 1:26-27).
Явился Деве ангел и возвестил о рождении Христа: «Не бойся, Мария, ибо Ты обрела благодать у Бога; и вот, зачнешь во чреве, и родишь Сына, и наречешь Ему имя: Иисус. Он будет велик и наречется Сыном Всевышнего, и даст Ему Господь Бог престол Давида, отца Его; и будет царствовать над домом Иакова во веки, и Царству Его не будет конца» (Лк. 1:30-33). Какие торжественные слова! Даже читать страшно! Потому что здесь – о тайне нашего спасения, а тайна – потому и тайна, что невозможно скромному нашему рассудку постичь всей глубины замыслов Божиих.
«Спасения нашего главизна» – так богословская поэзия величает Благовещение. «Главизна спасения» – два непонятных слова, которые вот о чём: сейчас, здесь, в скромной келии неизвестной бедной девушки начинается тайна спасения человека: Бог входит в наш мир – Тот, Кого назовут Спасителем и Искупителем, от Чистой Девы родится Бог, пожелавший стать человеком насовсем, добровольно отдавший Себя людям, позволивший страданию и смерти коснуться Бессмертного.
И Чистая Дева, наша удивительная сестра и матерь, имеет к этой тайне прямое отношение, потому что Она не только послужила этому чудесному делу, как служит орудие или инструмент, но сама принимает в этом таинстве самое активное участие, поскольку всё это происходит согласно её воле, её решению.
Это очень странно, страшно, даже юродиво, но так это было:
Бог терпеливо ждал решения Девы, без которого не мог прийти в мир, не смел воплотиться, и само таинство спасения началось только после Ее разрешения и согласия.
Бог хотел спасти мир, но нужно было еще, чтобы этого захотела Пречистая Дева, и в прихожей бедного дома в безвестном городе Назарете стоял молчаливый архангел, тревожно дожидаясь скромного согласия Пречистой.
Она стала Матерью Спасителя, полностью отдала Себя этому удивительному и неповторимому служению, на которое была способна только Она. Однако Благовещение – это не только чудо прихода в мир Спасителя. Христос еще не пришел. Его рождения только ждали – немногие избранные, посвященные в эту тайну, или почувствовавшие наступление времен.
Долгие тысячелетия земля дожидалась Примирителя, не зная внятно и определенно, кто Он и как придет, но ожидали народы, томились предчувствиями пророки и поэты, гадали провидцы, и лишь немногие, удивляясь собственным словам, проговаривались о явлении Того, Кто придет в кротости и смирении, в таком скромном облике, что изумленный мир столетиями будет переспрашивать – Ты ли Грядущий или нам ждать другого?
Благовещение изменило историю вселенной, потому что согласие Девы разрешило Творцу войти в мир. Войдя в наш мир, Господь навсегда сделал его другим, свергнув власть узурпаторов, вырвав жало у смерти. Но прежде явления Спасителя мир увидел Деву.
Сперва Она была открыта ангелам, открыта бесплотным духам, и они сложили свою мощь к Ее пречистым стопам. Грозный архангел встретил Деву ликованием, словно вспомнил первые дни молодого мира, когда ангелы ликованием встречали рождение звезд. Потом Дева была показана нам, простым людям, которых однажды нашел, подобрал Христос на пустынных и пыльных дорогах и распутиях состарившегося космоса.
Мы не видели зарю мира, мы пропустили рождение светил, первые деревья и новорожденные звери не склонялись к нам доверчиво и кротко, мы застали другую вселенную обветшавшей и выдохшейся, и сами приложили руку к ее болезням. Но в облике Девы настигло нас откровение подлинной красоты. Разве может целомудрие быть прекрасным? Может, потому что есть Благовещение. Разве чистота и святость способны пленять сердца, не возмущая крови, но разливая свет неизреченной тишины и кроткого сияния? А ведь это и есть икона Благовещения – там сила не спорит с добротой, а целомудрие – в согласии с красотой и верностью.
Старший брат звезд, Гавриил, древний и вечно юный, приветствовал Деву просто, но возвышенно: «Радуйся, Благодатная! Господь с Тобою; благословенна Ты между женами», и не было в истории мира человека, к которому бы так обращался ангел. Ведь ангелы – воители, бесплотные стражи правды Божией.
Христианский мир уже и позабыл, как много в Библии рассказов об ангелах-истребителях, ревностных хранителях служения подлинному Богу, Единому и Единственному. Мы запомнили только ангелов Благовещения и Пасхи – кротких, радостных, немного смущенных. Пасха и Благовещение так изменили небесных воителей, что по своей забывчивости мы стали называть ангелами кротких и беззлобных детей. Однако Библия запомнила ангелов грозными мстителями, а кроткими их сделала Святая Дева – укротительница ангелов – Она «приручила» бесплотные силы, вернула им первозданную кротость. Перед Пречистой Девой смиряется даже небесное воинство. О, чистая голубица! О, нетленная агница!
Но Сама Дева была смущена ангельским приветствием: «Она же, увидев его, смутилась от слов его и размышляла, что бы это было за приветствие» (Лк. 1:29). А ведь по преданию Дева Мария изучала пророческие книги, Ей была понятна и близка Священная история, Она твердо помнила, как и для чего приходят ангелы на землю. Воспитанные девушки знают, как принять ангела в своей келье. Но это приветствие смутило Её. Она услышала в словах ангела то, чего там не должно было быть – восхищение.
Честный человек знает свои немощи и понимает, что не нам тягаться с ангелами в силе, а особенно – в святости. Ангел – сила в чистом виде, и бесплотность делает его еще в большей степени силой. Ангел – чудесное явление для Марии. Мария – изумительное откровение красоты и святости для Архангела. Тот редкий случай, когда небесное изумляется земному! Ангел сложил свое оружие к ногам Пречистой. Здесь он – не архистратиг, он просто ангел – спрашивающий, ждущий, готовый служить. Безмерная сила, первобытная мощь – у ног Девы!
«Красоте девства Твоего удивляются ангелы», а ангел – это такой ум и такая древность, которую очень сложно удивить. А мы – просто люди, но оттого и изумление наше не меньше ангельского. «Многие изумлялись, глядя на Тебя», – вещал древний пророк о Спасителе, и эти же слова так естественно приходят на ум, когда видишь образ Пречистой Девы.
Благовещение – откровение о Деве. После откровения миру о Пречистой Деве мужчины уже по-другому смотрят на женщин, другими глазами глядят на детей, тем взглядом, который выдает глубокое благоговение и восторг перед чистотой и святостью. Всё по-другому, всё иначе – в тихом свете Благовещения.
Мы даже не можем представить, как Благовещение изменило наш мир!
Именно Благовещение подарило миру идеал рыцарства и бескорыстного служения Даме. Откровение о Деве вызвало к жизни подвиги иноков, на лицах которых отражался свет подлинной чистоты и святости девства не как слабости или гнушения плотью, а красоты, которая от полноты жизни и беспримесной радости.
Пустыни наполнились крепкими и сильными мужчинами, которые однажды удивились чистоте, усмирились целомудрием, и не пророк Илия и даже не Предтеча вывели подвижников в дикие пустыни и отдаленные скиты, а изумление перед девством и чистотой Святой Девы, навсегда оправдавшей чистоту и святость, открывшей, что святость – это красота, и по этой красоте мы всю жизнь тоскуем, ищем ее, обманываемся, увлеченные больной красотой, призраками совершенства. А потому Благовещение – откровение о человеке: какой он – настоящий, чего ищет, к чему стремится на самом деле, чего ищет его слепая душа.
Ходил, ходил когда-то по улицам Гомеля странник, заглядывал в лица людей и плакал так горько, так отчаянно, будто видел раненых детей. «Тигры рвут сердце ягненка», – вот что шептал он сквозь слёзы. Все мы – раненые дети, искалеченные страстями, замученные пороками. «От юности моея мнози борют мя страсти». Но нет такого человека, нет такого сожженного сердца, которое бы не помнило, где-то, может, очень глубоко – о чистоте и святости, о радости невинности, о незамутненной цельности. Боже мой, да ведь этого мы и ищем всю жизнь! Пусть не мне, пусть – детям. Ведь задыхается человек в грязи и пороках, захлебывается в этом «пресном неутоляющем питие», устает до бесчувствия, клонится без сил, старится раньше времени.
Зрение возможно только там, где есть свет, но нас ослепляют страсти, погружают в безбрежную тьму. Чистая Дева, Нетленная Агница! Она – наш свет, свет Благовещения, последняя надежда, неоспоримое свидетельство о том, что человеку естественно быть святым и чистым, это и есть мера и норма человечности.
Не нужно много слов, утомляют и пугают серьезные разговоры. Нужна икона Пречистой. Человеку достаточно знать, что Чистая Дева – есть и слышит его, и пусть даже я утопаю в пороках – не ради этого я живу, не этого искал всю жизнь. Это всего лишь – мои призрачные тигры, мои безжалостные звери. Другой любовью, другим устремлением я еще дышу и существую, и только Чистая Дева знает, что я любил на самом деле, к чему действительно стремился.
Икона Благовещения – всегда перед глазами. Так мы лечим зрение. На лике Пречистой отдыхают наши глаза, врачуются раны, печали утоляются. Благовещение возвращает память о мне настоящем.
