Первая остановка на Белорусской земле и первая общая молитва

После запричастного стиха оба Владыки вышли к своей пастве и обратились со словами архипастырского наставления.

«Господь привел всех вас на Гомельскую землю, – сказал архиепископ Стефан, – чтобы, совершив Божественную литургию, причастившись Тела и Крови Господней, мы тем самым могли засвидетельствовать единство нашей Святой Апостольской Церкви, свое уважение, терпение и любовь друг к другу, наши добрые дружеские и братские отношения. Cегодня мы вспоминаем трагические события гибели царской семьи, за которыми последовала гражданская война, когда брат пошел против брата, а сын против отца. Сейчас на нашей общей Родине, дорогой моему сердцу Украине, а я сам родом из Черниговской области, идет война, противники Церкви Христовой пытаются разрушить Её единство, расшатываются устои государственности и морали. И мы рады в такое трудное время принимать вас на нашей святой Белорусской земле, где много поколений праведников и подвижников потрудилось для утверждения веры Христовой. Благодарю Вас, дорогой Владыка, и Ваших спутников за общую молитву, за принесение бескровной жертвы, за наше единство во Христе в Святой Апостольской Церкви»

Его Высокопреосвященство в свою очередь сердечно поблагодарил владыку Стефана за теплый прием и замечательную возможность посетить древнюю Гомельскую землю, поклониться её святыням и вознести молитвы ко Господу и Царице Небесной за мир и благополучие на родной украинской земле и, в частности, сказал:

«Сегодня мы слышим и апостольское, и евангельское чтение о любви. «Откуда узнают люди, что вы Мои ученики? – обращается Христос к Своим апостолом. И отвечает: «По тому узнают все, что вы Мои ученики, если будете иметь любовь между собой». Мы совершаем этот паломничество, чтобы засвидетельствовать этому миру нашу любовь, нашу верность и преданность Христу. Что может быть выше любви? Как мы можем засвидетельствовать, что мы являемся членами Единой, Святой, Апостольской Церкви? Конечно, только через любовь и через таинство Евхаристии. На нашей Родине идет война. Можно много спорить о её причинах, но бесспорным может быть только одно – человек забыл Бога и погряз в грехах, не желая в них каяться. Человек сделал свой выбор: либо идти за Богом, либо против Бога. И те, кто сегодня у руля, выбрали жизнь без Бога. Ради своей земной выгоды, ради временных удовольствий они лишают и себя и весь свой род жизни вечной. Господь никого против воли в Царствие Небесное не тянет. Только наша воля нужна для этого, наше желание и стремление. Поэтому, подкрепляясь сегодня духовно, мы должны попросить у Царственных мучеников и страстотерпцев, находящихся у Престола Божьего, милости Божьей, терпения, мужества и твердости в вере. «Где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них», – говорит Христос. Нас сегодня больше собралось во имя Христа. И я уверен, что сегодняшняя молитва будет услышана Богом и ради этой молитвы Господь будет нас миловать».

За время пребывания на Гомельской земле участники паломнического  автопробега смогли приложиться к мощам преподобной Манефы Гомельской, которые покоятся в кафедральном соборе, святого праведного Иоанна Кормянского, посетить монастырь его имени и Свято-Никольскую обитель.

Свято-Никольский мужской монастырь в Гомеле

Полесская церковь – так называют гомельчане храм святителя Николая Чудотворца, знакомый им с детства, храм старый и намоленный; храм, ставший в годы атеистического лихолетья единственной пристанью для души православного христианина.

У Никольского храма есть своя история, которая переплелась с историей нашего многострадального народа и судьбами верующих гомельчан.

31 марта 1900 года по инициативе железнодорожных служащих Полесскойж.д. было учреждено попечительство, собиравшее добровольные пожертвования верующих на построение каменной церкви святителя Николая – покровителя путешествующих. Среди жертвователей оказались очень известные люди: св. прав. отец Иоанн Кронштадский, приславший средства на строительство и поддерживающий попечительство своими молитвами, княгиня Ирина Ивановна Паскевич-Эриванская, подарившая участок земли для возведения церкви, и другие. Станислав Данилович Шабуневский спроектировал храм, и через четыре года, 22 октября (4 ноября н. ст.) 1904 года, на праздник Казанской иконы Божией Матери, Никольский храм был освящен.

Через сто лет, 8 декабря 1994 года по благословению архиепископа Гомельского и Жлобинского Аристарха (Станкевича) (+2012), при Никольском храме был основан мужской монастырь, наместником которого стал назначенный владыкой архимандрит Антоний (Кузнецов) (+2014). Вокруг него собралась братия, организовался братский хор, приходское богослужение постепенно приобрело черты монастырского – и начала налаживаться монашеская жизнь, придерживающаяся устава Троице-Сергиевой Лавры.

Монастырь сегодня – это целый комплекс с двумя храмами святителя Николая Чудотворца и крестильным св. преп. Дионисия Радонежского, три колокольни, просфорня, иконная лавка, административно-братский корпус с монашескими кельями, трапезная, аудитория для проведения занятий с детьми и взрослыми, некрополь. В монастыре подвизается 8 монахов и 4 послушника. Настоятель обители – правящий архиерей. Наместник – архимандрит Амвросий (Шевцов).

В обители особо почитается чудотворный список с иконы Божией Матери «Козельщанская», переданный последней настоятельницей Козельщанского монастыря игумениейФеофанией (+1968). Он размещен над царскими вратами и опускается для полонения верующих.

Главной святыней Никольского монастыря является список Козельщанской иконы Божией Матери, установленный над Царскими вратами Никольского храма. Эта икона была келейной иконой игумений Козельщанской обители. Игуменья Феофания (Зонова), последняя настоятельница Козельщанского монастыря, незадолго до своей смерти передала эту икону на хранение архимандриту Антонию (Кузнецову), который был преданным почитателем этого образа. 19 февраля 1997 года в Никольском монастыре было учреждено пение акафиста в честь Козельщанской иконы Божией Матери за вечерним богослужением еженедельно по средам.

В монастырской летописи под 9 июня 1999 года есть запись: «В сей день рачением настоятеля – отца архимандрита Антония, в иконостасе над Царскими вратами была устроена Козельщанская икона Божией Матери, спускаемая для поклонения». С этого времени на вечерних службах каждую среду, субботу и воскресенье, а также после воскресной поздней литургии, Козельщанская икона опускается для поклонения верующих. Многие богомольцы из усердия, по обету или в благодарность за исцеления жертвуют на икону различные украшения.

Каждый воскресный вечер в Никольском монастыре совершается вечернее богослужение с пением акафиста святителю Николаю. Во время этого богослужения для верующих выносится икона святителя с частицей мощей. Эту частицу передали монастырю известные церковные благотворители братья Сергей и Петр Короткевичи 19 ноября 2006 года.

Свято-Иоанно-Кормянский женский монастырь

 Расположен примерно в 45 км от Гомеля в деревне Корма. Главная святыня — мощи святого праведного Иоанна Кормянского. При обители имеется гостиница для паломников. Первое упоминание о Корме относится ко второй половине XVII столетия. Первая деревянная церковь в честь Покрова Пресвятой Богородицы была сооружена на средства прихожан в 1760 году. В начале 20 века прежняя церковь пришла в ветхое состояние и было решено строить новый каменный храм.

Первоначально его строительство планировалось на месте старого, но протоиерей Иоанн Гашкевич (святой праведный Иоанн Кормянский) не благословил это решение, а посоветовал настоятелю провести три дня в молитве и посте, чтобы Господь Сам указал место нового храма. Прихожане и настоятель, отец Петр, поступили по совету прозорливого старца: в центре деревни, на бугорке, вечером сами собой загорались свечи, там и решили строить храм.

В 1907г. вместо обветшавшей церкви здесь был построен храм в честь Покрова Пресвятой Богородицы. При храме име­лась библиотека, было создано народное учили­ще.

Богослужения в Свято-Покровской церкви совершались до 1926 года, потом она была закрыта. Здание сначала использовалось как зерносклад, в 1941 году при отступлении советской армии — как госпиталь, а во время оккупации немецкими войсками — как конюшня. В послевоенные годы в Корму из д. Серовка часто приходила блаженная Евфросиния. Она ходила по домам и просила милостыню на монастырь, указывая на храм. Подходя к церковному порогу, кланялась на церковь, а потом на запад, говоря: «Один поклон Богородице, другой поклон игуменье», а местным жителям часто повторяла: «Корма — монастырь, монастырь». Все над ней посмеивались, говоря: «Какой здесь монастырь? Его здесь и при Царе-батюшке не было, а тем паче при советской власти».

Во время хрущевских гонений с церкви бы­ли сняты купола, но закрытия святыни народ не допустил. В 1990 г. настоятелем храма был назначен иеромонах Стефан (Нещерет), ныне архиепископ Гомельский и Жлобинский. В 1991 г. им чудным образом были обретены нетленные мощи протоиерея Иоанна Иоанновича Гашкевича. Святые мощи были перенесены в Корму и положены в каменном склепе за алтарной апсидой Свято-Покровской церкви.

Алтарницами храма в то время были монахи­ни Феодосия и Сергия, которые в 1991 г. при­няли постриг. Это были первые ростки буду­щего монастыря. Монахиня Феодосия (почившая в июне 2006 года в возрасте 100 лет) помнила, как в детстве видела отца Иоанна. Именно ей, когда она молилась на клиросе во время Божественной литургии, было видение праведного Иоанна Кормянского, входившего в алтарь.

По благословению Святейшего Патри­арха Алексия II Синод единодушно определил причислить протоиерея Иоанна Гашкевича к лику местночтимых святых Белорусской Православной Церкви.

В 2000 г. Свято-Покровский приход в Корме был преобразован в Кормянский Свято-Иоанновский женский монастырь.

ЖИТИЕ ПРАВЕДНОГО ИОАННА КОРМЯНСКОГО

Ро­дил­ся пра­вед­ный Иоанн в се­мье свя­щен­ни­ка Свя­то-По­кров­ской церк­ви д. Стре­шин Ро­га­чев­ско­го уез­да Мо­гилев­ской гу­бер­нии, то­же Иоан­на, Гаш­ке­ви­ча в ночь на 7 ок­тяб­ря (ст. ст.) 1837 го­да. Был кре­щен с име­нем Иоанн – «бла­го­дать Бо­жия» — в честь апо­сто­ла люб­ви Иоан­на Бо­го­сло­ва. Его бу­ду­щее слу­же­ние бы­ло пред­опре­де­ле­но Гос­по­дом и от­кры­то ро­ди­те­лям еще до его рож­де­ния. Од­на­жды, ко­гда мать бу­ду­ще­го пра­вед­ни­ка, как обыч­но, мо­ли­лась в хра­ме на служ­бе, к ней по­до­шел юро­ди­вый, низ­ко по­кло­нил­ся и про­из­нес про­ро­че­ские сло­ва: «Хо­тел бы я у него (ре­бен­ка) взять бла­го­сло­ве­ние, но не до­жи­ву».

С это­го дня ро­ди­те­ли зна­ли, что у них ро­дит­ся вто­рой сын и то­же станет свя­щен­ни­ком. (Их пер­ве­нец Ни­ко­лай так­же по­вто­рил судь­бу от­ца, окон­чил Мо­гилев­скую се­ми­на­рию и слу­жил свя­щен­ни­ком в го­ро­де Вет­ка). С ран­них лет (уже в 4 го­да) Иоанн вме­сте с бра­том по­мо­гал от­цу в хра­ме. По­слу­ша­ние, труд и мо­лит­ва, а так­же пре­да­ние се­бя в во­лю Бо­жию и под По­кров Ца­ри­цы Небес­ной с от­ро­че­ства ста­ли глав­ны­ми чер­та­ми от­ца Иоан­на.

По окон­ча­нии цер­ков­но­при­ход­ской шко­лы он успеш­но учит­ся в ду­хов­ном учи­ли­ще, а за­тем по­сту­па­ет в Мо­гилев­скую Ду­хов­ную се­ми­на­рию. В 1859 го­ду, по окон­ча­нии се­ми­на­рии, по Про­мыс­лу Бо­жию его на­прав­ля­ют за­ко­но­учи­те­лем в цер­ков­но­при­ход­скую шко­лу д. Ого­род­ня, где он зна­ко­мит­ся с де­ви­цей Ма­ри­ей, до­че­рью по­кой­но­го иерея Ни­коль­ской церк­ви Филип­па Тру­се­ви­ча. В 1862 го­ду по­сле празд­ни­ка Кре­ще­ния Гос­под­ня они вен­ча­ют­ся, а вско­ре, 24 фев­ра­ля, Прео­свя­щен­ней­шийЕв­се­вий (Ор­лин­ский), ар­хи­епи­скоп Мо­гилев­ский и Мсти­слав­ский ру­ко­по­ла­га­ет Иоан­на Гаш­ке­ви­ча во иереи и на­прав­ля­ет слу­жить в цер­ковь Рож­де­ства Бо­го­ро­ди­цы в д. Шер­стин Ро­га­чев­ско­го уез­да. Мо­ло­дой 25-лет­ний иерей Иоанн с ма­туш­кой Ма­ри­ей при­е­ха­ли на но­вое ме­сто в ка­нун Ве­ли­ко­го по­ста, и это сим­во­ли­че­ски от­ра­зи­ло их даль­ней­шую жизнь в мо­лит­вах и тру­дах, по­ка­я­нии и по­сте. За 14 лет в д. Шер­стин в се­мье Гаш­ке­ви­чей ро­ди­лось чет­ве­ро де­тей: трое сы­но­вей – Ми­ха­ил, Иг­на­тий, Си­ме­он (Ми­ха­ил и Си­ме­он ста­ли свя­щен­ни­ка­ми, Иг­на­тий – пса­лом­щи­ком) и дочь Та­тья­на (впо­след­ствии – учи­тель­ни­ца цер­ков­но­при­ход­ской шко­лы).

В кон­це 1876 го­да, по слу­чаю осво­бож­де­ния свя­щен­ни­че­ско­го ме­ста в д. Ого­род­ня Го­мель­ско­го уез­да, 39-лет­ний иерей Иоанн по­да­ет про­ше­ние о пе­ре­во­де в Ни­коль­скую цер­ковь. Про­ше­ние бы­ло удо­вле­тво­ре­но, и се­мья воз­вра­ти­лась в Ого­род­ню, те­перь уже на­со­всем. Храм, по­свя­щен­ный пе­ре­не­се­нию мо­щей свя­ти­те­ля Ни­ко­лая, ста­но­вит­ся ме­стом уси­лен­но­го мо­лит­вен­но­го по­дви­га от­ца Иоан­на. На этом ме­сте слу­же­ния в пол­ной ме­ре Гос­подь рас­крыл ду­хов­ные спо­соб­но­сти Сво­е­го из­бран­ни­ка.

На но­вом при­хо­де ба­тюш­ка при­ло­жил мно­го тру­дов по бла­го­устрой­ству хра­ма и при­над­ле­жа­щих ему по­стро­ек. Недви­жи­мой соб­ствен­но­сти он ни­ко­гда не имел до кон­ца сво­их дней, а про­жи­вал в цер­ков­ном до­ми­ке ря­дом с цер­ко­вью. Же­на Ма­рия в Ого­родне ро­ди­ла ему еще тро­их де­тей: дочь Ан­ну и сы­но­вей Пла­то­на и Иоан­на (то­же ста­ли свя­щен­ни­ка­ми). По­сле рож­де­ния млад­ше­го сы­на Иоан­на (в 48 лет) отец Иоанн-стар­ший ис­пол­нил свою меч­ту: по­се­тил Ки­е­во-Пе­чер­скую Лав­ру и по­лу­чил бла­го­сло­ве­ние от стар­цев на мо­на­ше­ский об­раз жиз­ни, и уже до смер­ти не вку­шал мяс­ной пи­щи, пре­да­вал­ся стро­го­му по­сту в сре­ду и пят­ни­цу, лишь по­сле ве­чер­не­го Бо­го­слу­же­ния вку­шая просфо­ру и немно­го во­ды. Ум свой ба­тюш­ка все­гда за­ни­мал Иису­со­вой мо­лит­вой, на­учая это­му сво­их сы­но­вей и ду­хов­ных чад. На Бо­го­слу­же­ние к нему при­хо­ди­ли лю­ди из раз­ных де­ре­вень, чтобы на­сла­дить­ся в хра­ме яв­ной бла­го­да­тью, ко­то­рая при­сут­ство­ва­ла там вме­сте с доб­рым пас­ты­рем.

Про­по­ве­дуя сло­во Бо­жие, отец Иоанн при­зы­вал всех к по­ка­я­нию: «Ско­ро Гос­подь изо­льет на нас ча­шу гне­ва Сво­е­го, ес­ли мы не по­ка­ем­ся, как ни­не­ви­тя­ны. Гря­ду­щее по­ко­ле­ние узрит в хра­мах мер­зость за­пу­сте­ния». Од­на­жды он ска­зал, что за кровь по­ма­зан­ни­ка Бо­жия Рос­сия про­льет мно­го кро­ви, и это пред­ска­за­ние его сбы­лось.

Мно­гим ба­тюш­ка по­мо­гал и сло­ва­ми со­ве­та, и мо­лит­ва­ми, и де­ла­ми, ча­сто по­вто­ряя сло­ва апо­сто­ла Иа­ко­ва: «Ве­ра без дел мерт­ва». За­по­ведь о люб­ви к Бо­гу и ближ­не­му отец Иоанн ис­пол­нил всей сво­ей жиз­нью. Это от­ме­ча­ли и при­хо­жане хра­ма, в ко­то­ром он на­сто­я­тель­ство­вал на про­тя­же­нии 36 лет, и ду­хов­ное на­чаль­ство. За го­ды сво­е­го слу­же­ния отец Иоанн ис­пол­нял от­вет­ствен­ные по­слу­ша­ния: три го­да под­ряд был ду­хов­ным сле­до­ва­те­лем в Бла­го­чи­нии, 12 лет – чле­ном Бла­го­чин­ни­че­ско­го со­ве­та; в 70 лет был воз­ве­ден в сан про­то­и­е­рея. Был на­граж­ден на­бед­рен­ни­ком, ску­фьей, ка­ми­лав­кой, зо­ло­тым на­перс­ным кре­стом, в 1906 го­ду – ор­де­ном Свя­той Ан­ны ІІІ сте­пе­ни, в 1912 го­ду – ор­де­ном свя­то­го рав­ноап­о­столь­но­го кня­зя Вла­ди­ми­ра IV сте­пе­ни. В том же го­ду отец Иоанн вы­хо­дит за штат по воз­рас­ту (75 лет) и со­сто­я­нию здо­ро­вья, усту­пив ме­сто свя­щен­но­слу­же­ния сво­е­му млад­ше­му сы­ну Иоан­ну.

Зем­ная жизнь свя­то­го пра­вед­но­го Иоан­на Гаш­ке­ви­ча, по­движ­ни­ка бла­го­че­стия на­шей зем­ли, окон­чи­лась осе­нью 1917 го­да. Ба­тюш­ка не до­жил до ок­тябрь­ской ре­во­лю­ции, но пред­ска­зал ее. Еще он пред­ска­зал бу­ду­щее лю­дей, об­ра­щав­ших­ся к нему за со­ве­том, сво­их де­тей, судь­бу Свя­то-Ни­коль­ско­го при­хо­да. Так, он го­во­рил: «Умру – сол­ныш­ко све­тить бу­дет, день яс­ный. Век не ез­дил на ма­шине, а по смер­ти по­ка­та­ют. Бу­дут пры­гать на мне, да гроб креп­кий бу­дет». И, дей­стви­тель­но, в час кон­чи­ны ба­тюш­ки был яс­ный по­го­жий день. Сы­но­вья-свя­щен­ни­ки Си­ме­он, Иоанн, Ми­ха­ил и Пла­тон омы­ли до­ма те­ло стар­ца и пе­ре­нес­ли его в храм. Три дня про­ща­лись лю­ди со сво­им пас­ты­рем. Свя­то-Ни­коль­ская цер­ковь не за­кры­ва­лась ни днем, ни но­чью. Свя­щен­но­слу­жи­те­ли из ближ­них де­ре­вень при­бы­ли на по­гре­бе­ние со­бра­та во Хри­сте. Бы­ли со­вер­ше­ны две Ли­тур­гии, по­сле них – па­ни­хи­ды. На тре­тий день, при сте­че­нии ду­хо­вен­ства окру­ги и мно­же­ства на­ро­да, был со­вер­шен чин по­гре­бе­ния. Гроб с те­лом по­чив­ше­го ба­тюш­ки Иоан­на под звон ко­ло­ко­лов и пе­ние «По­мощ­ник и по­кро­ви­тель» об­нес­ли во­круг хра­ма и опу­сти­ли в мо­ги­лу, с пра­вой сто­ро­ны от ал­та­ря. Так про­то­и­е­рей Иоанн Гаш­ке­вич, до­стой­но за­вер­шив свой зем­ной путь, пе­ре­шел в Цар­ство Небес­ное.

В июле 1991 го­да его нетлен­ные мо­щи бы­ли об­ре­те­ны и пе­ре­не­се­ны в де­рев­ню Кор­ма и по­ло­же­ны в ка­мен­ном скле­пе за ал­тар­ной ап­си­дой По­кров­ской церк­ви. На этом ме­сте ста­ли со­вер­шать­ся мно­го­чис­лен­ные чу­де­са и ис­це­ле­ния.

9 сен­тяб­ря 1997 го­да мо­щи бы­ли из­вле­че­ны из-под спу­да и по­став­ле­ны в По­кров­ском хра­ме де­рев­ни Кор­ма. Став ме­стом па­лом­ни­че­ства, По­кров­ский при­ход в 2000 го­ду был пре­об­ра­зо­ван в Иоан­но-Кор­мян­ский жен­ский мо­на­стырь.

31 мая 1998 го­да про­то­и­е­рей Иоанн Кор­мян­ский (Гаш­ке­вич) был ка­но­ни­зи­ро­ван в ли­ке мест­но­чти­мых свя­тых Бе­ло­рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви.

30 но­яб­ря 2017 го­да Ар­хи­ерей­ский Со­бор Рус­ской Пра­во­слав­ной Церк­ви при­нял ре­ше­ние об об­ще­цер­ков­ном про­слав­ле­нии от­ца Иоан­на Кор­мян­ско­го.

Неко­то­рые слу­чаи чу­дес­ной по­мо­щи от­ца Иоан­на, за­пи­сан­ные в Кор­мян­ском мо­на­сты­ре ма­туш­кой Со­фией (в на­ча­ле мар­та 2006 го­да)

1. Лет пять на­зад при­ез­жа­ла в Кор­му ра­ба Бо­жия Лю­бовь из Ви­теб­ской об­ла­сти. У нее был за­пу­щен­ный рак гру­ди. Она очень позд­но об­ра­ти­лась к вра­чам, и, по их сло­вам, опу­холь ле­че­нию не под­да­ва­лась. Лю­бовь мо­ли­лась у мо­щей пра­вед­но­го ба­тюш­ки Иоан­на, при­об­ре­ла его икон­ку, освя­щен­ное мас­ло и ру­ка­вич­ку. При­е­хав до­мой, каж­дый день она ста­ла чи­тать тро­парь ба­тюш­ке Иоан­ну, сма­зы­вать боль­ное ме­сто мас­ли­цем от мо­щей и при­кла­ды­вать ру­ка­вич­ку. Через неде­лю на вра­чеб­ном осмот­ре об­на­ру­жи­лось, что опу­холь про­шла.
2. Крест­ная дочь Лю­бо­ви, уче­ни­ца де­вя­то­го клас­са, жи­ла в ин­тер­на­те и дру­жи­ла с юно­шей Ва­ди­мом, с ко­то­рым вме­сте учи­лась. Од­на­жды у Ва­ди­ма на ли­це и ру­ках по­яви­лась эк­зе­ма, при­чем кор­ка об­ра­зо­ва­лась та­кая, что вра­чи ни­чем не мог­ли ему по­мочь. Од­но­класс­ни­ки сме­я­лись и го­во­ри­ли ему: «Ес­ли ты вы­здо­ро­ве­ешь – мы по­ве­рим, что Бог есть». Узнав об этом, Лю­бовь пе­ре­да­ла Ва­ди­му мас­ло и ру­ка­вич­ку от мо­щей пра­вед­но­го Иоан­на Кор­мян­ско­го. Юно­ша стал мо­лить­ся ба­тюш­ке Иоан­ну, каж­дый день чи­тал ему тро­парь и кондак, сма­зы­вал освя­щен­ным мас­лом ли­цо и ру­ки, при­кла­ды­вал ру­ка­вич­ку. Через несколь­ко недель му­чив­шая его эк­зе­ма про­шла. 31 мая, в день ка­но­ни­за­ции от­ца Иоан­на Кор­мян­ско­го, Ва­дим при­нял Свя­тое Кре­ще­ние.
3. Из Го­ме­ля при­ез­жа­ла се­мья с дву­мя доч­ка­ми. У од­ной из них, че­ты­рех­лет­ней Ви­ки, бы­ла боль­ная пе­чень, и де­воч­ка ча­сто ле­жа­ла в боль­ни­цах. У мо­щей ба­тюш­ки Иоан­на ма­ма ска­за­ла ей: «До­чень­ка, ты по­про­си от­ца Иоан­на, чтобы он дал те­бе здо­ро­вья». И Ви­ка по-дет­ски по­про­си­ла: «Ба­тюш­ка Иоанн, ты ме­ня ис­це­лишь, лад­но? Хо­ро­шо, ба­тюш­ка Иоанн?» И по ве­ре ее Гос­подь по­слал ей ис­це­ле­ние.
4. Од­на­жды в Кор­му при­е­хал с се­мьей свя­щен­ник од­но­го из сель­ских при­хо­дов, отец Сер­гий. Его сын Илю­ша, лет пя­ти, был бо­лен эпи­леп­си­ей, не мог ни го­во­рить, ни хо­дить, и в храм ба­тюш­ка за­нес его на ру­ках. Они про­бы­ли в Кор­ме три неде­ли, слез­но мо­ли­лись у мо­щей, каж­дый день при­ча­ща­ли сы­на. И ре­бе­нок по­сте­пен­но на­чал хо­дить, го­во­рить – сна­ча­ла «ма­ма», а по­том и дру­гие сло­ва. Илью­ша ока­зал­ся жи­вым, по­движ­ным и смыш­ле­ным маль­чи­ком. За несколь­ко при­ез­дов в Кор­му он ис­це­лил­ся со­всем.
5. Из Го­мель­ской об­ла­сти при­е­ха­ла се­мья, в ко­то­рой бы­ла доч­ка лет че­тыр­на­дца­ти. В де­вя­том клас­се она за­бо­ле­ла эпи­леп­си­ей. Ро­ди­те­ли, нево­цер­ко­в­лен­ные лю­ди, об­ра­ща­лись и к вра­чам-пси­хи­ат­рам, и к «баб­кам». В ре­зуль­та­те «ле­че­ния» де­воч­ке ста­ло на­столь­ко пло­хо, что она по­сто­ян­но кру­ти­лась во­круг се­бя: ей ка­за­лось, что во­круг нее без­дна, она бо­я­лась в нее сва­лить­ся. В Кор­му се­мья при­е­ха­ла ве­че­ром. Так как к ис­по­ве­ди и при­ча­стию они бы­ли не го­то­вы, утром по­бы­ли на служ­бе, по­мо­ли­лись у мо­щей и уеха­ли. Через ме­сяц, при­е­хав вновь, рас­ска­за­ли, что на сле­ду­ю­щий день по­сле Кор­мы их дочь вы­здо­ро­ве­ла. Те­перь она за­ни­ма­ет­ся до­маш­ни­ми де­ла­ми, вя­жет, вы­ши­ва­ет – и опять ста­ла обыч­ным ре­бен­ком.
6. Пра­вед­ный Иоанн Кор­мян­ский по­мо­га­ет и в та­ких тя­же­лых неду­гах ду­ши, как пьян­ство, ку­ре­ние, нар­ко­ма­ния. Так, че­ло­век лет 30-ти по име­ни Ни­ко­лай дол­гое вре­мя был одер­жим стра­стью нар­ко­ма­нии. По мо­лит­вам ба­тюш­ки Иоан­на Гос­подь его ис­це­лил. Раб Бо­жий Алек­сандр вы­ле­чил­ся от пьян­ства, а од­на па­лом­ни­ца, мно­го лет ку­рив­шая, на­ко­нец, оста­ви­ла эту при­выч­ку.
7. Са­мый по­ра­зи­тель­ный слу­чай был рас­ска­зан на про­по­ве­ди ле­том 2004 го­да ар­хи­манд­ри­том (те­перь – архиепи­ско­пом Гомельским и Жлобинским) Сте­фа­ном. Из Мин­ска в Кор­му при­е­хал мо­ло­дой че­ло­век. Он был в силь­ней­шем от­ча­я­нии – по сло­вам вра­чей, жить ему оста­ва­лось лишь несколь­ко ме­ся­цев, так как про­ве­ден­ные неод­но­крат­но ана­ли­зы по­ка­зы­ва­ли на­ли­чие у него ви­ру­са СПИДа. Мо­ло­дой че­ло­век мо­лил­ся как мог, слез­но про­сил ба­тюш­ку Иоан­на о по­мо­щи. Вер­нув­шись в Минск, по­шел сда­вать ана­ли­зы. Ви­ру­са СПИДа в кро­ви боль­ше не бы­ло.

Преподобная Манефа Гомельская

Родилась Мария (так до принятия пострига звали матушку) 1 апреля 1918 года в деревне Севрюки под Гомелем в семье Владимира и Гликерии Скопичевых. С самого рождения она несла возложенный на нее Господом крест тяжелого недуга—девочка родилась с церебральным параличом. Как рассказывает житие преподобной, еще в детстве в ночном видении ей были показаны две дороги и сказано: «По левой пойдешь—спокойно жизнь проживешь, по правой—скорбеть будешь…». Богомудрая Мария выбрала тогда правый, скорбный путь.

Мария, не обращая внимания на свой недуг, старалась помогать матери в работе по дому, научилась превосходно кроить и шить одежду. Окружающие любили девочку за добрый нрав и золотое сердце. С ранних лет Мария полюбила молитву, чем очень отличалась от своих сверстников. Часто на маминых плечах добиралась Мария в женский монастырь в Ченках на праздничное богослужение или просто для молитвы. Встречаясь с девушкой, игуменияЧенковского Тихвинского монастыря Поликсения всякий раз звала ее к себе в обитель. Мария много молилась, прежде чем решиться на уход в обитель. Девушка приняла монашеский постриг в малую схиму 19 августа, в день Преображения Господня. 

Несмотря на телесную немощь, матушка смиренно подчиняется воле Божией. Святая непрестанно молилась, строго постилась, рукодельничала, была образцово послушной и вскоре приняла постриг в великую схиму, который совершил один из последних Оптинских старцев схиигуменМакарий, ставший духовным отцом схимонахини Манефы. Перед своей кончиной он поручил ее иеросхимонаху Артемию (Потоцкому).

С началом Второй мировой войны схимонахиня Манефа поселилась в деревне Вишневка Терниченского сельсовета в семье верующих престарелых супругов Кизёвых. Господь отметил преподобную даром прозорливости. Во время войны на крестных ходах, которые совершались в деревне с молитвой ко Господу об ограждении воинов от смерти, матушку Манефу нередко спрашивали о судьбе мужей и отцов. Старица открывала женщинам долю их близких, хотя иногда, щадя вдову, умалчивала о смерти мужа-воина. Так, она не сообщила имеющей большую семью Стефаниде правду о гибели ее супруга-кормильца. Анне Мироненко святая часто говорила: «Молись, молись за мужа». Он был в плену в Бельгии и вернулся живым.

После войны матушке Манефе пришлось вернуться в родительский дом, где остался без присмотра еще не ставший на ноги и нуждавшийся в помощи племянник. Часто в первые послевоенные годы у преподобной из еды была только подогретая на плите вода. Матушка совсем ослабела и уже ожидала скорую голодную кончину, когда вдруг из далекой Вишнёвки по глубоким сугробам добралась к ней Анна Мироненко с сухарями. Приняв их как из руки Божией, преподобная сказала Анне: «Отныне не сойдет хлеб со стола твоих детей и внуков». 

Ченковский монастырь разогнали, но живущая в миру схимонахиня Манефа по-прежнему помогала людям и своей святостью привлекала к себе страждущих односельчан и людей из дальних мест. Указания не старой годами старицы были ясны и действенны. В ее словах была такая убедительность и благодатная сила, что мало кто сомневался в матушкиных советах, которые указывали правильное направление на жизненном пути, приводили людей к вере или сильно укрепляли ее. 

Преподобная видела, кто и с какими помыслами идет к ней. С людьми говорила просто, ровно, никогда не повышая голоса. Могла сказать незнакомым ей прежде людям о самом сокровенном в их душе, рассказать о прошлом, предсказать будущее, дать безошибочно полезный совет. По молитвам матушки Манефы совершались также и исцеления. Старица была искренней бессребренницей, но, имея благословение схиигуменаМакария, с благодарностью принимала то, что ей настойчиво давали во славу Божию, и кормила совсем неимущих и приходивших издалека. Преподобную посещали все, имеющие духовные и телесные нужды—и священники, и миряне. Приходили даже совсем неверующие люди и, познавая силу молитв преподобной, искренне обращались к Богу. 

Господь не оставлял без помощи и поддержки немощную телом, но просвещенную Духом Святым схимонахиню Манефу. Долгое время с ней жили монахини Анна и Фотина, которые вели по-монашески скромное матушкино хозяйство. В большой духовной дружбе с преподобной был пострадавший за веру Христову и побывавший в ссылках в Сибири ее духовник, иеросхимонах Артемий (Потоцкий), служивший в Довске. Отец Артемий направлял к матушке Манефе многих людей, нуждающихся в благодатной духовной помощи. 

Господь послал схимонахине Манефе духовного сына—прибывшего в Гомель глубоко верующего фронтовика-офицера Николая Маличева. Он временно определился на жительство у схимонахини Серафимы и, прослышав о прозорливости матушки Манефы, пришел к ней, чтобы получить исцеление от мучивших его недугов. Пристально оглядев его, преподобная коротко и твердо сказала: «Будешь священником». Раньше у Николая в глубине сердца уже проскальзывала мысль о пастырском призвании. Оставив работу, он переселился к прозорливой матушке, принял монашество от схиигуменаМакария и вскоре был рукоположен во иеромонаха. Отец Николай выстроил двухкомнатную деревянную пристройку для приезжих, летнюю кухню и соорудил матушке коляску. Так образовался небольшой монастырь, в котором спасались духовник-священник, старица-схимонахиня и монахини Анна и Фотина. 

Между приемом паломников, духовных чад, молитвой и богослужением матушка шила, занималась вышивкой или штопала. Наволочки, постельное белье, носки, покрывала—все у нее было чисто, опрятно и аккуратно заштопано. Во время шитья монахиня Анна читала вслух преподобной ее любимые псалмы—26, 50, 90; 17-ю кафизму или всю Псалтирь. Летом старица сидела во дворе, шила или вышивала, одновременно принимая приезжих. Почти все свои средства матушка отдавала на монастырь. Угодница Божия никогда никого не упрекала и не укоряла в грехах. Ее спокойное лицо выражало искреннее сочувствие, любовь, доброжелательность и жизнерадостность. Матушка советовала почаще читать от нападения врагов 50-й псалом «Живый в помощи» и (как она ее называла) «довоскресную» молитву. 

Подвижница прозорливо рассказала отчаявшейся от скорби по умершему 26-летнему сыну Марии всю ее жизнь, ведь женщине хотелось знать причину смерти сына (она впадала в отчаяние, т.к. во всем винила себя). Матушка Манефа успокоила Марию, сказав: «Все по воле Бога. Бог спас его и твою душу от погибели. И уповая на милость Божию, становись на молитвенное служение, принося покаяние за себя и за сына». Со временем эта женщина стала помощницей преподобной, всегда ощущая при этом ее молитвенную поддержку. Сейчас Мария, приняв монашеский постриг, является старостой благолепно восстановленного Гомельского Петро-Павловского кафедрального собора. 

В начале 1950 года в дом к матушке Манефе пришла и стала ее духовным чадом 26-летняя Любовь Мисько, работавшая заместителем начальника почтового отделения. Как-то на нее напал грабитель. Девушка оказала сопротивление. Преступник скрылся ни с чем, а Любовь целый год провела в больнице (он несколько раз ударил ее по голове металлическим прутом). Головная боль не прекращалась и была столь сильной, что девушке пришлось уволиться с работы. С помощью матушки она впоследствии смогла устроиться на работу. 

Матушка Манефа тяжело болела. Между складками кожи у нее были постоянные язвы, которые почти не заживали и все время гноились. Все тело было покрыто струпьями. Любовь отдирала корки на теле старицы, часто меняла повязки. Какое мужество надо было иметь, чтобы терпеть такую боль! Преподобная только однажды заплакала, когда в доме протоиерея Василия Копычко его супруга, увидев причину ее страданий, очень испугалась. Вскоре она отвезла старицу к врачу, который, осмотрев раны, с состраданием спросил: «Как вы это терпите?» По назначению врача Любовь Мисько каждые 15 минут меняла матушке повязки с лекарством, а Мария Богуш возила их в Гомель и стирала. Однажды преподобная спросила у иеросхимонаха Артемия, почему она так болеет. Священник ответил: «Господь дает болезни для терпения, чтобы в Царствии Небесном была б?ольшая слава».

Когда указом митрополита Антония (Мельникова) отец Николай был назначен настоятелем Свято-Никольской Кривской церкви, все силы и средства матушки Манефы стали направляться на ремонт этого храма. Все духовные чада старицы помогали в ремонте и украшении церкви. И вскоре в храме по воскресным дням и праздникам стала совершаться Божественная литургия. Храмовые иконы были украшены рушниками, собственноручно вышитыми преподобной Манефой.

Несколько раз матушка видела во сне Божию Матерь. Эти видения были совершенно ясными и сопровождались неописуемым благоговением к Пречистой. Богородица всегда говорила угоднице: «Обращайся ко Мне в молитвах». Сердце преподобной при каждом посещении Божией Матери трепетало и готово было растаять от блаженства. Люди часто обращались к священникам с просьбой отслужить акафист Богородице в честь Ее иконы «Скоропослушница». И те никогда не отказывали, так как знали, что это благословение старицы. 

Во время краткого ночного отдыха, когда матушка Манефа оставалась одна, ее посещал в видениях уже почивший ее духовник иеросхимонах Артемий, который продолжал ограждать свое чадо от вражеских искушений. Он давал духовной дочери указания, делал замечания, а также велел неусыпно следить за духовным восхождением отца Николая. Являвшемуся старцу преподобная жаловалась на обездвиживавшую ее и все сильнее сковывавшую стан и ноги болезнь и сильное общее недомогание, плакалась, что совсем изнемогла от земной жизни, жаловалась, что отец Николай бывает с ней в большом несогласии и очень этим ранит, на что духовник отвечал: «Все святые терпели, и тебе надо терпеть. Пей святую водичку и терпи». Еще батюшка говорил, что старица нужна иеромонаху Николаю, ибо ему без угодницы Божией будет худо. Давал иеросхимонах Артемий матушке Манефе и очень действенные советы для посещавших ее больных.

Нередко ко преподобной наведывались ночью принимавшие образ разных людей злые духи, угрожая ей или требуя, чтобы подвижница не помогала отцу Николаю и другим духовным чадам. Матушка прогоняла их прочь своими намоленными шерстяными четками, от взмаха которых вражьи посланники тут же исчезали. Много нападок терпела угодница Божия и от потакающих демонам людей. Некоторые из них позже каялись в своих злых поступках. С разной целью приходили к матушке Манефе люди: кто искал помощи Божией, а кто приходил как к гадалке. И к каждому у нее был свой подход. Кто не вразумлялся и не верил Матери- Церкви, того она оставляла без ответа. А всем остальным давала полезные духовные советы: одним говорила помолиться Божией Матери, другим—святителю Тихону Задонскому, и все благодаря наставлениям старицы непременно получали просимое. Помогая друг другу и духовно возрастая, вокруг преподобной объединились люди различных возрастов, занятий и судеб.

Люба Мироненко знала матушку Манефу с детства. Закончив школу, она решила учиться дальше. Но при поступлении в технический вуз не набрала нужного балла. Расстроенная, она пришла к матушке, а схимонахиня Манефа сказала: «Мне нужно, чтобы ты меня лечила. В медучилище поступишь». «Но туда трудно поступить»,—возразила Люба. «Тебе сами предложат помощь», — ответила преподобная. Так по матушкиным словам и случилось. Знакомые неожиданно предложили помощь в поступлении в медучилище. Старица наставляла: «Первый жених от Бога—первого купца не надо менять». Познакомившись с парнем, Люба с сестрой пришла к матушке и рассказала, что и дом у ее жениха есть, и сестра настаивает. «Это не твой жених.—пророчески произнесла матушка.—А хата тебе вылезет боком». Но Любе было жалко бросать высокого статного парня-красавца. Матушка ушла к себе и долго молилась, а Люба с сестрой ждала. Ждала 8 часов, а потом и всю ночь. В 5 часов утра угодница Божия вышла, произнесла: «Неси покорно свой крест» и благословила на брак.

При необходимости матушка Манефа прозорливо указывала молодым людям подходящих жениха или невесту. Ищущим благословения свыше будущих супруга или супруги она советовала обращаться к Божией Матери и святителю Николаю Чудотворцу—по 12 раз читать утром и вечером «Богородице, Дево» и тропарь угоднику Божию «Правило веры…». Все, кто слушал советы старицы, всегда были счастливы в браке и приезжали благодарить ее. Бывали случаи, когда преподобная обличала ближних в самых малых (по-человечески понятных) тайных мыслях и поступках. Собираясь как-то навестить матушку Манефу, верующие купили себе по пути яйца. Что-то они отложили для схимонахини, а остальное укрыли под кустом, чтобы не обнаруживать свой преизбыток. Получив наставление, собрались уходить, и матушка сказала им: «Вы не забудьте забрать под кустом свои яйца». 

Сердце старицы было особо расположено к людям смиренным. Однажды матушку собралась навестить Татьяна, ставшая позже матушкой Еванфией. Шла она к преподобной и очень робела, да еще к тому же две девушки, которые тоже шли к схимнице, стали уверять ее, что матушка никого не принимает. Татьяне очень хотелось видеть угодницу Божию, и она стала творить про себя молитву. «Бог даст, может и примет»,—думала она, пропуская впереди себя девушек, которые уверенно шли к матушке, т.к. были с ней знакомы. Но преподобная отправила их на послушание, а Татьяну пригласила помолиться с ней. После молитвы матушка Манефа, внимательно выслушав пришедшую, дала ей душеспасительные советы. Удрученных и унывающих от трудностей жизни святая укрепляла примерами подвигов людей, пострадавших за веру. Она говорила: «Дорогие мои, что нам жаловаться на нашу долю? Бог нас питает, дает нам жилье. Никто нас не гонит, не мучает. А вспомните всех тех, кто пострадал за веру, вспомните Иисуса Христа!».

 Любило и уважало матушку белорусское духовенство. К ней ездили за советом из Гомеля священники Михаил Мандрик, Стефан Гладыщук, Феодор Харик, из Мозыря—отцы Василий Тур и Петр Повный (ныне архимандрит Феодосий), а также все их близкие и родные. Кроме кривской церкви преподобная посещала Свято-Никольский храм в Гомеле и регулярно приступала там к принятию Святых Христовых Таин. 

В январе 1984 года ослабевшая телом схимонахиня попросила, чтобы ее вывезли во двор на свежий воздух. Вдруг откуда-то налетели птички и стали петь чудную песню. «Птицы Богу Небесному молятся»,—сказала в радости матушка Манефа. А ночью во сне ей явился отец Артемий и сказал, что птицы пели к ее смерти. Святая стала спрашивать о времени своей кончины, но батюшка ответил, что Богу не угодно открыть ей это, ведь каждый, кто знал старицу, захотел бы с ней проститься, а ей это было бы уже не по силам. Все, кто был близок в тот момент преподобной, по очереди дежурили у ее постели. Перед разлучением души от тела в глазах матушки Манефы на минуту застыл страх от видения пришедших напоследок состязаться с ней врагов спасения, но, увидев потом небесное свидетельство к ней милости Божией, она умиротворенно почила 12/25 февраля 1984 года. 

На погребение схимонахини Манефы приехали все, кто знал и любил ее, как свою молитвенницу и матерь. Никто не мог удержаться от слез: ни священники, ни простые люди. Все понимали, что ушла в вечность великая избранница Божия. Все молились: «Великий Боже! Прими душу усопшей рабы Твоей схимонахини Манефы в вечные селения Твоя! Введи в Твою Небесную вечную Славу». Матушку похоронили на сельском кладбище в Севруках и установили на могиле скромный крест с фотографией и датами рождения и отшествия к Богу.Далеко находится кладбище от деревни, но тропа к месту погребения подвижницы никогда не зарастала. Помянуть ее и испросить молитвенной помощи приходили и до сих пор приходят многие люди. Не забывают верные чада свою матушку, приносят преподобной печали и радости, просят о помощи и по молитвам схимонахини Манефы получают исцеление и помощь. Не забывают свою матушку и севрюковцы. Давно выросло новое поколение, но местные жители бережно хранят память о праведной землячке, угодившей Богу и ближним.

Начиная с 2005 года священники Петро-Павловского кафедрального собора сначала еженедельно, а затем и ежедневно, служили на могилке матушки панихиды, а 11 августа 2006 года по благословению Высокопреосвященнейшего Аристарха, архиепископа Гомельского и Жлобинского протоиереем Иоанном Ленделом, священниками Евгением Трусиловым, Михаилом Дроздовым, Владимиром Петручиком и Алексием Морозом было произведено вскрытие захоронения и обретение честных останков преподобной Манефы. Оставшиеся нетленными ее честные мощи издавали тонкое, но хорошо ощутимое благоухание. Честные останки извлекли из покоившей их двадцать два года земли, поместили в новый гроб и перевезли в нижний храм в честь равноапостольной Марии Магдалины, расположенный под кафедральным собором.

18-20 сентября 2006 года мощи были освидетельствованы и облачены для помещения в раку. Теперь в Гомельском кафедральном соборе святых первоверховных апостолов Петра и Павла не только находится принадлежавшая схимонахине Манефе икона Божией Матери «Взыскание погибших», но и покоятся многоцелебные мощи самой старицы. Преподобная мати наша Манефо, моли Бога о нас!