Построенный в 12 веке шедевр древнерусского зодчества послужил образцом для создателей одноименного храма в Москве, а в наши дни он входит в реестр памятников мирового значения. Cобор посвящен Успению Богородицы, в нем проходят регулярные богослужения, а для мирян работает музей.
Успенском собор с колокольней
В Успенском соборе можно увидеть фрагменты подлинных фресок Андрея Рублева и Даниила Черного 15 века, росписи 19 столетия.
Фрески А.Рублева, изображающая сцену Страшного суда
Храм основал владимирский князь Андрей Боголюбский в 1158 г. как усыпальницу для брата и трех своих сыновей и придал ему статус главного храма владимирских и суздальских земель. Для его украшения были приглашены лучшие зодчие, иконописных и золотых дел мастера из Греции, Германии, Киева и Галича. Здание построили из белого известняка и декорировали каменной резьбой. Позже в великокняжеском соборе венчали на престол и хоронили великих владимирских князей, для чего собор расширили, надстроили и пышно убрали. Главной реликвией была Владимирская икона Божией Матери, позднее переданная в Москву, и находящаяся ныне в храме при Третьяковской галерее.
Рака с частицей мощей блг.кн. Даниила Московского
В 1238 г. татаро-монгольские войска взяли Владимир. Множество горожан вместе с епископом заперлись в соборе, чтобы не сдаться супостату, но воины хана Батыя подожгли храм, и прихожане задохнулись от дыма. Храм обгорел, часть фресок были утеряны, а реликвии похищены, но в 1408 г. сын Дмитрия Донского — князь Василий — взялся восстановить его.
В 17 веке по указанию императрицы Екатерины II и на ее пожертвования был сделан ремонт храма. Тогда средневековый иконостас заменили на новый, барочный, а в начале 20 века находящиеся на нем иконы работы Рублева отправили в Государственный Русский музей и Третьяковскую галерею.
Иконостас, подаренный имп. Екатериной
В некрополе захоронены великие князья и духовенство, некоторые из них — святые. Здесь покоятся основатель Успенского собора князь Андрей Боголюбский, Всеволод Большое Гнездо, его сын и дочь, мученики Митрофан и Патрикий. Паломники приезжают поклониться к частицам мощей святого Александра Невского — полководца, чьи войска одержали победу над тевтонскими рыцарями на Чудском озере, а также останкам святителей Симона, Максима, Серапиона.
Рака с частицей мощей блг.кн. Александра Невского
Здесь также можно приложиться к иконам Боголюбской, Владимирской, Максимовской Божией Матери (это списки со знаменитых оригиналов).
В 1970-80х годах производилась самая объемная и продолжительная реставрация.
Памятник вл.кн. Владимиру и святителю Федору
Благоверный князь Андрей Боголюбский(1110–1174), внук Владимира Мономаха, сын Юрия Долгорукого и половецкой княжны (в святом Крещении Марии), еще в юности был назван Боголюбским за постоянно присущее ему глубокое молитвенное внимание, прилежание к церковным службам и «утаенных молитв к Богу присвоение». От деда, Владимира Мономаха, внук унаследовал великую духовную сосредоточенность, любовь к Слову Божию и привычку обращаться к Писанию во всех случаях жизни.
Вл.блг.кн. Андрей Боголюбский
Храбрый воин (Андрей – означает «мужественный»), участник многих походов своего воинственного отца, не раз в сражениях был он близок к смерти. Но каждый раз Промысл Божий незримо спасал князя-молитвенника. Так, 8 февраля 1150 года в битве под Луцком святой Андрей был спасен от копья немецкого наемника молитвой к великомученику Феодору Стратилату, чья память совершалась в тот день.
Вместе с тем летописцы подчеркивают миротворческий дар святого Андрея, редкий в князьях и полководцах того сурового времени. Сочетание воинской доблести с миролюбием и милосердием, великого смирения с неукротимой ревностью о Церкви было в высшей степени присуще князю Андрею. Рачительный хозяин земли, постоянный сотрудник в градостроительной и храмоздательной деятельности Юрия Долгорукого, он строит с отцом Москву (1147), Юрьев-Польский (1152), Дмитров (1154), украшает храмами Ростов, Суздаль, Владимир. В 1162 году святой Андрей с удовлетворением мог сказать: «Я белую Русь городами и селами застроил и многолюдною сделал».
Когда в 1154 году Юрий Долгорукий стал великим князем Киевским, он дал сыну в удел Вышгород под Киевом. Но Бог судил иначе. Однажды ночью, это было летом 1155 года, двинулась в Вышгородском храме чудотворная икона Божией Матери, писанная святым евангелистом Лукой, незадолго до того принесенная из Царьграда и названная впоследствии Владимирской. В ту же ночь, с иконой в руках, двинулся из Вышгорода на север, в Суздальскую землю, святой князь Андрей, тайно, без отчего благословения, повинуясь лишь воле Божией.
Чудеса от святой иконы, бывшие на пути от Вышгорода до Владимира, были записаны духовником князя Андрея «попом Микулицей» (Николаем) в «Сказании о чудесах Владимирской иконы Божией Матери».
В десяти верстах от Владимира кони, везшие икону в Ростов, вдруг остановились. Ночью князю Андрею явилась Богородица со свитком в руках и приказала: «не хощу, да образ Мой несеши в Ростов, но во Владимире поставь его, а на сем месте во имя Моего Рождества церковь каменную воздвигни». В память о чудесном событии святой Андрей повелел иконописцам написать икону Божией Матери такой, как Пречистая явилась ему, и установил празднование этой иконе 18 июня. Икона, названная Боголюбской, прославилась впоследствии многочисленными чудотворениями
На указанном Царицей Небесной месте построен князем Андреем (в 1159 году) храм Рождества Богородицы и заложен город Боголюбов, ставший его постоянным местопребыванием и местом мученической кончины.
Когда умер отец, Юрий Долгорукий († 15 мая 1157), святой Андрей не пошел на отчий стол, в Киев, а остался на княжении во Владимире. В 1158–1160 гг. был построен Успенский собор во Владимире, в который помещена Владимирская икона Божией Матери. В 1164 году воздвигнуты Золотые Ворота во Владимире с надвратной церковью Положения Ризы Богоматери и церковь Спаса на Княжьем дворе.
Тридцать храмов было создано святым князем Андреем за годы его княжения. Лучший из них – Успенский собор. Богатство и благолепие храма служило распространению православия среди окружающих народов и иноземцев-купцов. Всех приезжих, и латинян, и язычников, святой Андрей приказывал водить в воздвигнутые им храмы и показывать им «истинное христианство». Летописец пишет: «и болгаре, и жидове, и вся погань, видевше славу Божию и украшение церковное, крестились».
Завоевание великого волжского пути стало для святого Андрея основной задачей его государственного служения России. Волжская Болгария со времен походов Святослава († 972) представляла серьезную опасность для Русского государства. Святой Андрей стал продолжателем дела Святослава.
Сокрушительный удар по врагу был нанесен в 1164 году, когда русские войска сожгли и разрушили несколько болгарских крепостей. Святой Андрей брал с собой в этот поход Владимирскую икону Божией Матери и двухстороннюю икону, на которой были изображены «Спас Нерукотворенный» на одной стороне и «Поклонению Кресту» – на другой. (В настоящее время обе иконы в Государственной Третьяковской галерее.)
Великое чудо было явлено русскому войску от святых икон в день решающей победы над болгарами, 1 августа 1164 года. После разгрома болгарского войска князья (Андрей, его брат Ярослав, сын Изяслав и др.) вернулись к «пешцам» (пехоте), стоявшим под княжескими стягами у Владимирской иконы, и поклонились иконе, «хвалы и песни воздавающе ей». И тогда все увидели ослепительные лучи света, исходившие от лика Богородицы и от Нерукотворного Спаса.
Оставаясь во всем верным сыном Православной Церкви, блюстителем веры и канонов, святой Андрей обратился в Царьград к патриарху с сыновней просьбой об учреждении особой митрополии для Северо-Восточной Руси. С соответствующей княжеской грамотой в Византию отправился избранный князем кандидат в митрополиты – суздальский архимандрит Феодор. Патриарх Лука Хризоверг согласился посвятить Феодора, но не в митрополита, а лишь во епископа Владимирского. В то же время, стремясь сохранить расположение князя Андрея, наиболее могущественного среди владетелей Русской земли, он почтил епископа Феодора правом ношения белого клобука, что было в древней Руси отличительным признаком церковной автономии – известно, как дорожили своим белым клобуком архиепископы Великого Новгорода. Очевидно, поэтому русские летописи сохранили за епископом Феодором прозвище «Белый Клобук», а позднейшие историки называют его иногда «автокефальным епископом».
В 1167 году умер в Киеве святой Ростислав, двоюродный брат Андрея, умевший вносить умиротворение в сложную политическую и церковную жизнь того времени, а из Царьграда был прислан новый митрополит, Константин II. Новый митрополит потребовал, чтобы епископ Феодор явился к нему для утверждения. Святой Андрей вновь обратился в Царьград за подтверждением самостоятельности Владимирской епархии и с просьбой об отдельной митрополии. Сохранилась ответная грамота патриарха Луки Хризоверга, содержащая категорический отказ в устроении митрополии, требование принять изгнанного епископа Леона и подчиниться киевскому митрополиту.
Исполняя долг церковного послушания, святой Андрей убедил епископа Феодора с покаянием поехать в Киев для восстановления канонических отношений с митрополитом. Покаяние епископа Феодора не было принято. Без соборного разбирательства Митрополит Константин, в соответствии с византийскими нравами, осудил его на страшную казнь: Феодору отрезали язык, отрубили правую руку, выкололи глаза. После этого он был утоплен слугами митрополита (по другим сведениям, вскоре умер в темнице).
Не только церковные, но и политические дела Южной Руси потребовали к этому времени решительного вмешательства великого князя Владимирского. 8 марта 1169 года войска союзных князей во главе с сыном Андрея Мстиславом овладели Киевом. Город был разгромлен и сожжен, участвовавшие в походе половцы не пощадили и церковных сокровищ. Русские летописи рассматривали это событие как заслуженное возмездие: «се же здеяся за грехи их (киевлян), паче же за митрополичью неправду». В том же 1169 году князь двинул войска на непокорный Новгород, но они были отброшены чудом Новгородской иконы Божией Матери Знамения (празднуется 27 ноября), которую вынес на градскую стену святой архиепископ Иоанн († 1186, память 7 сентября). Но когда вразумленный великий князь преложил гнев на милость и миром привлек к себе новгородцев, благоволение Божие вернулось к нему: Новгород принял князя, назначенного святым князем Андреем.
Таким образом, к концу 1170 года Боголюбский сумел добиться объединения Русской земли под своей властью.
Зимой 1172 года он послал на Волжскую Болгарию большую рать под командованием сына Мстислава. Войска одержали победу, радость ее была омрачена смертью доблестного Мстислава († 28 марта 1172 года).
…В ночь на 30 июня 1174 года святой князь Андрей Боголюбский принял мученическую кончину от руки изменников в своем Боголюбском замке. «Тверская летопись» сообщает, что святой Андрей был убит по наущению его жены, участвовавшей в заговоре. Во главе заговора стояли ее братья, Кучковичи: «и свещаша убийство на ночь, якоже Иуда на Господа». Толпа убийц, двадцать человек, пробралась к дворцу, перебила малочисленную охрану и вломилась в опочивальню безоружного князя. Меч святого Бориса, постоянно висевший над его постелью, был предательски похищен в ту ночь ключником Анбалом. Князь успел повергнуть на пол первого из нападавших, которого сообщники тут же по ошибке пронзили мечами. Но вскоре они поняли свою ошибку: «и посемпознаша князя, и боряхуся с ним велми, бяшебо силен, и секоша и мечами и саблями, и копийные язвы даша ему». Копьем был пробит сбоку лоб святого князя, все остальные удары трусливые убийцы наносили сзади. Когда князь наконец упал, они опрометью бросились вон из опочивальни, захватив убитого сообщника.
Но святой еще был жив. Последним усилием он спустился по дворцовой лестнице, надеясь позвать стражу. Но стенания его были услышаны убийцами, они повернули обратно. Князь сумел укрыться в нише под лестницей и разминуться с ними. Заговорщики вбежали в опочивальню и не нашли там князя. «Погибель нам предстоит, ибо князь жив», – в ужасе вскричали убийцы. Но кругом было тихо, никто не пришел на помощь святому страдальцу. Тогда злодеи вновь осмелели, зажгли свечи и по кровавому следу пошли искать свою жертву. Молитва была на устах святого Андрея, когда его вновь обступили убийцы.
Литургическая деятельность святого Андрея была многогранна и плодотворна. В 1162 году Господь послал благоверному князю великое утешение: в Ростове были обретены мощи угодников Ростовских – святителей Исайи и Леонтия. Общецерковное прославление ростовских святителей началось немного позже, но начало их народному почитанию положил князь Андрей. В 1164 году войска Боголюбского разгромили давнего врага, Волжскую Болгарию. Победы православного народа были ознаменованы расцветом литургического творчества в Русской Церкви. В тот год по почину святого Андрея Церковь установила празднование Всемилостивому Спасу и Пресвятой Богородице 1 августа (почитаемый русским народом «медовый Спас»), – в память о Крещении Руси святым равноапостольным Владимиром и в память победы над болгарами в 1164 году. Учрежденный вскоре праздник Покрова Божией Матери 1 октября воплотил в литургических формах веру святого князя и всего православного народа в принятие Богородицей Святой Руси под Свой омофор. Покров Божией Матери стал одним из любимейших русских церковных праздников. Покров – русский национальный праздник, не известный ни латинскому Западу, ни греческому Востоку. Он является литургическим продолжением и творческим развитием богословских идей, заложенных в празднике Положения Ризы Богородицы 2 июля.
Покровский храм на Нерли
Первым храмом, посвященным новому празднику, был Покров на Нерли (1165), замечательный памятник русского церковного зодчества, воздвигнутый мастерами святого князя Андрея в пойме реки Нерли так, чтобы князь всегда мог видеть его из окон своего Боголюбовского терема.
У Покровского храма
Святой Андрей принимал непосредственное участие в литературном труде владимирских церковных писателей. Он причастен к созданию Службы Покрову (древнейший список – в пергаменной Псалтири ХIV века. ГИМ, Син. 431), проложного сказания об установлении праздника Покрова (Великие Минеи Четьи. Октябрь. СПб., 1870, стлб. 4–5), «Слова на Покров» (там же, стлб. 6, 17). Им написано «Сказание о победе над болгарами и установлении праздника Спаса в 1164 году», которое в некоторых старинных рукописях так и называется: «Слово о милости Божией великого князя Андрея Боголюбского». (Издано дважды: Сказание о чудесах Владимирской иконы Божией Матери. С предисловием В. О. Ключевского. М., 1878, с. 21–26; Забелин И. Е. Следы литературного труда Андрея Боголюбского. – «Археологические известия и заметки», 1895, № 2–З). Участие Боголюбского заметно и в составлении Владимирского летописного свода 1177 года, завершенного после смерти князя его духовником, попом Микулой, который включил в него особую «Повесть о убиении святого Андрея». Ко времени Андрея относится и окончательная редакция «Сказания о Борисе и Глебе», вошедшая в «Успенский сборник». Князь был особенным почитателем святого мученика Бориса, главной домашней святыней его была шапка святого Бориса. Меч святого Бориса всегда висел над его постелью. Памятником молитвенного вдохновения святого князя Андрея является также «Молитва», внесенная в летопись под 1096 годом, после «Поучения Владимира Мономаха».
Князь Мстислав Андреевич – второй и, как утверждает летописец, любимый сын Андрея Боголюбского. Он пользовался особым доверием отца при решении военных вопросов. Мстислав Андреевич был человеком с жестким воинственным характером, что было вызвано политическими обстоятельствами и суровым духом того времени.
Время и место рождения князя Мстислава неизвестны. В начале пятидесятых годов XII века он, вероятно, был еще ребенком и жил с родителями в известных своими междоусобными бранями пределах Южной Руси, но после 1155 года он, несомненно, рос уже в мирных краях Руси Суздальской и был свидетелем благоустроения града Владимира. На его глазах св. Андрей сооружал златоверхий Владимирский храм, воздвигал город Боголюбов.
К 1171 году князь Мстислав уже состоял в браке, так как в этом году, по сообщению летописей, у него родился сын Василий, скончавшийся, вероятно, в младенчестве.
Первое упоминание имени князя Мстислава Андреевича в летописи относится к 1164 году, при сообщении о том, как он вместе с родителем оплакивал смерть старшего брата Изяслава, первенца кн. Андрея Боголюбского. В те годы князь Мстислав был еще отроком, поэтому не был взят отцом в поход на камских болгар. Но уже в 1169 году Мстислав Андреевич выступает на страницах летописи как предводитель сильного войска, посланного князем Андреем против Киевского великого князя Мстислава Изяславовича. В марте 1169 года Мстислав Андреевич в союзе с другими князьями взял Киев и, по поручению родителя, посадил на Киевский престол своего дядю, младшего брата святого Андрея, – Глеба Георгиевича. Сам же святой князь Андрей стал теперь великим князем всея Руси, а слава всероссийской столицы перешла от Киева ко Владимиру.
Не прошло и года, как князь Мстислав вновь был послан отцом в военный поход с целью наказания новгородцев, дерзнувших брать дани в великокняжеских областях. И на этот раз у князя оказалось немало союзников. Ополчение союзников, продвигаясь к Новгороду, выжигало на своем пути селения, не давая пощады мирному населению, а достигнув Новгорода, осадило его. Новгородцы же со своим архиепископом Иоанном обратились к заступлению Божией Матери, и Царица Небесная защитила город, явив чудо от Своей иконы. Как повествует летописец, одна из стрел осаждающих ударилась в святую икону и на лице Богоматери показались слезы. 25 февраля 1170 года владимирское войско потерпело поражение, многие воины были взяты в плен, а остальные по возвращении на родину терпели бедствие от стужи и голода.
Великий князь Андрей, однако, не потерял уверенности в воинских способностях своего сына, ибо смиренно признал в Новгородском поражении волю Божию. Вскоре он послал князя Мстислава против камских болгар. Была зима, поход этот для войска оказался очень тяжелым, однако Мстислав Андреевич сумел взять шесть болгарских селений и один городок.
По возвращении из этого похода князь Мстислав Андреевич скончался, будучи, вероятно, еще очень молодым. Он был оплакан, как пишут летописи, не только своими родителями, но и «всей Суздальской землей». Есть сведения, что святой Андрей Боголюбский поставил над гробом своего мужественного сына мраморную статую.
Блг.кн. Мстислав
Да, князь Мстислав проявлял суровость в ведении войн, но война сама по себе есть дело жестокое; вместе же с тем Мстислав Андреевич отличался покорностью воле отца, завидной неустрашимостью и ревностью в исполнении доверенных ему дел.
Святой Благоверный Великий Князь Всеволод III Юрьевич Большое Гнездо (в св. крещении Димитрий) (на месте буд. г. Дмитрова на реке Яхрома 19 октября/1 ноября 1154 – Владимир-на-Клязьме, 15/28 апреля 1212). Младший сын Великого Князя Юрия I Владимировича Долгорукого от его второй супруги Елены Мануиловны (урожд. Принцессы Восточной Римской Империи, дочери Императора Мануила I Комнина). В 1161 был изгнан вместе с родственниками старшим братом св. Андреем I Боголюбским и нашел прибежище в Константинополе. Примирившись с братом, вернулся и с 1169 участвовал в его походах, в том числе во взятии и разорении Киева. В 1173 непродолжительное время княжил в Киеве. Свергнут и пленен Князьями Ростиславичами, братьями свергнутого в 1172 Андреем I Боголюбским Романа Ростиславича. Был освобожден и продолжил борьбу за Киев, но безуспешно. После убийства св. Великого Князя Андрея I в 1174 поддержал своего брата Михаила I Юрьевича. Получил в удел Переяславль-Залесский. В 1176, после кончины Михаила I, унаследовал Владимирское княжение. В 1177 одержал победу над племянниками, пытавшимися узурпировать власть. С этого момента занял лидирующее положение среди всех прочих Князей Дома Рюриковичей, хотя и был вынужден постоянно защищать свой статус вооруженным путем и дипломатией. Получил прозвание «Большое Гнездо» за умение распространить свое властное влияние путем утверждения на удельных престолах своих ближайших родственников или подчинения дальних родичей. Вел войны с половцами и волжскими булгарами. Прославился строительством храмов и монастырей, а также крепостей. Пользовался большим авторитетом в Европе (знаки уважения ему оказывали Император Священной Римской Империи Фридрих I Барбаросса и другие монархи). Был женат трижды: в первом браке до 1175 со св. Марией (по одним источникам, урожд. Княжной Чешской, дочерью Князя Чешского Шварна, по другим – осетинской Княжной); во втором с 1209 с Любовью Васильковной (дочерью Князя Витебского Василька Брячиславича),; в третьем с 1211 с Софией (данных нет, предположительно из южно-русских земель). В 1211 прогневался на своего старшего сына Князя Константина и лишил его права наследования Великого Княжения, чего Константин не признал. Скончался Всеволод III Большое Гнездо после воскресной Божественной Литургии. Погребен во владимирском Успенском соборе. Является местночтимым святым. Дни памяти 15/28 апреля (1212) и в Соборе Владимирских святых 23 июня/6 июля.
Св. благоверный князь Георгий был вторым сыном вел. князя Всеволода Юрьевича Большое Гнездо (брата св. Андрея Боголюбского — память его 4 июля). Сохранилась запись о его «постригах»: когда малолетнему князю исполнялось 3 года, служился молебен, ему постригали волосы и торжественно сажали на коня, после чего воспитание его переходило в мужские руки.
Когда князю Георгию минуло 19 лет, мать его, вел. княгиня Мария, опасно заболела, приняла постриг в созданном ею Успенском Княгинином монастыре и через несколько дней там скончалась. Князь Георгий, любимец матери, проводил ее до самых монастырских врат и простился с ней с великим горем.
14 апреля 1212 г. скончался отец его, вел. князь Всеволод Большое Гнездо. Недовольный старшим своим сыном, Константином, он завещал великокняжеский престол Георгию. «И воздвиже брови своя с гневом», — говорит летописец о Константине. Через некоторое время между братьями возникла война по другому поводу: новгородцы не поладили со своим князем, младшим их братом Ярославом, и удалили его. Георгий поддержал Ярослава, а Константин принял сторону новгородцев. Он одержал победу и вернул себе отцовский престол. Но к братьям отнесся с любовью: дал Георгию следующий по старшинству город — Суздаль, а Ярославу — Переяславль. Перед смертью (1218) он поручил своих детей Георгию, который и заботился о них всегда отечески. Недовольных князей Георгий умел умиротворить. Он удачно воевал с приволжскими болгарами (на Каме) и с мордвой и основал Нижний Новгород. В 1237 г. в Россию вторглись татарские полчища. Они разорили Рязань и сожгли Москву, а сын вел. князя Владимир был взят в плен. Вел. князь оставил во Владимире двух других сыновей своих, Мстислава и Всеволода, под руководством опытных воевод, а сам с войском и племянниками, сыновьями Константина, стал на реке Сити. Там пришла к нему страшная весть: татары взяли Владимир, убили всех троих его сыновей, а затем подожгли Успенский собор, в котором заперлось его семейство с епископом Митрофаном и многими жителями, и перебили всех. Вел. князь стал просить и себе мученической смерти. И молитва его была услышана. 4 февраля произошла жестокая сеча, и вел. князь, бившийся во главе своих войск, был убит, а войско его разбито наголову. Убит был и племянник его князь Всеволод Ярославский, а второй его племянник, князь Василько Ростовский (память его 4 марта), был взят в плен и погиб впоследствии. Епископ Кирилл Ростовский опознал обезглавленное тело вел. князя по одежде. Голову нашли впоследствии, приложили к телу и погребли в Ростовском соборе. Через два года приехал вел. князь Ярослав Всеволодович и с честью перенес мученические останки брата своего во Владимир. Во время этого торжества на глазах всех совершилось чудо: голова вел. князя приросла к телу. Погребли его в Успенском соборе рядом с семейством его: женой — вел. княгиней Агафией Всеволодовной (сестрой князя мученика Михаила Черниговского; память его 20 сент.), дочерью, княжной Феодосией, и снохами Марией и Христиной. Сыновья его — Владимир, Всеволод и Мстислав — покоятся в ногах своего отца.
Все эти честные мученики чтутся во Владимире местно. Святой же вел. князь Георгий был причислен к лику святых, чтимых всей Российской Церковью. В 1645 г. святые мощи его были обретены нетленными и переложены в драгоценную раку — дар благоговейно чтившего его Патриарха Иосифа.
Вл. кн. мч. Георгий Всеволодович
Благоверный князь Глеб, во Святом Крещении Георгий, сын благоверного князя Андрея Боголюбского (память 4/17 июля), родился во Владимире в 1155 году. Святой Глеб – живой пример тому, как много значит добрая жизнь родителей для судьбы детей.
Жизнь князя Андрея во Владимире была посвящена преимущественно делам благочестия: строению храмов и монастырей, делам благотворительности и молитвам. И под влиянием примера и наставлений благочестивых родителей Глеб вырос глубоко верующим и с двенадцатилетнего возраста проводил уединенную духовную жизнь. Родители не препятствовали сыну и даже содействовали ему в духовном возрастании. Жизнь его посвящалась благочестию, а не греху; страх Божий располагал мыслями, чувствами, желаниями и поступками его; молитва низводила на него благодать небесную, тушившую страсти юности. Святой князь особенно любил чтение святых книг, почитал священнослужителей и был милостив ко всем; несмотря на юный возраст, он избрал для себя подвиг строгого поста и молитвенного бдения. Жизнь князя Глеба продолжалась недолго: чистый, непорочный князь блаженно почил 20 июня 1175 года в 19-летнем возрасте.
У мощей святого, которых не коснулось тление, неоднократно совершались чудеса. Во время монголо-татарского нашествия на Русскую землю в 1238 году, когда в осажденный Владимир ворвались воины хана Батыя, они подожгли кафедральный собор Успения Пресвятой Богородицы. В этом пожаре сгорели епископ Митрофан, великая княгиня Агафия, супруга великого князя Георгия Всеволодовича († 1238), и множество жителей Владимира, закрывшихся в соборном храме. Однако огонь не коснулся гробницы благоверного князя Глеба, чему дивились даже неприятельские воины.
Соборные летописи сообщают еще о двух знамениях, прославивших имя святого. В 1410 году на Владимир неожиданно напало татарское войско, действовавшее совместно с отрядом нижегородского воеводы Карамышева. Успенский собор был разграблен, но сокровища ризницы успел спрятать ключарь Патрикий, за что был подвергнут истязаниям и принял мученический венец. Один из воинов в поиске спрятанных сокровищ поднял крышку гробницы благоверного князя, но в это же мгновение из нее вышел огонь. Это так устрашило татар, что они тотчас покинули храм.
В 1608 году ляхи делали два-три раза нападения на Владимир, почти беззащитный, но взять не могли. Во время этой осады в самую полночь сторожа собора заметили в соборе какое-то освещение и дали знать о том пономарю Герасиму. Он, отворив дверь, увидел свет, а у гробницы князя кто-то сидел и ему, испуганному, сказал: «Не бойся, я не привидение. Господь не предаст сего города в руки врагов. Мы храним его и молим за него Господа и Пречистую Матерь Его. Иди и скажи протоиерею и причту, что сказал я тебе, я лежу в этом гробе». Герасим от страха едва пришел в себя. И рассказал о всем протоиерею и всем настоятелям обителей. В эту же ночь ляхи удалились от Владимира, гонимые страхом.
О местном почитании святого Глеба свидетельствует описание Успенского собора, относящееся к XVII веку. Общероссийская канонизация благоверного князя была совершена 30 ноября 1702 года, вместе с освидетельствованием его мощей, вскоре была составлена служба святому, а несколько позже написано его житие. В 1774 году южный придел Успенского собора был торжественно освящен во имя благоверного князя.
Мощи святого Глеба сохраняются ныне в кафедральном Успенском соборе Владимира как великая святыня, а сам князь почитается покровителем города.
Рака с мощами блг.кн. мч. Глеба Андреевича
К изложенному житию святого князя Глеба не лишним прибавить описание случая из жизни архимандрита Антония.
В «Православном Обозрении» за 1879 год была помещена биография наместника Троицкой Сергиевой Лавры архимандрита Антония, в коей между прочим было упомянуто, что отец наместник, живши еще в миру, сомневался в нетлении святых мощей и был убежден в их истине мощами св. Глеба, почивающего во Владимирском соборе. Случай этот передаем словами самого отца наместника.
«…Тщетно старались они убедить меня и навести на путь веры и истины, с которого я так страшно пошатнулся; враг так посетил мой рассудок, что все их доводы были без успеха – я оставался при своем предубеждении против святых мощей. И что же последовало со мною за это? Сердцем овладела злоба, досада на всех и на все; в духе – немирность, страшное томление, тоска, хульные помыслы не только на одни мощи, но и на все святое. Я чувствовал, что враг овладел мною, что я погибаю; но и не мог и не умел выйти из этого ужасного положения. Так приехали мы во Владимир. Чтобы облегчить свою совесть, я пошел в собор перед чудотворным образом Владимирской Божией Матери излить свою душу. Прихожу, собор только что отперли перед начатием обедни. В соборе никого не было. Я прошел мимо мощей, не отдав им должного поклонения, прямо к образу Богоматери. Долго с усердием молился. Я сознавался в душе, что заблуждаюсь и грешу пред Богом, отвергая мощи его угодников; но рассудок мой не мог убедиться в истине, и вот я просил Матерь Божию, чтобы Она не дала мне погибнуть, вразумила бы меня и наставила на путь правый. С верою приложившись к образу, почувствовал себя как-то легче, оглянувшись, увидел священника, который только что вошел в собор для служения литургии. Я обратился к нему с просьбой показать мне достопримечательное в их соборе. “Главные достопримечательные драгоценности нашего собора, – отвечал священник, – это святые мощи благоверных князей наших: вот среди собора, между двух столпов, почивает князь Георгий, убитый в нашествие Батыя; а на левой стороне у иконостаса – князь Андрей, за свою любовь к Богу прозванный Боголюбским и тоже убитый, но не от иноплеменник, а от своих присных, а тут по правую сторону, напротив, почивает сын его князь Глеб, в юности мирно скончавшийся незадолго до убиения отца”.
Так рассказывал священник, указывая на гробницы угодников. Благородное обхождение, доброе выражение лица священника расположили меня в его пользу, и я решился объясниться с ним откровенно. “Батюшка, – сказал я, – ради Бога, о чем я вас попрошу, исполните мою просьбу. Я не верю нетлению мощей, думая, что это обман, выдуманный для доходов. Чтобы уверить меня, ради Бога, ради спасения души моей, откройте мне которые-нибудь из мощей, чтобы я мог лично удостовериться в их нетлении. Я вам заплачу за это, что вам угодно. В соборе теперь нет никого; вам это легко сделать: только ради моего спасения выведите меня из этого заблуждения!” “Извольте!” – сказал священник. Он подвел меня к мощам св. князя Глеба, сделал перед ними три земных поклона и с одушевлением начал мне говорить: “Вот мощи святого князя Глеба, скончавшегося в 1275 году. С тех пор до времени Петра Великого они лежали в земле, а от его царствования доселе лежат на вскрытии для благочестивейшего чествования, но посмотрите, ни время, ни земля, ни воздух не смели коснуться освященного тела”. При этих словах священник снял покров святых мощей, и мне открылись мощи, лежащие в княжеской одежде. Священник благоговейно приподнял руку угодника, засучил на ней рукав, показал мне ее по локоть: она была в полном нетлении, все составы, самая кожа были целы, как у недавно умершего, только желтоватого цвета. “Не думайте, что это сделано”, – продолжал священник; он взял обе ручки, которые были сложены на груди, поднял их и разложил не как у мертвого, а как бы у спящего. Ужас напал на меня; мороз прошел по коже. “Верите ли вы теперь?” – спросил меня священник.
Вместо ответа я упал в чувстве благоговения перед святыми мощами. Теперь я был вполне убежден; я истинно верил и пламенно благодарил угодника Божия, что он благоволил так уверить меня; я просил Бога, чтобы Он не наказал меня за мое прежнее неверие; на душе стало так легко, слезы радости невольно текли из глаз моих. “Батюшка! Чем я могу заплатить вам за ваше благодеяние?” – сказал я с чувством благодарности священнику. Я ему предложил было какую-то ассигнацию, но он благородно отказался: “Нет, благодарю вас; я сделал это не за деньги; вы просили меня сделать это ради Бога и ради вашего спасения: вот ради чего я решился исполнить вашу просьбу. Спасение души ближнего для меня всего дороже”. Сказав это, он вежливо раскланялся и удалился в алтарь. С тех пор я свято верую в святость и нетление святых мощей, и это происшествие со мной послужило мне уроком, что надо беречься разговоров с еретиками и раскольниками»
Святой Благоверный Великий Князь Михаил I Юрьевич (ок. 1154 – Городец-на-Волге, 20 июня/3 июля 1176). Десятый сын Великого Князя Юрия I Владимировича Долгорукого и Великой Княгини Елены Мануиловны (урожд. Принцессы Восточной Римской Империи, дочери Императора Мануила I Комнина). В супружестве с Февронией (происх. неизвестно). В 1161 был изгнан своим братом св. Благоверным Великим Князем Андреем Юрьевичем Боголюбским из Суздаля. Примирился с братом и получил в княжение Торческ (1169). Поддерживал брата Глеба, посаженного в 1169 Андреем Боголюбским на Киевский престол, в его борьбе с половцами. Участвовал в борьбе за Киев после кончины Глеба Юрьевича. После убийства св. Андрея Боголюбского (1174), находясь в то время в Чернигове, был признан старейшим своими племянниками Мстиславом и Ярополком Ростиславичами и братом Всеволодом Юрьевичем. Но по пути в столицу у него возник конфликт с Ярополком Ростиславичем, захватившим затем власть в Ростове и Владимире. Михаил Юрьевич вернулся в Чернигов. В 1175 возобновилась война между Юрьевичами и Ростиславичами. К периоду этой междуусобицы относится курьезный случай, когда противоборствующие рати «минустася в лесех», то есть не смогли найти друг друга в день назначенной битвы, заблудившись в дремучих московских лесах. Вскоре, однако, произошел бой на Белеховом поле, в котором, несмотря на болезнь Михаила I Юрьевича, Ростиславичи были разбиты. Вернул себе Владимирский престол, но вскоре скончался. Погребен во владимирском Успенском соборе. Канонизирован в 1982. День памяти – Собор Владимирских святых 23 июня/6 июля.
Княгиня Агафия Всеволодовна (около 1195 — 7 февраля 1238) — супруга великого князя Владимирского Юрия Всеволодовича, дочь Всеволода Святославича Чермного, князя черниговского и киевского (от брака с Марией, дочерью Казимира II, короля польского). Вышла замуж за Юрия ещё при жизни его отца 10 апреля 1211 года; имела с ним трёх сыновей и двух дочерей.
Погибла с младшей дочерью Феодорой при взятии монголо-татарами Владимира-на-Клязьме 7 февраля 1238 года.
По разным версиям, они заживо сгорели в Успенском соборе или были замучены в ставке Батыя.
События февраля 1238 года представляют собой одну из неразрешённых загадок истории. Члены семьи Юрия Всеволодовича остаются одними из немногих святых, от которых не сохранилось ни иконописных изображений, ни акафистов. Отдельные историки (например, Игорь Николаевич Данилевский) полагают, что позднее подлинные летописные страницы о событиях 1238 года были изъяты и заменены «штампами» батальных сцен. В этой связи художественные образы (например, на картинах Ильи Глазунова) вряд ли соответствуют исторической реальности.
Канонизирована православной церковью как благоверная княгиня в составе Собора Владимирских святых вместе со своей дочерью Феодорой, женой сына Всеволода Христиной Владимировной и женой сына Мстислава Марией. Память совершается в составе собора 6 июля (23 июня по старому стилю), а также 4 (17) февраля. По некоторым указаниям, «кости её и всех сожженных с нею владимирцев сложены в заделанном наглухо склепе владимирского Успенского собора».
Свв. блг. кн. Агафья Всеволодовна с семейством, свщмч. Митрофан, блг. кн. Михаил Георгиевич
Священномученик Митрофан епископ Владимирский и Суздальский.
С 1219 года— игумен Рождественского мужского монастыря во Владимире.
14 марта 1227 года (по нек. данным — 1228 г.) хиротонисан во епископа Владимирского и Суздальского.
Скончался 7 февраля 1238 г. (по нек. данным 1 февраля 1237 г.) вместе с князьями-владимирскими мучениками. Святитель принял мученическую кончину в нашествие Батыя. Вот как описывает это событие М. В. Толстой:
В мясопустное воскресенье 7 февраля, вскоре после заутрени, началось наступление татар. Владыка Митрофан вместе с великокняжеской семьёй и народом заперлись в Успенском соборе. Собравшиеся приняли иноческое пострижение от епископа Митрофана, исповедались, причастились Св. Таин и приготовились к смерти. Татары завладели городом и, придя ко храму, в котором находился еп. Митрофан с людьми, взломали церковные двери, разложили костры вокруг храма и в самом храме и зажгли. Тогда епископ Митрофан сказал: «Господи, простри невидимую руку Свою и приими в мире души рабов Твоих», затем благословил всех на смерть неизбежную. Все бывшие в соборе умерли от дыма и мечей неприятельских.
Погребён в Успенском кафедральном соборе. Его мощи покоились в южной стене Всеволодовой пристройки. Не канонизован. В древних святцах помещен между святыми.
Свт. Митрофан, епископ Владимирский
Епископ Симон (ум. 22 мая 1226) — святитель, сначала монах Печерского монастыря в Киеве, потом игумен Владимирского Рождественского монастыря, с 1215 года епископ Владимирский.
Память святителя Симона в Русской Церкви совершается (по юлианскому календарю): 10 (23) мая[2] и 28 сентября (11 октября) (Собор преподобных отцов Киево-Печерских Ближних пещер).
Об его детстве и мирской жизни сведений практически не сохранилось, да и прочие биографические сведения о нём очень скудны и отрывочны. Симон известен как автор 8 повестей о восьми печерских иноках, писанных к его другу, печерскому иноку Поликарпу. Эти повести помещены в больших выдержках в разных археологических изданиях, а в целом составе — в «Патерике» киевском, без того «послания» к Поликарпу, которое было им предпослано. «Послание» и «повести» замечательны по историческим деталям о жизни преподобных, изображаемых Симоном.
Он написал «Повесть об основании Печерской обители», где содержится рассказ о некоем Шимоне, благотворителе храма обители, который был сначала латинянином (католиком), потом у преподобного Феодосия Печерского научился истинно веровать в Иисуса Христа, обратив за собой в православие до 300 душ ради чудес Феодосия. В «Повести» упоминается о греческих живописцах, работавших в храме, и о «Греческих книгах блюдомых на память». В. Н. Татищев видел список летописи, в которой Симон, пользуясь библиотекой князя Константина Всеволодовича, записал некоторые события 1200—1225 гг., хваля князя за его любовь к просвещению; эта летопись после Татищева не найдена.
Этот Симон, составитель части Печерского патерика, большинством писателей смешивается со святым Симоном, епископом Суздальским и Ростовским, жившим в начале XII века и бывшим третьим или (по другим летописцам) пятым епископом Ростовской области. Тело Симона I в нетлении почивает в киевских пещерах; Симон II погребён во Владимирском Успенском соборе. Архиепископ Сергий (Спасский) в брошюре «Св. Симон, епископ владимирский и суздальский» (Владимир, 1899) устанавливает существование св. Симона I и Симона II и делает предположение, что празднование церковью 10 мая памяти св. Симона установлено в Киеве первоначально в честь Симона первого (суздальского), почивающего в Печерской лавре; впоследствии же (не позднее XVII в.) на основании Печерского патерика или послания Симона II Поликарпу (в патерике) образовалось мнение, что почивающий в Киево-Печерской лавре и есть Симон Владимирский, написавший это послание.
Епископ Симон мирно скончался 22 мая 1226 года; накануне смерти принял схиму.
Место захоронения свт. Симон, епископ Владимирский
Епископ Серапион Владимирский (? — 1275) — русский проповедник и писатель, в последний год своей жизни — епископ Владимирский, Суздальский и Нижегородский.
Сведений о его жизни сохранилось мало. В летописи сообщается, что в 1274 году митрополит Кирилл поставил епископом Владимира, Суздаля и Нижнего Новгорода архимандрита (в других списках — игумена) Киево-Печерского монастыря Серапиона, а на следующий год Серапион умер. Время его игуменства в Печерском монастыре определяют 1249-1274 годами. По всей видимости он был свидетелем разорения Киева Батыем в 1240 году.
Летопись отмечает, что он был «зело учителен и книжен», то есть начитанный в духовной литературе и известен как проповедник.
Ничего не известно о факте канонизации Серапиона, однако вплоть до XIX века в народе он почитался как заступник в тяжёлых обстоятельствах.
Рака с мощами свт. Сирапиона, епископа Владимирского
В науке утверждалась мысль о принадлежности Серапиону, по крайней мере, пяти наставлений.
В первом из них он призывает верующих к покаянию, напоминая им о грозных божественных наказаниях — землетрясениях (возможно, идёт речь о землетрясении 1258 годаи о нашествии иноплеменников. В XIII веке русские земли, которые ещё не избавились от нашествия Батыя, переживали период неблагополучия. Об этом трагическом времени и говорит Серапион: «Се о уже наказаеть ны богъ знаменьи, земли трясеньемь его повелѢньемь: не глаголеть о усты, но дѢлы наказаеть. ВсѢмъ казнивъ ны, богъ не отьведеть злаго обычая. НынѢ землею трясеть и колѢблеть, беззаконья грѢхи многия от земля отрясти хощеть, яко лѢствие от древа. Аще ли кто речеть: „Преже сего потрясения бѢша и рати, и пожары быша же“, — рку: „Тако есть, но — что потом бысть намъ? Не глад ли? не морови ли? не рати ли многыя? Мы же единако не покаяхомъся, дондеже приде на ны языкъ немилостивъ попустившю богу; и землю нашу пусту створша, и грады наши плѢниша, и церкви святыя разориша, отца и братью нашу избиша, матери наши и сестры в поруганье быша“».
Серапион призывает отказаться от несправедливого суда, от «грабленья, татбы, разбоя и нечистаго прелюбодѢиства, отлучающа от бога, сквернословья, лжѢ, клеветы, клятвы и поклепа, иныхъ дѢлъ сотониных», только тогда, надеется проповедник, «о утѢшить ны богъ небесныи, акы сыны помилует ны, печаль земную отиметь от нас, исходъ миренъ подаст намъ на оную жизнь».
О том же, о глупых нравах и поступках, что, по мнению Серапиона, и является причиной гнева Божьего, говорится и в другом его послании: он опять напоминает о плене земли, о захваченных городах, о трупах убитых мужчин и уведённых в плен женщинах и детях, изображая поистине трагическую картину общего несчастья: «Сие уже к 40 лѢтприближаеть томление и мука, и дано тяжькыя на ны не престануть, глади, моровое животъ нашихъ, и в сласгь хлѢба своего изъѢсти не можемъ, и въздыхание наше и печаль сушат кости наша». И опять проповедник призывает к покаянию, к отказу от глупых дел в надежде на милость Бога.
Той же теме — отображению современных ему событий — посвящено и третье «Слово» Серапиона, но всякий раз он находит всё новые и новые краски, изображая трагическую судьбу разорённой нашествием Русской земли: кровью родителей и братьев земля пропитана как водой в наводнение, исчезли крепости и сила наших князей и воевод, города опустели, заросли сорняковой травой сёла, наши богатства стали сокровищами иноплеменников.
В четвёртом и пятом наставлениях Серапион выступает против языческого обычая по наущению волхвов предавать казни людей, обвиняемых в колдовстве. Серапион осуждает эти суеверия во всеоружии своей христианской образованности: «ГдѢ сие есть въ Писаньи, еже человѢкомъ владѢти обильемъ или скудостью? подавать или дождь, или теплоту? О, неразумнии! вся богъ творит, якоже хощет; бѢды и скудость посылаеть за грѢхи наша и наказая насъ, приводя на покаянье».
В «Слове о маловерии» Серапион сетует, что в отличие от язычников, которые не убивают единоверных своих, не грабят, не обманывают, не клевещут и не воруют, его христианские современники исполнены неправды и зависти, немилосердия; своих же братьев грабят, убивают, продают язычникам: «Поганин бо, закона Божия не ведуще, не убивают единоверних своих, ни ограбляют, ни обадят, ни поклеплют, ни украдут, не заряться чужаго; всяк поганый брата своего не продаст; но, кого в них постигнет беда, то искупят его и на промысл дадуть ему; а найденая в торгу проявляют; а мы творимся, вернии, во имя Божие крещении есмы и, заповеди его слышаще, всегда неправды есмы исполнени и зависти, немилосердья; братью свою ограбляем, убиваем, в погань продаем; обадами, завистью, аще бы мощно, снели друг друга, но вся Бог боронит. Аще велможа или простый, то весь добытка жалает, како бы обидети кого».
Наставлениям Серапиона свойственна высокая художественная ценность: изысканное мастерство риторики объединяется в них с необычной простотой и яркостью языка, эмоциональность с искренностью. Наставление Серапиона — не только феномен литературы, но и живое свидетельство трагических событий, отображения болезненных размышлений о причинах неслыханных несчастий, которые обрушились на Русскую землю и русский народ, который взывал к Богу о помощи. Творчество Серапиона как бы знаменовало собой сохранение в послемонгольский литературе лучших традиций торжественного и учительского красноречия Киевской Руси XII века.
Епископ Максим Киевский (в сане митрополита с 1283, прибыл на Русь в 1283 — 6 декабря 1305) — митрополит Киевский и всея Руси. Преемник Киевского митрополита Кирилла III. По национальности грек. Канонизирован в лике святителей. Память совершается (по юлианскому календарю): 6 декабря (день смерти) и 23 июня (Собор Владимирских святых).
Прибыл на Русь из Константинополя в 1283 году. Перенёс митрополичью резиденцию («седалище») из Киева в Брянск, а затем во Владимир.
1299 год — митрополит Максим переселился во Владимир, переведя Владимирского митрополита Симеона в Ростов. Во Владимир же был переведен из Киева весь митрополичий причт, тогда как в древней столице оставлен митрополичий наместник. 1304 год — во Владимире посадил на великокняжеский престол князя Тверского Михаила Ярославича.
Пытался примирить Московского князя Юрия Даниловича с тверским князем Михаилом Ярославичем.
Поддерживал Тверских князей против Юрия Московского.
1295 год — во Владимире низвел с епископской кафедры Иакова и поставил Симона.
1300 год — в Новгороде посвятил во епископа святого Феоктиста.
1301 год — прибыл в Константинополь на патриарший Собор, где епископ сарский Феогност предложил для решения вопросы о нуждах Русской Церкви.
Митрополит Максим установил правило о постах, назначив, кроме Великого поста, Апостольский, Успенский и Рождественский посты, и определил, когда разрешается пост среды и пятницы.
Автор «Правил о постах и хранении брака», где настаивал на обязательности церковного брака:
Пишу и о том затем, чтобы вы, чада мои, рождённые в купели, новосвященныя, принимали жен от святой Соборной и Апостольской Церкви, жена для спасения человеческого. Если же держите их в блуде, без венчания: что за помощь тебе? Нет, упрашивай и понуждай их, пусть, стары ли или молодые оне, венчаются в церкви.
Скончался митрополит Максим 6 декабря 1305 года во Владимире на Клязьме.
Митрополит был погребён в Успенском Владимирском соборе. Над местом погребения святителя была устроена позолоченная сень, на которой было написано золотыми буквами:
Максим грек священ бе в лето бытия мира 6791 от Рождества Христова в 1283 в Киев прииде, частого же ради нахождения татарского преселися из Киева в великороссийский град Владимир, пас Церковь Христову Максим 23 года, преставися в лето бытия мира 6812.
На стене над гробом святого была установлена Максимовская икона Божией Матери, написанная в 1299 году по видению митрополиту Максиму.
Епископ Лука (ум. 1189) — епископ Ростовский. Канонизирован Русской церковью в лике святителей, память совершается 8 (21) октября и 23 мая (5 июня) в Соборе Ростово-Ярославских святых.
Вероятно уроженец южной России. Иночество принял в одном из Киевских монастырей, откуда, неизвестно когда, избран был на игуменство киевского Спасского монастыря, что на Берестове. В 1185 году, 11 марта хиротонисан в епископа Ростовского. При нём начались стенописные работы в каменном ростовском Успенском соборе.
Вероятно в 1188 году переведён во Владимир-на-Клязьме, оставшись епископом Ростовским. В 1187 году убедил великого князя Всеволода Юрьевича примириться с Рязанским князем. В том же году он расписал владимирский Успенский собор и освятил его в 1189 году. Этот собор погорел в 1185 году и был возобновлён великим князем Всеволодом Юрьевичем.
10 ноября 1189 года епископ Лука преставился и Великий князь Всеволод Юрьевич, «спрятавши тело его с игумены и с чернецы, с клирошаны, с попы, положиша и у св. Богородицы в граде Володимери 11 ноября, на память св. Литы, Виктора и Викентия». При реставрации собора (1888—1889) была открыта наглухо заложенная в очень давние времена крупным старинным кирпичом гробница епископа Луки; плита, которою она была покрыта, устроенная на два ската из целого белого камня, оказалась совершенно твердою.
Свт. Лука, епископ Владимирский
Летописец так отзывается о святителе Луке: «Бысть же святый сей муж свят, милостив к убогим и вдовидам, ласков же ко всякому богату и убогу, смирен же и кроток речью и делом, утешая печальные, по истине добрый пастырь». По указу царя Ивана Грозного в 1552 году повелено было во владимирском Успенском соборе «по Владимирских по пяти владыках пети в год… панихиду по Луке епископе октября в 8 день».
Списки с иконы Божией Матери Владимирская.
Владимирской Божией Матери, написанная А.Рублевым
По сказанию XV века, саму икону написал евангелист Лука. Икона попала в Константинополь из Иерусалима в V веке при императоре Феодосии II. Леонид Успенский в книге «Богословие иконы Православной Церкви» пишет:
В настоящее время в Русской Церкви насчитывается около десяти икон, приписываемых евангелисту Луке <…> Конечно, все эти иконы приписываются евангелисту не в том смысле, что они писаны его рукой; ни одна из написанных им самим икон до нас не дошла. Авторство святого евангелиста Луки здесь нужно понимать в том смысле, что иконы эти являются списками (вернее, списками со списков) с икон, писанных когда-то евангелистом.
На Русь икона попала из Византии в начале XII века (около 1130 года) как подарок святому киевскому князю Мстиславу Владимирскому. Доставлена икона была греком митрополитом Михаилом, прибывшим в Киев из Константинополя в 1130 году. Сначала икона находилась в женском Богородичном монастыре Вышгорода, недалеко от Киева. Сын Юрия Долгорукого Андрей Боголюбский в 1155 году взял икону Вышгородской Богородицы и перенёс ее сначала в свою резиденцию в село Боголюбово, а позже — во Владимир-на-Клязьме, поместив её в Успенском соборе города. С тех пор икона получила своё нынешнее наименование — Владимирская. По приказу Андрея икона была украшена дорогим окладом. После убийства князя Андрея Боголюбского в 1176 году князь Ярополк Ростиславич снял дорогой убор с иконы, и она оказалась у Глеба Рязанского. Лишь после победы князя Михаила, младшего брата Андрея, над Ярополком Глеб возвратил икону и убор во Владимир. При взятии Владимира татарами в 1238 году Успенский собор был разграблен, и с иконы Богоматери был содран оклад. «Степенная книга» сообщает о восстановлении Успенского собора и возобновлении иконы князем Ярославом Всеволодовичем.
В 1395 году чтимая икона была перенесена в Москву для защиты города от завоевателя. На месте «сретения» (встречи) москвичами Владимирской иконы был основан Сретенский монастырь, давший название улице Сретенке. То, что войска Тамерлана без видимых причин повернули от Ельца обратно, не дойдя до Москвы, было расценено как заступничество Богородицы. Икона помещалась в кремлёвском Успенском соборе справа от царских врат. Вероятно, после этого её не раз увозили обратно во Владимир. Возвращение иконы в Москву в 1480 году было отмечено особо — как второе перенесение иконы. В 1812 году икона Богоматери Владимирской на несколько месяцев была увезена во Владимир и Муром, а затем возвращена в Москву, в Успенский собор. Икона стояла по левую сторону от царских врат иконостаса. В 1918 году была взята для реставрации. В 1926 году её передали в Государственный исторический музей. В 1930 годуона была передана в Государственную Третьяковскую галерею(инвентарный № 14243).
По традиции, восходящей к XVI веку, у Владимирской иконы венчались на царство русские государи.
Как главная русская святыня, икона участвовала в избрании митрополитов и патриархов: запечатанные имена избираемых (жребии) клались в её киот, после молебна вынимался один из жребиев, который распечатывался царём и имя избранного оглашалось народу.
В ноябре 1917 года во время выбора патриарха в храме Христа Спасителя перед Владимирской иконой Божией Матери, принесенной из Успенского собора Кремля, был поставлен запечатанный ковчег с тремя записками (жребиями) с именами архиепископа Харьковского Антония (Храповицкого), архиепископа Новгородского Арсения (Стадницкого) и митрополита Московского Тихона (Белавина). После литургии старец Зосимовой Смоленской пустыни иеросхимонах Алексий вынул жребий с именем митрополита Тихона, который стал Московским патриархом.
В память о чудесах, связанных с Владимирской иконой, Русская православная церковь отмечает праздники в её честь:
21 мая (3 июня) — избавление Москвы от крымского хана Махмет-Гирея в 1521 году;
23 июня (6 июля) — избавление Москвы от ордынского хана Ахмата в 1480 году;
26 августа (8 сентября) — сретение (встреча) иконы в Москве и избавление от Тамерлана в 1395 году.
С Владимирской иконой также связывают избавление Москвы от ордынского эмира Едигея в 1408 году.
С сентября 1999 года Владимирская икона находится в храме-музее Святителя Николая в Толмачах при Третьяковской галерее.
Драгоценные золотые оклады для иконы, изготовленные в конце XIV – начале XV века, в первой трети XV века и в 1657 году, экспонируются в Оружейной палате.
Максимовская икона Божией Матери — икона Богородицы, почитаемая в Русской православной церкви чудотворной. Написана около 1299—1305 годов на основе видения святителя Максима, митрополита Киевского и всея Руси, перенёсшего свою кафедру из Киева во Владимир. Знамение было воспринято как небесное благословение на перенесение кафедры во Владимир Празднование иконе совершается 18 апреля (по юлианскому календарю).
Максимовская икона Божией Матери над мощами свт. Максима
Предание о видении митрополита Максима, ставшее основой для написания образа, сохранилось в надписи на иконе:
Сей святый и чудотворный образ Пресвятыя Богородицы написан бысть в лето 6807 по видению Максима, митрополита Владимирского и всея России чудотворца, родом грека, по пришествии его из Киева во Владимир, когда он от путнаго шествия в келлии своей мало уснув, абие видит, аки яве, свет велик и необычен, и в том свете явися ему Пречистая Дева Богородица, держащи на руку Предвечнаго Младенца, и глаголя: рабе Мой, Максиме, добре пришел еси семо посетити град Мой, и подаде ему омофор, глаголя: прими сей омофор, и паси во граде Моем словесныя овцы; он же прием, возбудися от сна, и в келлии никого не виде, а омофор обретеся в руце его. Он же страхом объят бысть на мног час, абие поведа великому князю Андрею, и построиша ковчег злат, и положиша на него той омофор, и прославися сие чудо по всей русской земле и в Палестине, и повеле написати сей образ тем подобием, якоже виде Максим.
По преданию, омофор, полученный Максимом от Богородицы, хранился во Владимирском Успенском соборе в золотом ковчеге 112 лет. В 1412 году при нашествии на город войска татарского царевича Талыча он был спрятан в тайнике ключарем собора Патрикием. В последующие годы предпринимались попытки найти реликвию, но они оказались безуспешными.
Максимовская икона хранилась в Успенском соборе. Её поместили над гробницей святителя Максима. После закрытия собора икона поступила в музейное собрание. В 1920-е годы была выполнена её реставрация под руководством искусствоведа А. Анисимова. В настоящее время Максимовская икона находится в собрании Владимиро-Суздальского музея-заповедника. Профессор В. Н. Лазарев характеризует состояние иконы как очень плохое и отмечает её грубую реставрацию.
Максимовская икона относится к иконописному типу одигитрия. Размер иконы 165 × 66,3 см. Богородица изображена в полный рост с Богомладенцем на левой руке. Правой рукой Богородица подаёт омофор святителю Максиму, стоящему у Её ног на небольшой башенке. Лик младенца Иисуса обращён к митрополиту Максиму.
Икона была украшена чеканным серебряным с позолотой окладом с жемчужным убрусом, снятым при реставрации.
